Будущее подкралось незаметно. Владимир связался со мной и сообщил, что спустя месяц он хочет убедиться в том, что наш контракт приносит доход. Он хочет проверить обороты денежных средств, реализацию, выручку и прибыль прошедшего месяца. Когда я пообещал выслать ему необходимые документы, Рокотов перебил, не доверяя такому способу обмена данными.

- Я вышлю к тебе делегацию, - ничего не оставалось, как только претвориться, что меня все устраивает. Я хочу вернуть свое спокойствие, а не мучиться от собственных пагубных страстей. Сгорать в них каждодневно, срываясь и проклиная. Во мне все бурлит! Но я улыбаюсь в трубку, чтобы мой голос звучал радушней.

- Мне всегда приятно видеть у себя дорогих гостей, господин Рокотов. И кого же Вы ко мне пришлете, позвольте узнать? – «Кого я не смогу разорвать на куски, сидя в дипломатической яме?».

Почему-то не возникало сомнений в том, что Владимир пришлет мне еще тех ублюдков – шныряющих и везде сующих свои длинные носы. Мне надо срочно еще лучше законспирировать подпольные лаборатории, чья «серая» отчетность обходит «белую».

- Кто приедет совершенно не важно. Это будет команда знающих людей. Я не сомневаюсь в Вас, дон Армандо, но, поймите, в наш век экономических беспорядков…

- Я Вас очень хорошо понимаю, - я немилосердно улыбался, совершенно не опасаясь вывихнуть челюсть. – В день их приезда я устрою прием. Я с нетерпением буду ждать Ваших людей.

- Приятно иметь дело с понимающим человеком.

Змея. Перед глазами рисовалась крупная змея, обвивающая меня кольцами своего тела – душащая, сдавливающая горло. Вот что мне рисовало воображение, когда я слышал голос партнера – такой мягкий, спокойный… смертельный.

После разговора остался неприятный осадок, но я не был ни обескуражен, ни напуган. «Белая» отчетность всегда любовно выписывалась вензелями из цифр моими финансистами, к ней не могла подкопаться даже наша дотошная налоговая инспекция. Я укрывал ровно столько дохода, сколько позволяла моя советь, а я всегда был совестливым мальчиком (без ложной скромности) так, что мои прибыли не вызывали подозрений. Кого же ко мне пришлет старый ублюдок?

Вдруг возникло сильнейшее желание устроить бои без правил. Я совсем забросил этот сектор своих интересов. Надо провести новый набор бойцов. И отбирать их будет в проверочных сражениях мой милый Сердцеед. Пора достать платок и утереть свои слюни. Как же хочется! До ломоты… Со смертью Грека в моей жизни совсем пропал азарт, со взаимной одержимостью пустить кровь. Как мне этого не хватает. Иметь врага тоже развлечение. Но это потом…

Сейчас надо озаботиться достойным приемом гостей. В моих планах нет чего-то сверхестественного. Устрою обычное деловое пати с вычурной роскошью, которую так любят все толстосумы. Вечер будет полезным, убивая всех зайцев. С одной стороны я обновлю полезные связи, а с другой – встречу русских… Армандо, будь вежлив! Да, конечно… - русских партнеров. Будь они не ладны, потому что у меня и так дел по горло благодаря моему незабвенному Вернеру, его острому язычку и спеси моего окружения! Суки! Как они меня достали! Их кривые рыла… Их, - не Вернера. Вернер – мое солнышко… которое мне хочется убить несколько раз на дню, столько же раз воскресить и любить до смерти… опять воскресить и… я увлекся. Мои мысли совсем стали обрывочными и дикими.

Настал день встречи, назначенный Владимиром. Я нервничал до неврастении. Я что-то делал… Забывал, что делал… Мучительно вспоминал… Моя жизнь превратилась в ад.

- Ты скоро?!

- Еще десять минут.

- Сколько можно собираться?!

- Десять минут.

- Бля, Сильво! – Вернер наконец заглох. Чего он орет? Я же сказал, что мне нужно десять минут… около полчаса назад. Время икс пришло, а меня колотит как зеленого сосунка. Я плохо сплю в последнее время. Кошмары совсем замучили меня. Эх. А может плюнуть на все и уехать на недельку на острова? Может, поэтому я издергался? Может, все дело в том, что мне просто нужна передышка?

Смотрю в зеркало на себя, оттягивая нижние веки. Кожа и волосы потускнели, под глазами легли тени, а от прежнего лоска остался один пшик. Нервно разбросал свое шмотье и вышел к моему Волчику как есть. Пошло все на…

Джозеф словил меня при входе в ресторан и увел в кабинет. Там он вялого меня: причесал, побрил, пошлепал щеки одеколоном, надел пиджак и промыл мозги на тему: «Ты – тряпка такая, соберись!». Помогло. Пол вечера носился как заведенный, но через некоторое время завод кончился, и мне захотелось выть. Я действительно сильно устал. Теперь я понял это и больше не ломал свою бедную голову над «загадкой века»: что со мной.

Кого же принесет нелегкая?

Делегация опаздывала. Банкет близился к завершению. И я уже был готов к тому, что гости начнут расходиться. Однако русские пришли. Шестеро - двое из которых мне были знакомы. Возглавлял шествие заматеревший Рио. Он набрал вес, изменил прическу, но главным было не это. Я почувствовал, как изменился воздух вокруг него, будто мальчика коснулась рука карающего ангела. Очередное перевоплощение состоялось. Я не мог насмотреться на него. По началу его взгляд отливал холодной насмешкой и походил на оценивающий. Но, когда наши глаза встретились, не разрывая зрительного контакта, не мигая, он направился ко мне. У меня возникло ощущение, что ко мне подходит самый одинокий на земном шаре человек и появилось нестерпимое желание прижать его к груди, провести рукой по волосам в успокаивающем жесте. Видимо Рио что-то почувствовал, потому что его глаза сверкнули не прошеной влагой. И я больше не мог сдержаться и обнял его, обнял, как обнял бы Гримма – крепко, стараясь подарить свое тепло.

Вдруг до моих ушей донеслись нелестные пошептывания. Окружающие никак не могли простить мне, что в своей привязанности я пошел против природы. И теперь злые языки приписывали мне нового фаворита. «Волку дали по носу». «Я знал, что он долго не продержится. Сильво не способен на долгую связь». «Наконец-то мы избавимся от этого напыщенного ублюдка». У меня очень хороший слух, люди. И я запомнил каждого. Что же, они теперь всякий раз будут мне приписывать подобные мотивы в общении со своим полом? Заклокотала ярость, но я наступил ей на горло. Позже. Я всегда успею.

Отстранившись от Рио, посмотрел на Грея. Боже, какая же я мразь! Что я сделал с этим гордым животным, которое преданно сейчас смотрит мне в глаза, готовый к любому моему решению? Он тоже слышал этот гребанный шепот.