Но должен же существовать выход для человечества… только куда?

Чего мы хотим на самом деле?

Если определить это, тогда можно протянуть ниточку отсюда туда. Мы могли бы следовать вдоль этой ниточки. Мы смогли бы…

Ничего мы не смогли бы. Мы копаемся в темноте. И не мудрости нам не хватает – света. Мы не знаем, на что способны, потому что не знаем, что можно сделать. Как раз это и должна выяснить экспедиция.

– О, я – янки Дудль, дэнди…

Песенка засела в голове. Мой мозг пытался делать сразу два дела. Три – если считать ходьбу. Я пел. Думал. Шел. Танцевал. Коридор тянулся на много дней вперед. И назад.

Умереть. Петь. Хотеть.

Эхо.

Резонанс.

Звуки.

Песни.

О чем была другая мысль? Кто ее высказал? Я не помнил. Но запомнил слова: «Нам нужен кто-нибудь, кто может думать как червь». Нет, не как черви. Как разум, прячущийся за ними. Нам нужно что-то такое, что способно думать как Хторр. Искусственный интеллект? Возможно. Но как его запрограммировать? Какую модель выбрать?

Чтобы думать как Хторр, надо прежде стать Хторром.

Вот оно!

Что-нибудь, не являющееся Хторром, должно стать Хторром. Причем до такой степени, чтобы думать так же. А затем это что-то должно перестать быть Хторром, чтобы вернуться и рассказать людям, с чем мы воюем в действительности. Но как стать Хторром – и как перестать быть им?

Нет. Это не совсем то.

Здесь что-то связано с личностью…

– О, я – янки Дудль, молодец, янки Дудль меня зовут… Мысль ускользала от меня. Мозг все время спотыкался о посторонние вопросы.

– Я – тот самый янки Дудль, парнишка!

Какие песни поют хторране? Мы уже знали ответ: длительное, вибрирующее на низких тонах урчание. Такой же звук издавал бы трехтонный котенок, накачавшийся ЛСД. Зловещий звук. Странно успокаивающий, но очень немелодичный.

Интересно, почему хторране поют?

Но тогда возникает вопрос: зачем поем мы?

Песни помогают нам познать самих себя?

Гм. Это мысль.

Но неверная.

Я знал, кто я такой. У меня есть имя, удостоверение личности, работа, проблемы. Даже самка. Моя личность ясна без песен. Я могу быть глухим как пень и сохранять свою личность. Нет. Песни – что-то иное.

– Янки Дудль приехал в Лондон верхом на пони…

И я тоже приехал. Придется вопросам погулять еще немного без ответов.

Коридор закончился платформой таких размеров, что на ней поместился бы дом. Часть платформы была открыта… и внизу медленно проплывала земля. Отверстие было достаточно большим, чтобы принять на борт или выгрузить самолет, и действительно, на кронштейнах висел легкий боевой разведывательный самолет «Бэтуинг-9». Несколько человек в желтых комбинезонах заводили его на платформу. Они едва глянули на меня.

Как только люк под самолетом закрылся, бригадир решительными шагами направился ко мне. Это был еще один желтый комбинезон с затаившейся угрозой во взгляде.

– Маккарти? Я кивнул.

– Сюда, пожалуйста. – Он подвел меня к дальнему краю платформы, под хвост самолета, к плите, которая ничем не отличалась от остального пола. Он не сделал ничего, что бы я мог заметить, но панель отъехала в сторону и открыла узкую лесенку, ведущую вниз. Желтый комбинезон отступил в сторону, освобождая мне дорогу. Было ясно, что меня приглашают спуститься. Я было решил пошутить насчет того, какой неудобный у них винный погреб, но, немного подумав, просто пожал плечами и шагнул вниз, в темноту. Плита быстро закрылась надо мной.

Через секунду зажегся свет. Я огляделся… – Смирно!

Зигель, Марано, Лопец, Валада, Навроцки и еще семеро закаленных в боях ветеранов застыли в напряженном ожидании. По армейским меркам, это помещение было чересчур шикарным, по стандартам «Босха»… соответствующим. Двенадцать солдат, расположившиеся здесь, занимали его почти целиком.

– Вольно, – – автоматически скомандовал я и пробежал взглядом по лицам.

Это была та команда, которую я первоначально отобрал для экспедиции – почти та. Не было Рейли, Уиллиг и Локи, а теперь не будет и меня. Довольно большие потери. Новеньких я не знал, но узнавал жесткое выражение лиц, и этого было достаточно.

Вперед гордо выступил Зигель и отдал честь.

– Докладывает лейтенант Зигель, сэр!

– Да брось ты эту ерунду… Ты сказал «лейтенант»?

– Вы отдадите мне честь, сэр? – Он застыл словно изваяние.

– Поздравляю с повышением! Отличная работа, Курт. Но, э… а, черт. – Я отдал ему честь, и он расслабился. – Но я больше не твой капитан. Я уволился из армии.

Надо было видеть выражение его лица.

– Вы что?..

Остальные, нарушив строй, сгрудились вокруг и недоверчиво загомонили: – О чем вы говорите?

– Башку оторву этому сукину сыну Данненфелзеру…

– Теперь ты здесь командир. – Я с размаху хлопнул Зи-геля по плечу. – Меня освободили от всей ответственности.

– Мы еще поборемся!

– Нет, не поборетесь. Я никогда не чувствовал себя так счастливо. К тому же я собираюсь жениться.

– Жениться!.. – взвизгнула Валада. Навроцки ухмыльнулся.

– Браво! – Лопец влепила мне в губы сочный поцелуй.

– Лопец! Ты меня удивляешь!

– Это вы меня удивляете, дохлый гринго!

– Но как же с нами?.. – Гордое выражение на лице Зигеля исчезало на глазах. Я испортил его большой сюрприз. – Мы же рассчитывали на вас!

– Хорошо, хорошо, – сказал я, начиная чувствовать себя виноватым. Своей непосредственностью они напоминали детей, которым только что сказали, что отец уходит из семьи. – Послушайте. Теперь я вольнонаемный специалист. Официально я ваш индейский проводник.

– А? Что это означает?

– Это означает поздравления! – крикнула Лопец. – Наконец-то вам платят за то, чтобы вы думали.

– Это означает, что я не могу отдавать приказы, – объяснил я. – Только советовать.

Говоря это, я в упор смотрел на Зигеля. Он нахмурился.

– Это означает, что теперь я старше вас по званию?

– Правильно, – сказал я. – Вы все – старше. Я полностью вне всяких званий. И так этому рал, что вы и представить себе не можете.

– Гм. – Зигель, казалось, смутился окончательно. – Послушайте, капитан, я чувствую, здесь что-то не так. Вы понимаете в нашем деле больше, чем кто-нибудь другой. Я хочу сказать, что если нам придется иметь дело с червями, то лучше бы приказы отдавали вы.

– Простите, лейтенант, но я не могу это делать, даже если бы хотел. А вас отдадут под трибунал, если вы позволите мне это. Уклонение от командования. Поверь мне, Курт, ты справишься. Я не рекомендовал бы тебя, если бы не был в тебе уверен.

– Вы рекомендовали меня?

– Да, я. После того дела в Марине.

– А? Так это же была ерунда.

– Я думаю иначе, – возразил я. – И с моим мнением посчитались.

Семья медузосвиней поселилась на вокзале в Сосалито и угрожала подрыть целый квартал своими подземными ходами. Из-за множества важных зданий наверху мы не могли использовать огнеметы или нефть, а репродуктивное поведение медузосвиней исключало использование любой взрывчатки, даже холодной. В конечном итоге туда послали тигров с емкостями жидкого азота. Идея принадлежала Зигелю, его отделение программировало, а потом обеспечивало операцию. После этого я заполнил рекомендацию на премирование всей команды, но параллельно направил отдельный рапорт, в котором отметил организаторские способности Зигеля. Я рекомендовал Уиллиг и Рейли тоже…