- Лэйми, ты здесь? - звонкий голос друга раскатился под высоким сводом, до ужаса невозможный в этой кошмарной норе.

- Здесь!

Ничего больше он сказать не успел, - тугая петля обвила горло, сдавила так, что перед глазами юноши поплыли радужные круги, потом разжалась. Понятно... ну, тварь!

Ему удалось выдернуть правую руку из скользкой петли, и Лэйми старательно всадил ногти в резиновую на ощупь шкуру. Тварь дернулась - ага, больно! - потом его шею сдавило так, что потемнело в глазах (это в таком мраке-то!), а из пережатого горла вырвался придушенный писк. Понятно...

Лэйми расслабился. Инстинкт подсказывал ему, что трепыхаться без толку не следует, - чем более покорным и вялым он будет казаться, тем меньше ему же самому и достанется. Есть на месте его явно не собирались. Глядишь, подвернется более удобный случай. И вот тогда...

2.

Его несли долго. Достаточно долго, чтобы юноша начал уже испытывать что-то вроде нетерпения, - сколько же можно его тащить? Уж лучше бы вели...

Впрочем, это время вовсе не пропало даром, - он успел составить представление об этом подземном городе (а это действительно был город, если судить по размерам). Вначале он решил, что оказался в том мире, откуда был нанесен тот чудовищный удар, который Охэйо называл Всеобъемлющим Прорывом, потом передумал. Кое-что здесь, - прежде всего, запахи - было очень даже знакомым. Пару раз он слышал человеческие голоса; возможно, ему показалось, но он, похоже, всё ещё был в своем родном мире, возможно, даже в городе, только на глубине в милю или две. На своей родине (какой бы она ни была) твари не стали бы таиться в подземельях...

Постепенно вокруг становилось всё тише, эхо - короче. Потом донесся постепенно нарастающий шум льющейся воды. Лэйми ощутил запах мокрого камня. Когда тебя держат на весу в полном мраке, нельзя толком ощутить поворотов и даже того, вверх тебя несут или вниз, но юноше казалось, что они постепенно спускаются. Вонь незаметно ослабела... или он просто принюхался?

Неожиданно его перевернули вниз головой. Щупальца захлопотали, очень ловко стаскивая с него одежду. Лэйми рванулся, освободил ногу и старательно лягнул. Пятка врезалась в нечто, напоминавшее на ощупь автомобильную камеру, но кары не последовало. Напротив, его опустили на пол и подтолкнули под струи падавшей откуда-то сверху теплой воды.

3.

Даже скажи кто-то Лэйми, что ему дают помыться лишь затем, чтобы было приятней пожирать его заживо, он бы не отказался. Ни мыла, ни мочалки правда, не было, одни ладони, - но он старательно стирал с себя грязь, особенно там, где его касались, стараясь не пропустить ни одного клочка кожи.

Вдруг его локоть коснулся чего-то живого, он отскочил... а через секунду услышал испуганный вскрик Охэйо.

- Аннит, ты здесь?

- Здесь!

Рука друга коснулась его бока, потом сжала плечо.

- Как ты?

- Пока жив. А ты?

- Как видишь.

Неожиданно для себя Лэйми улыбнулся. Как мало надо человеку для счастья! Только что он думал об одном, - начнут ли его обгладывать с ног или сначала смилосердствуются схватить за горло, - а теперь ему, вроде, совсем не страшно, хотя и надо бы, - вдруг трапезу начнут с товарища? Тут сам себе горло разорвешь...

Его мягко, но очень решительно подтолкнули вперед. Лэйми не хотелось отпускать друга, но пришлось - иначе не получалось избежать мерзких прикосновений.

Юноша осторожно пошел во тьму, бесшумно ступая босиком по ровному каменному полу. Он чувствовал, что находится в большом, но не громадном помещении - может быть, по едва уловимому движению воздуха. Здесь было чуть прохладнее, чем в остальных туннелях.

Вдруг его протянутая рука коснулась чего-то бесплотного, неосязаемого - оно прошло сквозь его ладонь, заставив трепетать пальцы. Рука юноши отдернулась... но тут неосязаемое нечто коснулось его лба.

4.

Зачем ты напал на нас?

Если его хотели сбить с толку, то это удалось. Лэйми открыл рот, но так ничего и не ответил, - не нашелся.

Он хотел отстраниться, но облако окружило его уже со всех сторон, он весь был в нем, и мускулы отказались ему подчиняться, бессмысленно затрепетали. Лэйми едва смог сесть на пятки, а не просто упасть.

Он попытался сделать вдох - и не сумел, не сумел даже забиться, - только беззвучно вопить от мучительного удушья. Наконец, ему позволили дышать, но тут же бесплотная рука легла на сердце, сжала так, что юноша понял: ещё немного, - и он умрет. Впервые он ощутил близость смерти, - совершенно реальной и верной - и это оказалось так страшно, что он закричал - бессмысленно, дико, словно умирающий зверь...

Потом эта мучительная хватка ослабла... но не исчезла совсем. Она была везде, во всем его теле, и только где-то за глазами - там, где рождались его мысли, - ещё оставалось свободное местечко. Там ещё жила память о наполнявшем его свете, какой-то последний - или исходный его отблеск, и юноша возблагодарил Найану за то, что она позволила ему увидеть этот свет, - иначе он бы уже стал рабом, немедленно и бесповоротно.

5.

Осознав это, Лэйми немного успокоился. Если он и умрет - то, по крайней мере, самим собой. И тут же заполнившее его нечто заговорило вновь:

Мы не хотим причинять тебе вреда, - беззвучный голос был удивительно четким и холодным, - такие, как ты, должны жить. Но ты сможешь достичь гораздо большего, если будешь идти по жизни не один.

- А что я должен делать взамен? - вслух спросил Лэйми. Неожиданно ему стало смешно. Что это? Его искушают? Но ведь не в сказке же он!

Ничего такого, что вызвало бы у тебя отвращение. Сейчас там, наверху, идет война. Она лишена смысла. Мы не добиваемся гибели вашего рода. Напротив, мы можем дать вам очень много. Сражение нужно прекратить. Мы не тронем никого - из тех, кто сложит оружие. Ты в числе других должен объяснить своим соплеменникам это.

- Только и всего?

Не только. Ты получишь власть над теми людьми, которые пойдут за тобой - не совсем полную, но большую. Ты будешь служить Общему Делу, но это не значит, что у тебя не может быть своего.

- А если я откажусь?

Ты убил одиннадцать наших частей. Ты или будешь с нами или умрешь... нет, не так легко, как ты боишься! Тебя отдадут зверю, который прожжет кислотой твою кожу и высосет из тебя жизнь вместе с кровью. Ты будешь умирать в его объятиях - медленно, страшно, мучительно - и уже никто не сможет помочь тебе.

- Но ведь я всё равно когда-нибудь умру. И окажусь там, куда вам не добраться, - сказал Лэйми, и его сердце замерло в ожидании ответа. Правда ли это?..

Бессмертия души не существует, - рука на его сердце сжалась, и юноша почувствовал дурноту, - вся твоя жизнь - это кровь. Остановись она, - тебя тоже не станет. Но к чему тут слова? Мы не требуем от тебя бесплатной службы. Мы в состоянии заплатить тебе - более щедро, чем ты представляешь.

- Чем? - спросил Лэйми... но он уже знал.

Он ощутил нечто странное в самом низу позвоночника - смесь тупого давления, щекочущего, электрического зуда и резкого, как от горячей воды, тепла. Ощущение было таким необычным и таким приятным, что он невольно изогнулся, словно хотел сломать себе спину. Удовольствие то отступало, то накатывало волнами. С каждым разом они вздымались всё выше. Его тело корчилось и трепетало, замирало в предчувствии сладкой муки. Ещё один прилив наслаждения... ещё... и ещё... всё острее...

6.

Юноша поднял голову. Вокруг было совершенно темно; он понятия не имел, сколько прошло времени. Все мускулы ныли, внизу живота залегла тупая боль.

Лэйми кое-как сел, с отвращением стер позорную слизь. Жаркий румянец стыда растекся по нему, казалось, до самых пяток. От обиды и бессилия хотелось заплакать... но постепенно в нем поднималась страшная, беспощадная злость, - прежде всего, на самого себя. Пускай с него дерут кожу, но жить так он не будет...