Дядя Аира был высок и худ, с темными курчавыми волосами, в круглых очках, с ярко-голубыми глазами, большим носом и…

– О боже. – Мороз пробежал по моей спине. – Это – вы?

Ручная граната взорвалась где-то позади сердца, мозг Переполнился, и через пару секунд я начал дрожать. Испугавшись, что потеряю сознание, я ухватился обеими руками за край раковины и ждал, когда это чувство пройдет, но становилось только хуже. Я уставился на пустой стакан. Ощущение реальности, и без того хрупкое, теперь распадалось на куски. Горло так пересохло, что в нем сдох бы даже верблюд.

– Кто еще до сих пор жив? – выдавил я. Он покачал головой.

– Только я один.

– Даже если это неправда, вы все равно ответили бы так. Все лгут.

Он положил руку мне на плечо.

– Посмотри на меня, Джим.

Я дернул плечом, стряхнув руку, и продолжал изучать раковину.

– Еще одна игра в яйца, да? Яйцо внутри яйца, которое тоже внутри яйца.

– Ты помнишь политическую обстановку, в которой проходила та конференция? Большинство делегатов стран четвертого мира даже не верили в существование таких вещей, как хторране. Они приехали вовсе не ради сотрудничества с Соединенными Штатами. Они приехали обокрасть нас. Каждый был себе на уме. Ты же их видел. Я уверен, ты помнишь, как ты потерял терпение и вскочил, чтобы вступить в спор с доктором Куонгом в присутствии трех тысяч людей. Они знали, что проводится секретная операция, и знали, что я с ней связан. Поэтому мы инсценировали мою смерть, выпустив червя. Это придало всему достоверность, а нам дало возможность запрятать операцию настоящего дяди Аиры так глубоко, что она как бы и не проводилась.

– Вы имеете в виду, что та операция дяди Аиры, в которой я участвовал… – Внезапно смысл сказанного дошел до меня. Я оторвал взгляд от раковины и ошеломленно уставился на него. Его глаза смотрели неожиданно печально. – Это было только прикрытие, не так ли? Существует более глубокий уровень.

– Да, это так, – бесстрастно подтвердил он.

– И вы пришли сюда, чтобы завербовать меня, верно? Так обычно и делаются подобные вещи. Или убить?

Он покачал головой: – Нет. Мы не собираемся тебя убивать.

– Наверное, я должен почувствовать облегчение. Но не чувствую. – И я добавил: – Знаете, я всегда подозревал, что вокруг меня что-то постоянно происходит. Только не знал, что именно. Но я чувствовал – здесь что-то не так. События, обстоятельства – они не укладывались в рамки здравого смысла. Это был тот уровень взаимоотношений, который я так и не мог понять до конца.

– Секрет лучше всего спрятать внутри другого секрета. Раскрыв первый, человек настолько доволен собой, что ему даже в голову не приходит продолжить поиски – нет ли там еще чего-нибудь. Точно так же Специальные Силы служат прикрытием для Неограниченной Пехоты, в частях которой ты по чистой случайности начинал службу. А НП, в свою очередь, – прикрытие для Объединенного Разведывательного Управления, куда ты попал, в итоге, тоже случайно. Именно это и означает дядю Аиру в действительности – Объединенную Разведку. Хотя агентство, по сути, служит прикрытием для… операции, которая не существует и не имеет названия. Я не существую. У меня нет власти. Нет бюджета. Я не имею офиса. И не служу под чьим-либо началом.

– Но вы сидите рядом с президентом, – напомнил я.

– Когда мне необходимо – да, – подтвердил он.

– А Лиз?

– Она – генерал Специальных Сил.

Я поймал себя на том, что сжимаю подбородок, заставил себя опустить руку, взял стакан с кока-колой и прошел мимо генерала Аиры Уоллакстейна – да, теперь я вспомнил его имя – в гостиную. Он молча последовал за мной.

Я огляделся, выбирая, где бы сесть. Даже в собственном доме я больше не доверял мебели.

– Знаете, а ведь я удивился, когда мы перебрались под землю. Зачем надо переезжать в секретный бункер? Чем таким важным мы занимались, чтобы жить в экранированном убежище класса А? Здесь – чистое от радиоволн пространство. Везде экранированные провода, каждый сигнал шифруется и прослеживается или задерживается на выходе. Я не мог не заинтересоваться. Почему мы вдруг стали такими важными шишками? Теперь все понятно. Я чувствую себя шутом. Вы меня использовали. И Лиз тоже, правильно? Я был просто… просто кухонной посудой. Не так ли?

Он ответил не сразу, казалось подыскивая подходящие слова. Я воспринял это как согласие.

– Понял. Ладно, спасибо, что просветили. Полагаю, мне надо пойти и собрать свои вещички…

– Они уже собраны.

Я замер на полпути к спальне.

– Простите?

– Твои вещи уже собраны и упакованы, – повторил Уоллакстейн.

Я открыл дверь спальни. На полу стояли три пузатых чемодана и вещмешок.

– Меня выбрасывают вон?

– На самом деле… – начал он.

– Сукин вы сын. Вы что, не могли оставить мне немножко гордости и дать уйти самому?

– Если ты позволишь мне закончить…

– Хорошо. – Я поднял руки над головой. – Валяйте, объясняйте, какой я шут гороховый. Это обычно и говорят в подобных случаях.

– Замолчи, дурачок, – устало произнес он, – и слушай. Прежде всего я не знаю, что именно свербит у тебя в заднице, но, закончив курс модулирующей тренировки, ты превратился в самого эгоистичного, самого самоубийственного осла, каких я когда-либо встречал. Нет, нет, кланяться не надо. Ты честно заслужил эту награду. Ты обладаешь потрясающим свойством находить дерьмо, где бы ты ни оказался, причем только для того, чтобы попасть в него и увязнуть по уши. Хуже того, ты ухитряешься попутно вымазать в нем всех окружающих, дабы мы тоже имели возможность насладиться. Ты – проклятый мазила, даже не представляющий, что ты прокакал. Ты не оставлял нам ни единого шанса. Если бы ты хоть раз сел, подождал немного и поверил людям, на которых работаешь… Ладно, что там. Честно говоря, ты не стоишь того, чтобы с тобой возиться. Даже Лиз так считает.

Последняя фраза ударила больно. Что до остального-я почти не обратил на это внимания. Приходилось слышать и похуже. Но узнать, что Лиз не только бросила меня, но еще и вычеркнула из мыслей…

Я опустился в кресло. Упал в него. Разве мало мне досталось сегодня? Зачем же еще и это? Перехватило горло. Я успел подавить рыданье, прежде чем оно выскочило наружу, и прикрыл рукой лицо.

– Ага, – сказал он понимающе. – Так вот чем можно привлечь твое внимание? Надо ударить по яйцам, да?

– А катитесь вы…

Я бы вскочил и врезал ему, если бы не вспомнил, как кто-то утверждал, что только дурно воспитанные люди бьют старших по званию. Вместо этого я позволил себе высказать все, что считал нужным. Это было почти столь же сильно: – Почему вы всегда защищаете меня, когда все закончено, и ни разу – перед этим или во время? Почему люди всегда обещают поручить мне какое-нибудь дело, а потом отстраняют, даже не дав возможности доказать, что я могу справиться? Я задницу отсидел, составляя инструкции для операции «Ночной кошмар». По моим материалам написаны целые главы «Красной книги». Я специалист по червям. Никто не был в стольких их гнездах. Нет никого, кто бы… а, черт с ним, мне даже не надо объяснять вам. Вы сами должны знать. Я – это он, парень, что заработал должность офицера по науке в экспедиции. Но тут генералу Уэйнрайту приспичило поиграть в политику, и кого первого бросили на съедение львам?..

– Ты начал первый, Джим, когда расправился с майором Беллусом.

– Я его не трогал. Он сам обделался. Я предложил ему изучить инструкции. Вместо этого он три ночи подряд набирался злобы против хторран. Мы вообще не должны сейчас вести этот спор, генерал. Я оставлю это для суда над этим идиотом. Он подвергал опасности жизнь моих людей! Где стремление к совершенству в этой долбаной армии? Где разведка в этом Объединенном Управлении? И где, наконец, тот чертов зонтик, который, похоже, закрывает всех вокруг меня, но всегда таким образом, что я промокаю, когда начинает лить дождь из дерьма? – Теперь я мерял шагами комнату. Остановившись, я посмотрел на чемоданы в спальне – это уже слишком. Мое горло неимоверно напряглось. – Я думал, что она любит меня. Правда, думал. – Я оглянулся на Уоллакстейна. – Так кто из нас проститутка? Я или Лиз?