— Но Нобуко не стало лучше, — закончила Рейко.

— Она умерла на следующий день. Текарэ сказала, что это потому, что дух, овладевший Нобуко, был слишком сильным. Правитель Мацумаэ поверил ей. Но госпожа Мацумаэ нет. Она говорила, что Текарэ положила яд в зелье. Она обвиняла Текарэ в убийстве Нобуко.

Сюрприз покоробил Рейко. Не удивительно, что госпожа Мацумаэ смеялась над предположением, что она убила Текарэ, потому что местная женщина лишила ее привязанности мужа. Если Сирень говорит правду, это было так далеко от истины.

— Спросите других слуг, — произнесла Сирень, заметив недоверие Рейко. — Они расскажут вам, как это случилось.

— Но зачем Текарэ убивать Нобуко? — спросила Рейко.

— Вы видели, как госпожа Мацумаэ относится к женщинам-эдзо. Может быть, Текарэ захотела поквитаться с ней.

— Но отравить ребенка слишком жестоко — Рейко отказывалась верить в такое.

— Текарэ не была хорошим человеком, — сказала Сирень. — Она не прощала госпоже Мацумаэ или кому-либо другому, кто плохо к ней относился. Она могла бы сделать это.

— Но чтобы убить дочь правителя Мацумаэ? — Рейко не могла поверить, что Текарэ осмелилась убить ребенка человека, который был не только ее любовником, но правителем на этой земле.

Потом она вспомнила другую женщину, которая пыталась убить ребенка другого влиятельного человека из-за болезненной ненависти к матери этого ребенка. Рейко сотрясла дрожь. Это случалось всегда, когда она вспоминала госпожу Янагисаву, которая вместе с мужем, бывшим канцлером, была сослана на остров Хачиджо. Она почувствовала ту же яростью, как в тот день, когда госпожа Янагисава попыталась убить Масахиро. Уверенность госпожи Мацумаэ в том, что Текарэ отравила ее дочь, была гораздо лучшим мотивом для убийства, чем ревность.

— Правитель Мацумаэ должен был думать, что Нобуко умерла бы в любом случае, — сказала Сирень. — Текарэ была уверена, что он не обвинил бы ее. И он этого не сделал. Он считал, что она не может сделать ничего плохого.

Рейко покачала головой, сожалея о том, что Текарэ была способна на такие злодеяния, и что Сано и Рейко пытались добиться справедливости для жертвы, которая вряд ли этого заслуживает. — А что там было в том зелье?

— Местные растения, я думаю. Шаманы-эдзо держать такие вещи в секрете.

Но даже если госпожа Мацумаэ был убийцей, как Рейко может это доказать? Она посмотрела на Сирень. — Ты проводишь много времени с госпожой Мацумаэ, не так ли?

— Да, — сказала девушка. — Она заставляет меня работать с утра до позднего вечера.

— Неужели она говорила что-то, что указывало, что она убила Текарэ?

— Я такого не слышала. Она осторожно говорит перед слугами.

Но Рейко подозревала, что Сирень была очень искусной в шпионаже. — Ты не видела, чтобы она делала что-нибудь, что выглядело подозрительно?

— Нет.

— В тот день, когда умерла Текарэ, госпожа Мацумаэ покидала замок? — сказала Рейко. Чтобы установить самострел, она должна была сходить туда до наступления темноты.

— Я не знаю. Но я не была с ней целый день. Помню, она послала меня за покупками в город.

Возможно, чтобы избавить себя от любопытных свидетелей, подумала Рейко. Или, возможно, для тех, кто хотел установить ловушку для нее. — А что ее фрейлины? Они выходили?

— Я не знаю.

Разочарование охватило Рейко, ее настроение упало. Даже обнаружив новый, вероятный мотив убийства, она вернулась к тому, что у нее было, когда она оставила госпожу Мацумаэ — к четырем подозреваемым, при полном отсутствии доказательств. Даже если кто-то в замке, возможно, видел кого-то из них с луком в руках, Рейко не могла найти таких свидетелей, так как ее свобода была ограничена.

В отчаянии она сказала:

— Сирень, может, ты знаешь что-нибудь еще? Девушка отвела взгляд.

— Что это?

Мысли скользили по лицу Сирени. Она играла с мехом своего пальто. Она выжидала.

— Скажи мне! — Горя нетерпением приказала Рейко.

— Предположим, что я знаю. — Медленно, одно слово за другим, как бы давая себе подумать, сказала Сирень. Она смотрела на Рейко, сощурив глаза:

— Если я скажу вам, что мне от этого будет?

Это была реальная причина желания Сирени общения с гостьей из Эдо: она хотела выторговать за свои сведения определенные вещи. Она не хотела просто так, ради помощи Рейко, делиться информацией. Хотя Рейко не понравилось вымогательство девушки, она была не в состоянии сопротивляться.

— Я сделаю все, что ты попросишь, — сказала она. — Просто скажи, чего ты хочешь.

Сирень улыбнулась, она почувствовала, что ее заветные желания могут исполниться. — Я хочу покинуть Эдзо. Я хочу попасть в Эдо и жить там. Может, вам нужна горничная? Когда вы будете возвращаться домой, вы могли бы взять меня с собой?

При любых других обстоятельствах, Рейко не наняла бы горничную с подобным характером, но в сложившейся ситуации она сказала:

— Да, если это то, чего ты хочешь.

Сирень повернулся к ней, ее глаза блестели:

— Было бы лучше, если бы мне не надо было работать. Может быть, я могла бы быть вашим спутником, а?

Согласившись, Рейко сказала:

— Хорошо.

— Когда-нибудь я хотела бы выйти замуж за богатого самурая. Не могли бы вы найти для меня мужа?

Что б ее! У Рейко отвисла челюсть.

Увидев, что ее пожелания выходят за рамки, Сирень сказала:

— Вчера я говорила вам, что поспрашиваю о вашем сыне. Что делать, если я кое-что знаю о нем?

— А ты знаешь? — Рейко ахнула с надеждой, даже когда она ненавидела Сирень за игры на ее уязвимость.

— Я могла бы, — сказала хитрая Сирень, наслаждаясь своей властью над Рейко. — Но если вы хотите, чтобы я вам рассказала, вы должны мне предложить хорошую награду за мои труды.

— Хорошо. Да! — Если девушка поможет воссоединить ее с Масахиро, а также раскрыть убийство, Рейко была готова женить на ней кого угодно, хоть самого сегуна. — Скажи мне!

Она видела, как хочет Сирень ухватить награду. Руки девушки сжались в маленькие хищные кулачки. Ямочки на ее щеках распрямились. Но ее взгляд оценивал Рейко:

— Как я узнаю, что вы сдержите ваши обещания, если я скажу вам?

— Ты можешь мне доверять, — заверила ее Рейко.

Тут открылась дверь, двое охранников заглянули внутрь, проверяя наличие Рейко. Сирень испугалась. Они обе сидели молча и в напряженной тишине ждали, пока стражники не закроют дверь и не уйдут.

— Я не могу сейчас говорить, — прошептала Сирень. — Не здесь. — Тогда где? Когда? — сказала Рейко разочаровано.

— Завтра, — сказала Сирень.

— Но…

Но прежде, чем Рейко успела продолжить, Сирень вскочила, поспешно поклонилась и выбежала из комнаты.

В сопровождении Гизаемона и группы солдат Сано и сыщик Фукида осмотрели офисы, комнаты охраны, кладовые и приемные залы, в которых не обнаружили ничего интересного. Наконец они добрались до личных покоев правителя Мацумаэ. Гизаемон стоял в дверях, в то время как Сано и Марумэ осматривали спальню.

Лакированные полки, ширма, окованные железом сундуки и шелковые подушки располагались вдоль стен. В нише стояла ваза из нефрита, в которой разместились ветки с алыми ягодами и свиток с каллиграфией, стилизованный таким образом, что Сано не смог прочитать его. Обстановка в целом походила на дом любого богатого самурая в Эдо. Слуги наводили порядок в комнате во время отсутствия правителя Мацумаэ, но Сано все же чувствовал несвежим запах его тела, который впитался в коврики на полу и стенах.

— Что вы ищете? — спросил Гизаемон.

— Я узнаю, когда найду это, — ответил Сано.

Гизаемон фыркнул и жевал сассафрасовую жвачку:

— Это не должно занять много времени.

Фукида открыл сундуки, в которых хранилась посуда для сервировки чайной церемонии и саке, колода игральных карт для ханафуды, доска для игры в сеги и набор фигур. Сано подошел к шкафу. Внутри он нашел одежду, бритвенные принадлежности, комплект туалетных принадлежностей с зеркалом, кисть, расческу и несколько пар обуви. Отделения для постельных принадлежностей были пусты, их, вероятно, унесли для стирки. Мало того, что Сано не знал точно, что именно надо искать, он и не надеялся, что здесь он что-то найдет.