— И все-таки мне кажется, что Мила в этом тоже замешана…

Я ничего ей тогда не ответила: на кухню вернулась Катя с маленьким Костей на руках. Про себя я подумала, что Алла ослеплена ревностью и ненавистью. И все же в ее словах что-то было.

Только когда уже ближе к вечеру Алла собралась домой и Женя пошел провожать ее до метро, мы с Катей смогли спокойно поговорить. Я рассказала ей о визите Пети и о своих подозрениях.

— Мне кажется все же, что Марина ошиблась и возле Пассажа видела не Петю. Я просто не могу придумать ни одного мало-мальски правдоподобного мотива, который мог бы сподвигнуть Петю на такие действия, — закончила я.

— А может, он боялся, что ты приревнуешь его к Аните и расскажешь о ваших отношениях и о его денежных делах ее отцу?

— Катя, как ты можешь говорить такое? Ты же меня знаешь!

— Я-то тебя знаю. А вот ваши отношения с Петей отличались, извини меня, некоторой поверхностностью… Так что Петя вполне мог считать, что ты в состоянии устроить подобную сцену. Тем более что каждый судит по себе. Вспомни, может, ты раньше ему что-то неосторожно сказала… Чем-то пригрозила — в шутку, конечно.

— Да, я была в курсе некоторых его неприглядных делишек. Ты же знаешь, в бизнесе ему не везет. Нет, это неправильно сказано: просто бизнес — это серьезно, а Петя ленив, и бизнесмен из него вышел хреновый. Из одной аферы я его вытаскивала сама, по счастью, он задолжал немного — всего три тысячи долларов. Я достала ему деньги, но он потом расплатился со мной сполна. Я действительно ему тогда сказала, что теперь могу его шантажировать — в шутку, конечно!

— Ну вот видишь… Ведь он тебя вчера прямо спросил, собираешься ли ты рассказывать Далакянам про его моральный облик.

— Но как он мог всерьез подумать, что я на такое способна!

— Может быть, он сейчас все поставил на Аниту. Сама знаешь, Далакяны — люди далеко не бедные, к тому же для бизнесменов средней руки сейчас престижно жениться на дочерях академиков. Стоит тебе сболтнуть лишь слово — и его не подпустят к Аните и на пушечный выстрел.

— Слушай, а где живут Далакяны?

— Там же, где раньше. В одном из Голутвинских переулков.

Голутвинские переулки! Они же выходят на Большую Полянку — по крайней мере один из них, а именно там я и встретила Петю в тот день, когда чудом осталась в живых!

Катерина смотрела на меня с сочувствием:

— А теперь я скажу тебе самое печальное. Далакяны в прошлом году купили себе новую машину — подержанный «шевроле-каприз» белого цвета. Я хорошо запомнила — Маша как-то, смеясь, говорила мне, что это единственное капризное создание в их семье.

Весь недолгий путь до дома у меня в голове крутилась эта белая машина с хищной мордой. Неужели ею действительно управлял Петя, мой легкомысленный, донжуанистый Петя? И пытался убить меня только потому, что боялся, как бы я, ревнивая любовница, не расстроила его брак с девушкой из приличной семьи? Это уже похоже на сюжет какого-то авантюрного романа.

Только я не ревнивая любовница. Впрочем, Аниту Далакян тоже нельзя рассматривать как богатую и знатную наследницу, если бы Петя постарался, он мог бы найти невесту не хуже. Может, он на самом деле в нее влюблен? И все равно это не повод, чтобы вот так от меня избавляться… А те накачанные мальчики — как-то не укладывается у меня в голове, что он мог прибегнуть к их помощи, это совсем не в его характере, да и на какие шиши он бы их нанял?

Тут мне в голову пришла новая мысль: если действительно за заговором против меня стоит Петя, то после нашей вчерашней встречи он должен будет успокоиться и прекратить боевые действия. Ведь я ясно дала ему понять, что не собираюсь ничего предпринимать, к тому же его место в моей жизни (и в моей постели) уже занято… Ему нечего меня бояться, и если злодей — он, то покушения на меня должны прекратиться.

Посмотрим, посмотрим… В любом случае нужно немедленно сообщить о моих соображениях Сереже Крутикову. И умолять его, чтобы он ничего не говорил Марку, впрочем, такой деликатный человек, как Сергей, и так постарается сделать все от него зависящее, чтобы мой бывший муж как можно меньше знал о моем бывшем любовнике.

Размышляя таким образом, я поднялась к себе. По дороге меня никто не преследовал, возле подъезда собралась шумная компания слегка поддатой молодежи, с гитарой и пивом, так что я ощущала себя в полной безопасности — кто осмелится напасть на меня при стольких свидетелях? Я вошла в лифт вместе с бабушкой и внучкой с третьего этажа и спокойно доехала до родного седьмого. И тут меня ждал сюрприз.

Нет, не было никаких коробочек-сюрпризов подле моей двери. Просто дверь моей квартиры не была заперта. Вставляя ключ в замок, я оперлась на нее, и она подалась внутрь и распахнулась. У меня перехватило дыхание, но серьезно испугаться я не успела, так как услышала знакомый голос:

— Привет, Аньес.

Марк расположился у меня, как у себя дома, и хозяйничал на кухне. Он вышел в переднюю, вытирая руки, и помог мне снять пальто.

Все мысли о предательстве Пети выскочили у меня из головы, вместо приветствия я спросила:

— Как ты сюда попал?

Марк засмеялся:

— Это мой небольшой секрет. Главное, что я здесь!

Интересно, откуда у тебя возникло такое страстное желание здесь оказаться, подумала я. Не потому ли, что вчера тебе по телефону ответил мужской голос?

Я попробовала выяснить, каким образом он у меня очутился, но Марк отмахнулся от моего вопроса:

— Потом. Ты наверняка прямо с работы и голодна, пойдем поедим!

Я возмущенно ответила, что была у друзей и нисколько не хочу есть, но Марк тут же нашелся:

— Ну уж выпить ты наверняка не откажешься! Все вопросы потом!

На него невозможно было сердиться, и я пошла вслед за ним в комнату. К дивану был придвинут тщательно сервированный журнальный столик. Правда, он ничего не готовил сам — Марк никогда не умел готовить — на тарелочках аккуратно были разложены закуски, уже нарезанные и упакованные в целлофан, которые можно купить в любой лавочке. Наверное, так он привык питаться в своей Испании, подумала я. В большой вазе для фруктов лежала огромная связка бананов; машинально я взяла один, тут же очистила и стала есть. Марк следил за мной, глаза его совсем сузились и превратились в щелочки, смешливые морщинки собрались в их уголках.

Он не забыл, как я люблю бананы. Как-то в зоопарке он меня чуть не довел до истерики, отпуская язвительные замечания по поводу того, какими глазами я наблюдала за орангутаном, со вкусом, чувством и расстановкой поглощавшим банан за бананом на глазах у очарованной публики; у всех детей в толпе посетителей текли слюнки, и у меня тоже. Но хуже всего было то, что последний банан он бросил на пол и растер ногой, то есть задней лапой! У меня — впрочем, не у меня одной — вырвался невольный вздох сожаления.

— По-моему, ты готова поменяться с ним местами, — заявил мне тогда Марк.

— С удовольствием. Главное, что ему прямо на дом приносят уже приготовленную еду (в углу вольера стояла миска с пшенной кашей), и никто от него не требует, чтобы обед подавался на стол немедленно и в разогретом виде, — отпарировала я.

И вот теперь, когда я прихожу домой, меня встречает накрытый стол! Чудеса, да и только!

Мой любимый «Чинзано». Пористый шоколад — я его предпочитаю всем другим. Кисть черного винограда. Да, Марк постарался.

Он нажал на кнопку магнитофона, и запел Джо Дассен.

Я удобно устроилась на диване, решив на время обо всем позабыть. Не так часто в жизни встречаются такие минуты, когда, кажется, все желания исполняются и не хочется ни о чем думать, хочется просто жить, как бы существуя вне времени и пространства и наслаждаясь каждым мгновением.

Тем более что в последнее время мне было не до роскоши: не на что было купить не то что бананы и шоколад, но даже самые банальные яблоки.

Марк не торопился; он тоже уселся на диван, но не рядом со мной, а довольно далеко, повернувшись ко мне лицом, так что мы с ним глядели прямо друг на друга, Он не сводил с меня глаз, даже наливая в мою рюмку вермут — без всяких там тоников и кусочков льда, чистый вермут, именно так, как я люблю; даже перемотать назад магнитофонную ленту, когда я попросила еще раз поставить «Енисейские поля», он умудрился вслепую, потому что смотрел только на меня.