Вдруг вождь Аветок заговорил командным тоном. Все остановились, повернувшись с удивлением к нему. Он поднял руку, снова заговорил. Возбужденный шум охватил туземцев.

— Он говорит, чтобы подождали, — сказал Крыса. — Он хочет выполнить особый ритуал.

— Что это за ритуал? — спросил Сано.

Вождь говорил. Гизаемон сказал:

— Испытание божьим судом. Это практикуется варварами эдзо, когда одного из них убивают. Они должны окунуть руки в кипящую воду. Туземцы установили урны на горячую угольную жаровню, что они принесли. — Если они виновны, то получат ожоги. Если же они невинны, дух жертвы защитит их и горячая вода не нанесет им вреда.

Гул неодобрения возник среди японских чиновников. Правитель Мацумаэ смотрел на айнов со скептицизмом и надеждой. — Неужели это действительно определит, кто убил Текарэ?

— Конечно, нет, — презрительно сказал торговец золотом.

— Это просто варварская глупость, — сказал Гизаемон. — Запретите это, уважаемый племянник.

Местные люди начали протестовать. — Они говорят, что они были несправедливо обвинены, — сказал Рэт. — Они хотят доказать свою невиновность. И они хотят, чтобы все остальные тоже были проверены, чтобы выяснить, кто виновен.

Урахенка стоял у мангала. Он сбросил с себя правую рукавицу и поднял его голыми руками.

Сано сказал:

— Я считаю, суд надо продолжить. Не то, чтобы он верил в магические ритуалы, но он хватался за все, что могло пролить свет на преступление, которое он обязался раскрыть. И если правитель Мацумаэ возьмется пройти проверку и ошпарит себя, тем лучше.

— Не ты здесь главный, почтенный канцлер, — сказал Гизаемон. — И я, к примеру, не будут играть в эти игры.

— И я не буду, — сказал Дайгоро.

Правитель Мацумаэ колебался, осажденный сомнениями, путаницей, а может быть и страхом, но заговорил голосом Текарэ:

— Я хочу узнать, кто убил меня. Да будет суд.

Рейко шла через лес. На ветвях сосен, что располагались по обе стороны от дороги, висели сосульки, будто вылепленные скульптором клыки. Она шагала по свежим следам, которые были видны на белом снегу. Ее путь поднимался в гору и она задыхалась от усталости, так как спешила добраться до горячего источника до того, как люди Мацумаэ заметят ее отсутствие в похоронной процессии. Ее силы подкреплял гнев на Сирень, которой она собиралась высказать свое возмущение.

Гнев несколько отвлек ее от горя. Теперь, когда прошел первый шок от смерти Масахиро, Рейко хотела наказать кого-то за это. Она была бессильна против правителя Мацумаэ и она не могла нанести удар по правителю Мацудайре, который выкрал ее сына и направил в этот забытый богами край, а Сирень, которая ее обманула, была подходящей мишенью. К тому времени, когда она почувствовала запах серы из горячего источника, Рейко была готова к бою.

На вершине холма тропа вильнула в последний раз, и ее путь закончился на широкой поляне, посреди которой располагался небольшой водоем, около пятнадцати шагов в ширину и двадцать шагов в длину. Вокруг водоема из земли торчали скалы, образуя невысокие стены. Облако пара скрывало воду, бульканье которой слышала Рейко. Снег на скалах и рядом с источником растаял. Здесь же лежала свернутая одежда рядом с парой сапог.

— Сирень! — позвала Рейко. — Я хочу поговорить с тобой.

На это не последовало никакого ответа, не раздалось ни звука, кроме булькающей воды. Может быть, Сирень решила снова подразнить Рейко. Вне себя от гнева Рейко подошла к краю водоема. Она присела в промежутке между скалами и увидела темный, частично погруженный в воду объект. Это была верхняя часть головы. Длинные черные волосы расплывались от нее.

— Нет смысла скрываться, — сказала Рейко. — Ты все равно должна будешь вынырнуть, чтобы дышать

Прошло время. Сирень не двигалась. Рейко схватила ее за волосы и потянула. За паром ничего не было видно. Она чувствовала тяжелый вес девушки, вытаскиваемый из горячей воды, которая брызгала на ее перчатки. Движение разогнало пар настолько, что Рейко смогла увидеть бледное, длинное тело, плавающее на животе под поверхностью. Голова Сирени уперлась о скалы. Рейко была озадачена, потому что Сирень не сопротивлялась. Сделав над собой усилие, она напрягла мышцы и, плеснул на себя воду, перевернула Сирень.

Лицо девушки было неестественно красным. Вода закрывала ее конечности. Ее разинутый рот был наполнен водой, которая испарялась на холодном воздухе. Ее открытые глаза были мутными и пустыми, как у варенной рыбы. Она была мертва. Горячая вода начала готовить ее.

Рейко закричала, отшатнулась и потеряла равновесие. Она упала назад на жесткий, гладкий лед. Ее ужас был смешан со стыдом за свои мстительные мысли о Сирени. Независимо от того, насколько лукавой и жадной была Сирень, она не заслуживала смерти.

Ветер шевелил сосны. Сосульки гремели, как кости и падали в снег. Паника подняла Рейко на ноги. Она бежала от горячего источника так быстро, как только могла.

На кладбище вода в посудине над мангалом закипела. Вождь Аветок снял правую перчатку. Он и Урахенка погрузил руки в урну. Собравшиеся ахнули. Урахенка пытался подавить крик, вождь же не реагировал вообще. Он произнес команду, по которой они вытащили руки из воды. Шесть раз они проходили это испытание. Урахенка содрогался, невольные слезы текли по его загорелому лицу, а Аветок оставалось спокойным, он казался невосприимчивым к боли. Наконец, он и Урахенка показали свои руки к присутствующим. Он говорил, сверкая глазами.

— Дух Текарэ провозгласил нас невиновными в ее убийстве, — переводил Крыса. — Вот доказательство.

Все бросились вперед, чтобы проверить руки туземцев. Сано был поражен, увидев, что они выглядели абсолютно нормально. Раздались возгласы благоговения.

Урахенка в восторге что-то кричал. Крыса перевел:

— Мы говорили, что мы не убивали Текарэ. Теперь вы верите нам?

— Это уловка, — фыркнул торговец золотом.

— Как же они это сделали? — Хирата быстро бросил ему вызов.

— Может быть, намазали какими-то местными зельями руки.

Сано не мог себе представить, чтобы какое-либо зелье могло защитить тело от кипящей воды, но он знал, что люди способны совершать чудеса. История боевых искусств была полна разных примеров. Может быть, айны знали, как управлять своим телом и сопротивляться травмам. Или может быть, на самом деле, их не травмированные руки были доказательства того, что вождь Аветок и Урахенка были невиновны.

— Это ничего не значит, — сказал Гизаемон. — Испытание судом божьим не признается законами Японии.

Но правитель Мацумаэ смотрел на айнов, как если бы чудо потрясло его до костей. Текарэ проглянула в чертах его лица и ее голос сказал:

— Если не они убили меня, то кто это сделал?

Урахенка громко запротестовал и указал на кипящую воду.

Потрясенные взгляды вспыхнули от человека к человеку. Внезапно раздались отдаленные крики. Все обернулись и увидели, как Рейко выбежала из леса. Она подбежала к Сано и, стеная, рухнула в его руки.

— Где ты была? — спросил он, расстроенный тем, что не заметил, как она пропала. Его мысли о мести все отодвинули на второй план, даже Рейко:

— Что случилось?

Присутствовавшие на похоронах столпились вокруг них. Рейко выпалила:

— Сирень мертва.

Сано задумался, прежде чем вспомнил, что Сирень была горничной, с которой подружилась Рейко. Страх появился на лицах японцев, которые поняли, что сказала Рейко, и на тех из туземцев, кто почувствовал, что это сулило им дальнейшие проблемы.

— Как? — спросил Сано, пока возможные последствия приходили ему в голову. — Где?

Рейко показала:

— На горячем источнике.

Испытание божьим судом было забыто, так как все поспешили с кладбища. Хирата и местные люди добрались до горячего источника. К ним присоединились сначала Гизаемон с солдатами, затем правитель Мацумаэ, который еле брел по дорожке. Сано шел с Рейко, а другие женщины шли за ними. Он оставил ее со своими сыщиками, которым сказал "позаботится о ней", а затем присоединился к кампании, что собралась у источника. Хирата и Урахенка вытащили Сирень из бассейна и положили ее на землю. С нее стекала вода, которая растапливала снег. Ее тело напоминало вареных омаров.