После каждого удара его сердце замирало, словно решая - сжиматься ему ещё раз или нет. Лэйми чувствовал, что умирает, он не мог подняться, понимая, что его сейчас схватят - это напоминало кошмар, где время идет мучительно медленно...
Потом он моргнул, и его сердце вдруг забилось нормально, очень быстро. Пусть непомерное напряжение лишило его бесценного Дара Полета, - но сила его тела осталась при нем. И ярость - тоже.
Юноша вскочил, лихорадочно осматриваясь в поисках хоть какого-нибудь оружия. На глаза ему попался большой микроскоп с массивной чугунной станиной. Лэйми схватил его - и наотмашь, с разворота ударил подбежавшего охранника по голове, ощутив упругую мягкость поддающейся плоти. Охранника швырнуло вбок, он упал и уже не шевелился. Его левый висок превратился в глубокую, бледную вмятину. Второй охранник испуганно отскочил, замахнувшись дубинкой, но ничего больше сделать он не успел, - Лэйми наотмашь ударил его по поднятой руке, потом по голове, и сбил на пол. Занеся микроскоп двумя руками, как камень, юноша изо всех сил обрушил его на испуганную потную морду. Череп проломился с хрустом, как незрелый арбуз, и во все стороны брызнула темная кровь. Охранник дернулся и замер.
Сзади приглушенно треснул выстрел газового пистолета, и Лэйми ударило волной невыносимо едкой вони. Задохнувшись, мгновенно ослепнув от слез, он выронил микроскоп, и беспомощно схватился за лицо. Хлесткий удар дубинкой сшиб его с ног, чья-то рука страшно сдавила плечо. Ощутив, как в него вонзается игла, парень бешено рванулся. Игла сломалась, разорвав кожу, потом Лэйми нащупал горло противника, и вцепился в него пальцами, словно когтями. Жесткая плоть подалась, он услышал негромкий треск и вскрик, перешедший в клокочущий храп. Сбросив выгибавшееся тело, он поднялся, растирая слезящиеся глаза.
Теперь их осталось двое: последний уцелевший охранник и Мург. Оба потихоньку пятились к двери, уже не решаясь вступать в схватку, и Лэйми сам бросился на них.
Его ближайшей целью был Мург. Толстяк схватил стул и прикрывался им, словно щитом. Когда Лэйми налетел на него, Мург встретил его ударом, чуть не сломав юноше руку. Лэйми опрокинулся назад и не упал только потому, что врезался спиной в тумбу стола.
Совершенно обезумев от боли, он вновь бросился в атаку, поднырнул под занесенные вверх ножки и с разбегу боднул Мурга головой в грудь. Толстяка отбросило назад. Он врезался спиной в прозрачную дверцу шкафа и проломил её, обрушившись внутрь в водопаде бьющегося стекла и жидкостей, хлынувших из разбившихся банок, потом качнулся вперед и упал на пол. Из его спины торчал широкий осколок стеклянной полки и несколько осколков поменьше. Раздался непереносимый визг. Мург корчился в бурлящей, клокочущей луже - очевидно, вытекшие химикаты вступили в какую-то бурную реакцию. Его халат дымился и темнел на глазах. В нос Лэйми ударила сатанинская вонь, и юноша невольно отступил. Последний охранник смотрел на него остекленевшими глазами, потом повернулся и побежал.
Лэйми настиг его уже у дверей. Он бросился на спину врага, на мгновение зависнув в плавном, кошачьем прыжке. Они вместе рухнули на пол, проскользив по гладкому кафелю ещё два дюйма - и лоб охранника ударился об обитую сталью нижнюю часть двери. Его голова неестественно запрокинулась назад и вбок. Раздался короткий треск. Жесткое тело под Лэйми дернулось и обмякло.
Юноша поднялся медленно, словно очнувшись ото сна. Равнодушно запустив пальцы в рану, выдернул засевший в мышце кусок иглы. Визг Мурга терзал слух, однако, толстяк встал на четвереньки и пополз. Осторожно, чтобы не наступить босыми ногами на битое стекло, Лэйми подошел к нему, и поднял отлетевший стул. Стул быстро взлетел и опустился - раз, второй, третий...
Он бил, словно автомат, стараясь попадать по черепу, и опомнился только когда этот визг окончательно стих. Голова Мурга превратилась в скользкий кровавый комок, и юноша отвернулся, отчаянно борясь с тошнотой, потом сел на пол. Его всего трясло, и он не был уверен, что сможет сделать хоть что-то, если сюда сейчас ворвутся.
Лэйми равнодушно смотрел, как на полу корчится последний охранник, которому он раздавил горло, - с минуту тот хрипел, пытаясь вдохнуть, потом посинел и умер. Эти пятеро для него вообще не были людьми, - если он о чем-то и жалел, то лишь о невозможности убить их ещё раз.
- Эй, ты в порядке? - тихо позвал его Охэйо.
- Да.
Юноша поднялся. С неожиданным даже для себя спокойствием он избавился от брезентовых петель, потом освободил друга. То, что отсюда надо убираться немедленно, они оба понимали и без слов.
Охэйо подобрал газовый пистолет, Лэйми нашел устрашающего вида нож для вскрытия трупов. Они вместе распахнули дверь.
Просторный полутемный коридор за ней был пуст и тих. В стенах белели другие, плотно закрытые двери.
Юноши беззвучно пошли вперед. За поворотом коридора Лэйми увидел ещё одну дверь, обитую железом и знакомую. Она оказалась заперта, - как, впрочем, и все остальные. Похоже, что никого больше тут не было.
Они вернулись в лабораторию. Рыться в изъеденных кислотой лохмотьях мертвеца Лэйми вовсе не хотелось, и он охотно уступил эту честь другу. Охэйо за ногу выволок труп бывшего директора из разноцветной лужи, и почти сразу извлек из его кармана объемистую связку ключей. Наугад подбирая их, он начал открывать все двери подряд, - им хотелось найти хоть какую-то одежду и оружие получше, чем нож или газовая хлопушка.
Несколько первых комнат оказались камерами, такими же, как та, в которой они сидели. Потом они попали в морг. На железных столах, в холодном, безжизненном свете лежало несколько нагих тел - юноши и девушки, некоторые - ещё почти дети. Все они были какие-то обескровленные, ссохшиеся, словно из них высосали всю жидкость. Судя по небрежно зашитым разрезам, у них доставали и что-то внутри... возможно, когда они ещё были живы...
Лэйми судорожно захлопнул дверь, - но соседняя комната оказалось ещё хуже. Она была темной и походила на кладовку. Почти весь пол занимала груда одежды высотой в половину его роста. Одежда была мужской и женской, не очень дорогой. Судя по стилю, большей частью молодежной - нехитрые курточки, обувка, трусики...
Лэйми не сомневался, что все, кто носил эту одежду, уже давно мертвы. Но сколько их? До дальней стены было метров пять. Судя по запаху, эта страшная груда копилась уже много лет. Тысячи юных людей расстались с жизнью в этом подземелье, и это - всё, что от них осталось. Но что Мург и остальные с ними тут делали? Что?..
Охэйо смотрел на кучу более прагматично. Он начал рыться в ней в поисках своей собственной одежды, и скоро отыскал её. Лэйми, словно очнувшись, присоединился к нему. Ему удалось найти свои штаны, а затем он подобрал себе и все прочие вещи по росту, одевшись довольно тепло, - если снаружи и впрямь выпал снег, бегать в футболке не стоит...
Застегнув куртку, Лэйми почувствовал себя гораздо сильнее и увереннее. Охэйо тоже. Он не хотел уходить из подземелья, не выяснив, ради чего здесь много лет убивали людей. Аннит открывал одну комнату за другой, тщательно осматривая их. Ничего сверхъестественного или варварского им, однако, не попалось - рабочий кабинет, библиотека, какие-то химические установки...
Потом, в запертой на два замка комнате с тяжелой стальной дверью, они наткнулись на большой холодильник. Внутри стояло множество банок с мутной жидкостью, и Лэйми взял одну. На этикетке небрежным почерком было написано: "Вытяжка из Кунны Халаас, 16 лет, - и, строкой ниже, - ...примерно на семь часов".
Охэйо взял банку из его рук - и вдруг наотмашь швырнул её в стену. Осколки полетели во все стороны, содержимое выплеснулось на штукатурку сочащейся быстрыми струйками звездой. Одуряющий, мускусный запах ударил в ноздри. Аннит хватал всё новые банки - и одну за другой расшибал их об стену, пока холодильник не опустел. Его всего трясло. Жидкость ручейками стекала на пол, мускусная вонь сводила с ума. Лэйми выскочил из комнаты вслед за Охэйо, и захлопнул дверь. В относительно чистом воздухе коридора он понемногу опомнился. Ему хотелось бросаться и кусать.
