И независимо от того, как часто мы вместе занимались любовью, я никогда не мог досыта насытиться Текарэ. Мы всегда начинали с вина и трубки местной травы, но каждый раз она преподносила мне новый, захватывающий ритуал. Однажды ночью она связала меня и избивала меня кнутом, сделанным из ветвей. Еще одной ночью она вставила рыболовные крючки в мои соски и тянула их веревкой. Она научила меня, как боль усиливает сексуальное возбуждение. Весь в крови я дошел до наивысшего экстаза. Этим удовольствиям я обязан моей возлюбленной.

Я не могу думать ни о чем, кроме Текарэ. Когда я не с ней, я грежу о ней. Вино и дым держат меня в постоянном ступоре. Вместо того чтобы работать, я пишу картины как мы с Текарэ занимаемся любовью. Я почти не слушаю, что говорят мне другие, потому что в моей голове ее голос скандирует заклинания любви. Я пренебрегаю своими обязанностями, не слежу за своим внешним видом и своим здоровьем, я живу как бы в мире сновидений. Это не является нормальным. Но как же быть, если я чувствую себя так замечательно? Я по-настоящему люблю впервые в моей жизни. Все, что я делаю с ней, кажется священным. Пока Текарэ со мной, я буду счастлив.

Когда же я начал опасаться, что я потеряю ее? Я не помню. Знаю только, что меня мучит страх. Я замечаю, как другие мужчины смотрят на Текарэ. А улыбается ли она им? Они смотрят на нее слишком долго? Я так ошеломлен, мои тело и разум настолько ослаблены, что я не могу доверять своим впечатлениям.

Иногда Текарэ говорит, что плохо себя чувствует и ей нужно побыть одной. Однажды ночью, полный подозрений, я спрятался под ее окном. Я услышал шепчущиеся голоса: ее и мужчины. Я видел тени двух слитых фигур. Мое сердце облилось кровью. В конце концов, свет в окне погас. Дверь открылась. На веранду вышел один из моих солдат, молодой, красивый парень. Он шел в темноте, насвистывая себе под нос.

Позже я встретился с Текарэ. Я обвинил ее в неверности. Она отрицала это, я спросил себя, а что я видел? И, возможно, я это нафантазировал, потому что не могу отличить фантазии от реальности. Я должен верить, что Текарэ верна мне.

Мои худшие опасения оправдались. Вчера вечером, после того как Текарэ и я занимались любовью, я впал в глубокий сон. Потом меня разбудили крики и стоны. Фитиль в лампе горел. В свете танцующего огня, я увидел Текарэ и молодого солдата. Они были голыми. Она стояла спиной к стене, ноги вокруг его талии, в то время как он погрузился в нее. Они осмелились заниматься любовью передо мной, как будто меня там не было!

Я попытался возмутиться. Я попытался встать и остановить их. Но я не мог ни двинуться, ни издавать звуки. Мой взгляд поймал Текарэ. Она улыбнулась. Она улыбнулась мне, когда я лежал беспомощным и в ужасе, а она занималась любовью с другим мужчиной!

На этот раз, когда я сказал Текарэ, что я видел, она не стала отрицать. Она рассмеялась. Все сладость ее исчезла. Она превратилась в жестокую незнакомку. Она сказала, что если она хочет другого мужчину, она получит его и ее не волнует, что я ревную.

Я злился на нее. Я поднял руку, чтобы ударить ее, но она оттолкнула меня, а я был так слаб, что я упал. Я обвинил ее в неблагодарности. Я сказал ей, что она не будет больше получать подарки от меня. Она сказала, что не будет мне больше доставлять удовольствия.

Удовольствие! Это так она назвала наши священные занятия любовью!

Я угрожал предать смерти любого человека, который развлекался с нею. Она сказала, что к тому времени, когда я закончу, у меня не останется ни одного слуги. Я пригрозил отправить ее обратно в племя, если она будет так себя вести. Но она сказала, что если я сделаю это, я никогда ее больше не увижу. И я сам знаю, что мои угрозы никуда не годятся. Я в ее власти.

Что же мне делать? Теперь я боюсь Текарэ так же, как и люблю ее. Она околдовала меня злыми чарами, сделала меня собственной жалкой тенью, я должен освободиться от нее, но как?

После долгих раздумий, я понял, что я должен уничтожить ее, прежде чем она полностью разрушит меня. Ночью я лежу с открытыми глазами, планируя ее смерть. Если я захочу зарубить ее мечом, она одолеет меня, прежде чем смогу ударить ее. Возможно, я смогу перерезать ей горло, пока она спит. Но я не могу видеть, как она умирает. Я должен напасть на нее потихоньку, когда она меньше всего этого ожидает, когда она не может остановить меня. Может, я должен отравить ее еду. Или установите ловушку с луком на дороге, которой она ходит. Но все это надо сделать в ближайшее время, пока у меня еще есть шанс на спасение. О, боги, дайте мне волю к действию!

Когда Сано прочитал до конца записей в дневнике, он был настолько шокирован, что едва замечал, как падает снег за окном, вонищу внутри нужника, или то, что его руки замерзли. Но у него не было времени, чтобы обдумать значение того, что он прочитал, потому что раздался громкий стук в дверь.

— Почтенный канцлер, что вы так долго? — сказал Гизаемон. — Выходите, или я сломаю дверь.

Рейко вдруг пробудилась от тяжелого, тревожного сна, вызванного крепким вином, которым ее угостила Сирень. Она почувствовала, что кто-то находится рядом с ней в ее комнате. Она приподнялась и увидела, что Венте, женщина-эдзо, сидела возле нее.

— Как ты сюда попала? — сказала она.

Венте приложила палец к губам. Она поманила Рейко.

— Что?

— Скорее! — прошептала Венте и боком вышла из комнаты.

— Подожди. — Рейко подбежала к шкафу и вытащил оттуда матрац. Венте помогла ей сложить одеяла на нем так, что если бы кто-то заглянул к ней комнату, то увидел бы, что она спит. Затем они на цыпочках прошли по коридору и выскочили из двери. Шел снег, засыпавший стены замка, башни и крыши и деревья. Все сливалось в один белый пейзаж. Рейко не увидела ни единого человека.

— Где стража? — спросила она.

— Заболели, — ответила Венте.

Выходит, решила Рейко, болезнь постигла людей, которые покинули свои посты. Ее депрессия исчезла, как с лучами солнца исчезает утренний туман. Сейчас Венте могла провести ее к башне, чтобы освободить Масахиро.

Они поспешили к башне, ее белые стены почти сливались с белым небом. Снег быстро покрыл одежду, замаскировав их. Маршрут выглядел настолько по-другому, что Рейко не узнавала его. Она была рада, что ее сопровождала Венте. Венте также могла бы помочь ей еще и в расследовании убийства Текарэ.

— Знала ли ты, женщину, которая была убита стрелой из лука? — спросила Рейко.

Голова Венте резко повернулась к ней. Страх мелькнул на ее татуированном лицо. Ускорив шаг, обогнав Рейко, она пробормотала что-то на языке эдзо.

— Что ты сказала? — поспешила ее догнать Рейко.

— Сестра, — невыразительно сказала Венте, ее лицо исказило горе. Снежинки таяли в слезах, что потекли по ее щекам.

— Текарэ твоя сестра? Я не знала. Мне очень жаль. — Рейко не хотелось расстраивать свою здешнюю подругу, говоря об убийстве, но Венте была единственным человеком из тех, кого она встретила здесь, за исключением Сирени, которая была готова помочь ей. И Рейко доверяла Венте больше, чем горничной.

— Есть ли у тебя предположения, относительно того, кто убил Текарэ? — спросила Рейко.

Венте так сильно покачала головой, что ее меховой капюшон соскользнул. Она откинула его на плечи, так как они шли по двору. Она произнесла фразу на своем языке, а потом сказала:

— Это была ошибка.

— Ошибка? Ты имеешь в виду несчастный случай? Она просто забрели в ловушку, расставленную для оленей?

Опять Венте что-то ответила на язык эдзо, но не стала переводить свой ответ для Рейко. Казалось, от расстройства она потеряла способность говорить по-японски.

— Правитель Мацумаэ думает, что Текарэ была убита, — сказала Рейко.

— Нет, — Венте рыдала.

Возможно, это было слишком болезненно для нее, чтобы поверить, что ее сестра была преднамеренно убита. Рейко сказал: