– Кира! – вскинулась я и хотела уже вскочить на ноги, но Влад уложил меня обратно.

– Не кричи. – Повернулся и указал на кроватку. – Разбудишь.

– Ты забрал ее... – облегченно выдохнула я и обмякла.

– В тот же день. Ни о чем не переживай. Отсыпайся, набирайся сил. Я буду здесь или Лина. Все будет хорошо.

– Нет, – я покачала головой. – Не будет. Все мертвы...

– Не все. Нельзя сдаваться. – Влад сжал мою ладонь. – Никогда.

В глазах – только решимость. Ни тоски, ни боли, ни сожаления. Только чертова уверенность.

Как у него это получается? Неужели ему ни капельки не больно? Неужели никогда не хочется опустить руки, на все забить?

– Влад, атли больше нет! – почти выкрикнула я, словно могла таким образом убедить его, заставить понять. – Они мертвы. Филипп, Кирилл, Глеб, Рита... Милая Оля... Что же делать, если не сдаться? Куда идти? Зачем?

Он посмотрел на меня пристально и сказал:

– Причина всегда одна. Мы живы.

За окном занимался рассвет. Чистое небо постепенно окрашивалось светло-голубым, солнце сквозило сквозь занавески, проникало в комнату. Я лежала и смотрела, как мир постепенно наполняется светом. Ничего не изменилось. Небо не упало на землю, не обрушило на наши головы камни, из воздуха не исчез кислород.

После заката всегда приходит рассвет, и так до скончания веков. Жизни плевать на смерть, а тем, кто умер, все равно, что происходит с нами. И так будет всегда.

Я закрыла глаза.

Слезы пропитали всю футболку, а она все ревет. Наверное, не стоило так пугать ее – чем меньше знает, тем лучше. Все равно ничем не поможет.

Но, черт возьми, как же хотелось выговориться! Сбросить с себя этот груз, разложить на молекулы, услышать простое «у тебя получится». Она всегда говорит мне это, а к хорошему быстро привыкаешь.

Приподнял ее подбородок – совсем не изменилась. Такая же рева.

– Ну, хватит, Даша.

– Хорошо, извини... Я просто так рада, что ты приехал! Что жив.

Глядя ей в лицо, я ощутил гордость. Красивая. С каждым годом становится все больше похожей на мать. Удивлен, как она еще не выскочила замуж и не нарожала детишек. Не верится, что у нее нет поклонников среди бранди.

– Замечательно выглядишь, Дашка!

Она улыбнулась и потащила меня наверх – совсем, как в детстве. Тогда после школы мы долго засиживались у скади, играли в шахматы, и Даша хмурилась, когда проигрывала. Она всегда проигрывала, когда я не поддавался.

Хорошие были времена. Хотя мрачно все лишь у нас, в Липецке. У скади все так же светло, как и раньше. Место жительства сменили, а уют остался.

Я дал Алишеру знак оставаться в гостиной. Азиат слегка кивнул и присел на краешек дивана.

– Стремный он, – заметила Даша, открывая дверь в свою спальню.

Даже здесь она не меняется – огромное светлое пространство с минимумом мебели. Простор для мыслей и идей, никакой захламленности – все, как я люблю.

– Зато сильный. Атли нужны сильные воины. – Упав на кровать, я лукаво прищурился: – Ты живешь здесь одна?

– Я встречаюсь с Ричардом Гремом, но у него отдельная комната, – смутилась Даша и присела рядом.

– Моралистка, – рассмеялся я.

– Развратник! – парировала она и тоже улыбнулась.

Ее присутствие, свет, который она излучала, тепло... Я даже не думал, что можно так соскучиться по человеку. Век бы оставался здесь, в туманном Лондоне, вдали от проблем.

Хотя нет, я не такой.

– Где твой братец? Снова в разъездах?

– Ты же знаешь Эрика! – Даша закатила глаза. – Весь в поисках. Сейчас где-то в Украине, а может, уже и нет. Милая Элен все глаза выплакала, а ему как с гуся вода.

– Странно, что ты все еще пытаешься его женить.

– Я не верю в бредни про кан. Рано или поздно он поймет, что придется жить здесь. – Она нахмурилась и сменила тему: – Я боюсь за тебя.

Ну вот, началось! Хотя, признаться, забота подкупает. Непривычно, но приятно. Словно в другой мир попал. И не верится, что когда-то мой мир был таким же. Как же общение с драугром влияет на жизнь...

– Все равно уже ничего не изменить, – я пожал плечами и закрыл глаза.

Нет, все же здесь хорошо. Остаться что ли на пару дней? Нужно продумать дальнейшие действия, колдун наверняка уже в городе. Готов к феерическому появлению. Ну и пусть, козырь все равно у меня.

От этой мысли по телу разлилось злорадное удовольствие.

– Когда я думаю, чем и ради чего ты рискуешь... – Даша замолчала.

– Будто у меня осталось что-то еще. Древний забрал все, забыла? – Я поморщился, вспомнил, как все закончилось.

Что ж, меня сложно удивить, но она смогла. Действительно не ожидал. Сильна, ничего не скажешь. Будь все по-другому, я вполне нашел бы применение этой мощи. Жаль, что все так, как есть, и придется этого лишиться.

Но у этих способностей есть и другая сторона. А еще ее характер... Я становлюсь слабым рядом с ней, это невозможно не признать. Наверное, будет сложнее, чем предполагалось, но разве Вермунды отступают? Я слишком долго к этому шел, слишком много поставил на кон.

Улыбнулся. Нужно верить в себя. Только так можно хоть чего-то достичь.

Поверишь ты – поверит весь мир.

К тому же, у меня нет выбора. Назад дороги нет. Личное нужно оставить и следовать плану.

В глазах Даши горела тревога. Глупенькая. Словно меня можно сломать.

– Ну, перестань, – проворчал я и протянул к ней руку. Она тут же оказалась рядом, теплая, любящая. Словно не из моего мира. Впрочем, так и есть. – Ты должна верить в меня, слышишь.

– Я верю, – прошептала она. Помолчала немного и добавила: – Мне жаль ее. Полину.

Я погладил ее по голове. Тяжело с женщинами о таком говорить. Они всегда сочувствуют, особенно такие, как Дашка.

– Нам всем приходится чем-то жертвовать. Иногда это сложно понять и принять, но ты, как никто, должна знать. Когда-нибудь ты будешь править скади.

– Ты прав. Племя важнее личных интересов. Но чисто по-женски, мне ее жаль.

Я ничего не ответил. Возможно, она права, и я действительно чудовище. Странно, что это воспринимается просто, без истерик и угрызений совести, которые непременно должны были возникнуть у того, кто совершил подобное. У меня их не было. Только уверенность: я все делаю правильно. Так зачем сомневаться?

Нужно просто все взвесить и принять то решение, которое принесет меньше потерь. Я и так рисковал многим, почти подставился. Еще один неверный шаг – и уже не смогу ничего решать. Этого просто нельзя допустить.

Здесь, в Лондоне, рядом с Дашей, в уютной атмосфере я действительно кажусь монстром. Но в Липецке, на руинах – все совершенно иначе. И я готов к последствиям. В конце концов, самое сложное – пересилить себя, побороть собственные слабости.

Да и поздно думать и сожалеть. Ставки давно сделаны. Игра началась.