– Что ты задумала?

– Делай, как сказала!

Встала и быстро подошла к двери. Пока никто не увидел, пока атли не поняли, что я задумала. Жила приятно заныла и я улыбнулась. Еще поборемся.

Два замка щелкнули, и дверь открылась.

– Спрятались, как крысы? – улыбаясь, спросил Рихар. Бледно-голубые глаза ярко выделялись на покрытом красными ожогами лице. Рыжие волосы свалялись и торчали во все стороны неопрятными космами. Одежду он не сменил, она воняла гарью и паленым мясом.

Я поняла, что больше не боюсь его. Словно все его величие, харизма древнего остались в доме атли, а сюда он пришел изувеченным и почти бессильным.

– Неважно выглядишь, – спокойно сказала я.

В глазах древнего мелькнула ярость.

– Выходи и будешь выглядеть не лучше!

– Это будет интересно: только ты и я. Но не здесь. На улице.

– Боишься за своих собратьев? – Он хищно прищурился. – Правильно делаешь, Кастелла. Ты умрешь. Вы все умрете. Но вначале трусишка-сестричка.

Я покачала головой.

– Ты не войдешь.

– Не войду, – согласился он. Склонил голову набок и улыбнулся. – Ты слишком мало знаешь о древних, не так ли? Она выйдет.

В следующую секунду мозг вспыхнул болью, уши заполнил противный звон, колени подкосились, и я рухнула на пол в коридоре. Рядом со мной гулко упала большая пепельница из оникса. Едва удерживаясь в сознании, испачкав руку в чем-то теплом и липком, я подняла глаза на охотника.

Рита стояла рядом с ним, за пределами защитного заклинания Лары.

Нет-нет, только не снова. Не хочу больше в этот ад!

– Дерись, – прошипела я, моргая, изо всех сил стараясь не отключиться. Кричать не могла, даже шепот отдавался в голове яркой, пульсирующей болью. – Ты – чистокровная, тебе подчиняется огонь, так действуй.

– Не могу, он влияет на меня! – В голосе Риты ощущались страх и слезы.

Охотник влиял на нее, но оставил в сознании, чтобы она понимала, что происходит. Чокнутый убийца! Ненавижу!

Я встала на четвереньки, выставила вперед ладонь, и охотника отбросило от первого удара. Пошатываясь, поднялась на ноги, переступила барьер и оказалась на гладкой черно-белой плитке босиком.

Здесь и сейчас все решится. Раз и навсегда. Я и древний.

И это правильно.

Моя жила, мой кен словно говорили: так должно быть.

Я ударила еще раз. Такой решимости не ощущала еще никогда. Тетива спружинила, и арбалет выстрелил, выпустив меня на волю. Освободив меня.

– Видишь, Рита, – сказала спокойно. – Всего лишь охотник. Даже я могу сделать ему больно, а я не чистокровна.

Сестра посмотрела удивленно, а потом повернулась к древнему. Подняла руку, и в ней зацвел огонь. Сначала это было небольшое пламя, но через несколько секунд оно превратилась во внушительных размеров огненный шар.

И внезапно я подумала: мы сможем. Мы убьем древнего. А потом Рита пальнула в него.

Древний выставил вперед ладонь, блокируя удар Риты. Огненный шар остановился у его груди, крутясь, словно мячик. Он улыбнулся, и, сделав жест рукой, с легкостью потушил оружие Риты.

Две секунды я стояла в ступоре. Двух секунд ему хватило, чтоб оправиться от удивления.

– Неплохо, – сказал Рихар, жеманно отряхиваясь. – Но не идеально.

И убил мою сестру.

Позади послышались шаги. Я не оглянулась, просто стояла и смотрела на мертвое тело Риты на двухцветной плитке. Открывая и закрывая рот, как рыба на воздухе, не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть. Краем глаза заметила, как Влад опустился перед ней на колени, пытаясь растормошить. Как я тогда Глеба.

Я не слышала ни слова, но зачем-то сказала:

– Уходи.

Он поднял глаза.

– Уходи, он убьет тебя. – И закричала, уже не сдерживаясь: – Уходи в квартиру, слышишь!

Страху все равно, где его источник, потому что его источник внутри нас. И он не отпустит до тех пор, пока мы не отпустим его сами.

Я перевела взгляд на охотника. Влад отпрыгнул, уворачиваясь от смертоносного оружия древнего, и тем самым отрезал себе путь к спасению.

Бежать было некуда, и Рихар посмотрел на него.

Я закрыла глаза.

Мои руки – щупальца, а я – огромный спрут...

Раскрылась. Из жилы к ладоням потек вязкий кен, обжигая вены, убивая страх и нерешительность. Голова закружилась, по коже пробежала приятная дрожь предвкушения. Вот она – сила сольвейга. Вот она – моя суть. Убийца.

Что ж, сейчас это мне пригодится.

И ударила.

Кен выходил не только из ладоней – он бил фонтаном прямо из жилы, ослепляя, причиняя физическую боль. Я была рада боли. Как освобождению. Удар опустошил меня, отбросил назад, и я больно ударилась затылком о стену. Сквозь пелену перед глазами я увидела, как Влад прикрыл глаза рукой.

На древнего не смотрела – не могла. Понимала, что ударить больше не смогу. Голова кружилась и болела, в глаза попала кровь – скорее всего, последствия удара Риты, колени дрожали. Я отползла в угол, спрятала лицо в ладонях и ждала ответного удара. Смерти. Почти хотела ее.

От прикосновения к плечу дернулась, как от удара плетью, и тут же утонула в теплых, надежных объятиях.

– Все хорошо, – прошептал Влад мне на ухо, прижимая к себе и покачивая на руках, как ребенка. – Все кончилось...

– Древний... Рихар, – всхлипнула я, пытаясь освободиться.

– Мертв, – ответил Влад. – Ты убила его.

– Ты не можешь знать! Нужно проверить. И если он жив, бежать далеко, пока он не очнулся, пока... – Слова застряли в горле, я только и могла смотреть на то место, где только что стоял охотник.

– Видишь, – ласково сказал Влад, – только прах.

Тела не было. На его месте большой кучкой рассыпался белесо-серый пепел. И правда, прах. Охотник мертв, рассыпался. И это сделала я.

На пороге квартиры вопреки воспитанию истинной леди, не стесняясь выражений, выругалась Лара.

Я рассмеялась. Громко. Закрывая рот ладонью, чтобы не услышали соседи, чтобы не выбежали посмотреть, что происходит в их спокойном, уютном мире, который теперь был для меня навсегда потерян.

А потом расплакалась. С силой сжимая ткань джемпера Влада, уткнулась носом ему в грудь и ревела, как сумасшедшая.

Живот болел – то ли от рыданий, то ли от выплеска кена. Я стремительно слабела, глаза закрывались сами, головная боль отступала, постепенно отдавая меня темноте.

Влад продолжал убаюкивать меня, пока я не провалилась в беспамятство...

...Потери закаляют, но только те, что не способны сломать.

Когда я открыла глаза, за окном занимался рассвет. Я лежала на своей кровати в доме атли, Влад сидел рядом и встревоженно смотрел на меня.

– Как мы сюда попали? – Попыталась приподняться на локтях, и тут же поморщилась.

Голова ужасно кружилась, болело все тело, внутренности, каждая косточка. Живот ныл невыносимо.

– Мы вернулись позавчера. Утром, после того, как ты убила охотника. – Он поднес к моим губам чашку с жидкостью с противным запахом. – Выпей.

– Что это? – подозрительно поинтересовалась я.

– Карое. Ты истощена.

Я послушно сделала глоток. Фу, какая гадость! По описаниям в летописях Филиппа этот напиток был намного приятнее на вкус.

– То, что произошло в подъезде, вызвало огромный ажиотаж у соседей, и мне пришлось уладить это, – продолжал тем временем Влад. – К тому же Марго... Нужно было похоронить ее. Всех атли.

– Постой, позавчера? Я была в отключке больше суток?

– Ты потратила почти весь кен, Полина. Чуть не умерла. – Он погладил меня по щеке. – А все потому, что снова поступила по-своему, не сказав ни слова. Нам нужно что-то с этим делать.

– С этим ничего не поделаешь, – тихо ответила я. – Мой кен... я сама опасна для атли. То, что я делала в тот день... – Посмотрела на него с горечью. – Я чуть не убила тебя.

– Чуть-чуть не считается, – пошутил он, но как-то невесело. Скорее, чтобы приободрить. Как странно, совсем недавно мне хотелось его придушить, а теперь я снова рада, что он жив. – К тому же, ты выплеснула почти все, что было. Пока снова восстановишься, возможно, мы найдем способ это контролировать.