- Сеньорита Флорес отведет вас туда, где состоится праздник. Она хорошо знает Мюнхен.

Я задираю подбородок, а Эрик, вручая мне карточку, добавляет:

- Буду всех вас там ждать.

Произнеся это, он уходит. Я часто моргаю.

Все глядят на меня и начинают спрашивать, как добраться до места, о котором говорил шеф. Посмотрев на карточку, я вспоминаю, где находится этот банкетный зал. Затем мы все направляемся к автобусу, который отвезет нас в отель, где мы пробудем до вечера, пока не начнется празднование.

Когда автобус доставляет нас в гостиницу, я, пользуясь возможностью, принимаю душ. Я очень напряжена. Мне не хочется идти на эту вечеринку, но приходится. У меня не возможности потихоньку смыться. Эрик как раз и дал мне это поручение для того, чтобы я не улизнула. Высушив волосы, я слышу удары в стену и сдавленные стоны. Внимательно прислушавшись, я, в конце концов догадавшись, в чем дело, улыбаюсь. Рядом со мной находится комната Мигеля и, судя по тому, что я слышу, он замечательно проводит время.

Я несколько раз стучу по стене, и стоны прекращаются. Не хочу их слушать!

Я меняю серый костюм на черное платье со стразами на поясе. Надеваю туфли на высоких каблуках, которые, я знаю, мне очень идут, а волосы собираю в высокий пучок. Взглянув на себя в зеркало, я улыбаюсь. Вижу, что выгляжу очень сексуально. Уверена, что Эрик на меня даже не взглянет, но остальные мужчины не смогут меня не заметить.

По крайней мере, это поднимет мне настроение, разве нет?

В девять часов вечера, поужинав в отеле, мы все собираемся в фойе. Как и следовало ожидать, все ищут меня как единственного человека, способного довести их до места назначения. Переговорив с водителем автобуса, мы вливаемся в транспортный поток Мюнхена, и я улыбаюсь, когда мы проезжаем мимо Английского сада. Я с нежностью смотрю на те места, где гуляла с Эриком и была счастлива. Какое было чудесное время. Но хорошее настроение мгновенно испаряется, когда автобус прибывает на место, и нам надо выходить.

Мы заходим в ресторан. Он огромен и, как и следовало ожидать, сеньор Циммерман подготовил грандиозное мероприятие. Все аплодируют. Мигель глядит на меня, и я весело шепчу:

- Послушай, я сейчас достану носовой платок и крикну тебе «тореро».

Он смеется и показывает на одну девушку.

- Боже, ты себе не представляешь, она, как ураган «Патрисия».

Мы оба смеемся, и в этот момент я слышу над ухом:

- Добрый вечер.

Подняв глаза, я вижу Эрика. В смокинге и с бабочкой он неотразим. О, боже, я всегда обожала заниматься с ним любовью, когда из одежды на нем была только бабочка. Как возбуждающе! Я тут же выбрасываю эту идею из головы. И почему я об этом подумала? Наши взгляды встречаются, и я вижу полярный холод в его глазах. Мое сердце трепещет. Желудок сжимается, и вдруг я замечаю рядом с ним ту рыжую итальянку из дамской комнаты. Да пошел он!

С каменным выражением лица я приветствую его, и он продолжает с итальянкой свой путь. Я не хочу, чтобы он узнал, как мне плохо, но, честно говоря, я полностью раздавлена. Очевидно, Эрик начал новую жизнь, и я должна с этим смириться.

Взяв Мигеля под руку, мы направляемся в бар и просим что-нибудь выпить. Меня мучает жажда. Целый час Мигель от меня не отходит. Мы смеемся и болтаем, а потом начинает звучать музыка. Сегодня играют свинг. Обожаю! Все вокруг начинают танцевать, и Мигель решает пригласить на танец свой «ураган «Патрисию».

Оставшись в одиночестве, я, потягивая коктейль, внимательно оглядываю помещение. Сначала я нигде не вижу Эрика, но потом замечаю его танцующим с той итальянкой. Я испытываю беспокойство. Песня за песней я становлюсь свидетельницей того, как женщины, желающие с ним потанцевать, почти выстраиваются в очередь, а он с готовностью принимает каждое приглашение.

С каких это пор он стал таким танцором?

Считается, что это я – большая любительница танцев, и вот я стою и подпираю барную стойку. Вот дерьмо! Но еще больше я бешусь, когда вижу, что он танцует с Амандой. Я такая идиотка! Я не могу вынести ее взгляд, то, как она держит его за шею, нежно проводя пальцем по коже, то, как она поглаживает его волосы.

Я отворачиваюсь. Я не могу больше на это смотреть. Я ухожу в туалет и, прыснув на лицо воды, возвращаюсь на праздник.

На выходе я сталкиваюсь с Хави Дюма из барселонской делегации, и он приглашает меня на танец. Я соглашаюсь. Потом меня приглашают еще несколько мужчин, и мое чувство собственного достоинства возвращается на свое законное место. Вдруг рядом со мной оказывается Эрик и просит у моего партнера разрешения потанцевать со мной. А тот с удовольствием соглашается. Я подобных чувств не испытываю. Когда Эрик кладет ладонь мне на талию, а я опускаю руки ему на плечи, оркестр играет “Blue Moon”.[48] Я, тяжело сглотнув, начинаю танцевать. Он с высоты своего роста глядит на меня и наконец изрекает:

- Вы хорошо проводите время, сеньорита Флорес?

- Да, сеньор, - просто соглашаюсь я.

Его руки на моей спине обжигают мне кожу. Тело реагирует на его близость, его прикосновения, его запах.

- Как у вас дела? – снова равнодушным голосом спрашивает он.

- Хорошо, - удается выдавить мне, - много работы. А у вас?

Эрик улыбается, но меня пугает эта его улыбка, когда он, наклонившись, шепчет мне на ухо:

- Очень хорошо. Я снова начал играть и должен признать, что гораздо лучше, чем, мне помнится, было раньше. Конечно, Декстер часто вспоминает тот день и его горячую богиню.

Мудак!

Я пытаюсь высвободиться из его объятий, но он меня не отпускает, а наоборот, прижимает к себе.

- Давайте подождем, пока закончится музыка, сеньорита Флорес. А потом можете идти на все четыре стороны. Не смешивайте рабочее и личное.

У меня все чешется, но я не отваживаюсь успокоить зуд.

Я стараюсь оставаться спокойной под его суровым взглядом, и когда заканчивается песня, он сдержанно и галантно целует мне руку. Перед тем как удалиться, он шепчет:

- Было, как всегда, удовольствием снова видеть вас. Всего хорошего.

Его близость, его слова и его холодность проникают мне в самую душу.

Я подхожу к бару и прошу бокал «Кубы либре». Мне нужно выпить. За первым следует второй, и я стараюсь превратиться в холодную карьеристку, стать такой, как он. У меня ведь был самый лучший учитель. Никто кроме Эрика Циммермана не сумел бы совладать со мной.

Я посылаю ему яростные взгляды, пока он хорошо проводит время с другими женщинами. Все они падают к его ногам, и я прекрасно понимаю, с кем он собирается провести эту ночь. Не с этой итальянкой. А с Амандой. Их выдают их взгляды.

Я их ненавижу!

В час ночи я решаю закругляться. Я больше не вынесу! Мигель уже ушел со своим собственным «ураганом», и какой-то другой мужик уже начинает меня доставать.

Выйдя на улицу, я глубоко вздыхаю. Я чувствую себя свободной. Заметив такси, я машу ему рукой. Дав водителю адрес, я в тишине возвращаюсь в свой отель, поднимаюсь в номер и сбрасываю туфли. Я в бешенстве. Эрик меня достал. Что такое? Из соседней комнаты до меня доносятся стоны. Мигель со своим «ураганом».

Я тяжело вздыхаю. Хорошенькая ночка мне предстоит.

Я сажусь на кровать и закрываю глаза, мне хочется плакать. Какого черта я тут делаю? Стоны из соседней комнаты становятся громче. Какое бесстыдство! В конце концов я рассерженно громко стучу кулаком в стену. Стоны прекращаются, и я качаю головой.

Через несколько секунд раздается стук в дверь, и я закрываю глаза. Не везет мне сегодня!

Это, наверное, Мигель пришел, чтобы попросить у меня прощения. Улыбнувшись, я открываю дверь и натыкаюсь на хмурую физиономию Эрика. Я меняюсь в лице.

- Вижу, что я не тот, кого вы ждали, сеньорита Флорес.

Не спросив разрешения, он заходит в мой номер, и я закрываю дверь. Я стою не шевелясь. Не представляю, что он здесь делает. Эрик обходит номер и, удостоверившись, что больше тут никого нет, глядит на меня, и я спрашиваю: