Как смели теперь невидимые Нити дрожать от гордости из-за связи с Ведьмой-кукловодом? Именно эта гордость превратила Тень в ту, кем она стала. Ноэль не хотела пойти тем же путем.

Она была другая. Другая!

Ноэль описала Сафи и Иврене лагеря разбойников и, глядя на монахиню, испытала облегчение: еще один человек, кроме сестры, находит ее слова важными.

Когда она закончила свой рассказ, Сафи откинулась назад, на траву. Нити ее стали бежеватыми. Иврена осталась сидеть, выпрямив спину.

– Ты рассказала все, Ноэль? – спросила она. – Важно, чтобы ты не упустила ни единого слова Тени.

Ноэль почувствовала, как изнутри поднимается жар. Она боялась признаться, что у нее не хватило сил сопротивляться ведьме-Кукловоду. Что она помимо воли помогла ей и даже удостоилась благодарности…

Ноэль боялась даже представить выражение лиц Иврены и Сафи, услышь они эту правду, и обвиняющий цвет Нитей. Думать о своей слабости – о неумении контролировать свой ум – было невыносимо.

– П-пожалуй нет, ничего больше не помню, – произнесла она и почувствовала, как Сафи сверлит ее взглядом. Нити сестры дрожали от огорчения и сомнения.

Затем сестра вздохнула, и Ноэль могла поклясться, что та чувствует ее ложь, но не готова была оправдываться перед Ивреной. Поэтому, прежде чем Сафи успела открыть рот, она выпалила:

– Лучше не спрашивай, Сафи!

Лицо ее запылало, но она не смогла различить: от злости или от ужаса. Она тут же пожалела о своей реакции. Стоило подумать о Нити сердца, как брови Сафи поползли вверх, а зеленые от любопытства Нити потянулись к ней за ответами.

– Мне нужно знать правду, – произнесла сестра. – Магия теперь не даст мне покоя, пока ты не расскажешь все.

Ноэль закрыла глаза. В душе пульсировал страх. Слова Ведьмы-кукловода бесконечно крутились в памяти. Она оставит тебя. Она оставит тебя… И фоном: контролируй язык, контролируй ум.

Ноэль зажмурилась еще крепче, боясь, что голова ее взорвется.

– Ну же, не тяни, Ноэль, – произнесла Иврена, и Сафи в тот же миг подхватила:

– Не молчи, Ноэль.

Теперь Нити, фиолетовые от жажды знания, проникали сквозь ее закрытые веки. Ноэль не слышала больше ничего, кроме утверждения: «Она тебя оставит», и не знала, как отвлечь внимание от Нити сердца. Что делать – вернуться к Ведьме-кукловоду?

– Говори, – потребовала Сафи, и Нити теперь стали ярко-алыми от злости. – У нас же нет друг от друга секретов, и…

– У тебя новая Нить сердца… – перебила Ноэль. – Я ее вижу. Продолжать?

Сафи замолчала, затем на ее лице отразилось удивление.

– Нить сердца?.. Продолжай.

Ноэль прикусила губу, усилием воли пытаясь прогнать жар. Нужно одолеть этот миг. Нужно контролировать речь. Нужно сделать то, зачем Мать-Луна исходно наградила ее этой магией. Она не Ведьма ткачества, она Ведьма Нитей.

– Я увидела, как появилась новая связь, – объяснила она. – Еще вчера вечером. И… она меня потрясла.

– Вчера вечером?.. – снова удивилась Сафи. – То есть… – она перевела взгляд на Иврену, потом снова на Ноэль. – Ты про него, да? Про принца?

У Ноэль зачесалось в носу, но она промолчала: все равно магия Сафи уже подтвердила, что это правда. Она посмотрела на Иврену. Нити монахини замерли, выражая недоумение, написанное и на ее лице.

Следующие несколько секунд казались бесконечными. Где-то вдалеке глухо прогремело. Ноэль посмотрела на юг и увидела черные тучи на горизонте. Сафи вскочила и отбежала на несколько шагов, затем вернулась.

– Почему он, Ноэль? И почему сейчас? Он же… – Она кивнула в сторону лагеря. – Он не мужчина моей мечты, понимаешь? Мне не нужен еще один принц, от одного я уже сбежала, разрази меня Инан!

Сафи подняла лицо к небу, затянутому черными тучами, и крикнула:

– Почему боги надо мной так издеваются?!

Лес поглотил ее крик. Иврена по-прежнему была слишком потрясена, чтобы говорить.

Ноэль бы взволновало поведение Иврены, если бы все ее внимание не поглотила охватившая Сафию паника. Ее поразил не столько сам ее бунт, сколько сила этого бунта.

А самое ужасное – что именно она обрушила на сестру эту новость. Ноэль злилась на себя; надо было подобрать другие слова, быть нежнее… «Ты ведь умеешь говорить такие вещи деликатно, так какого черта? Выплюнула правду, нисколько не позаботившись о чувствах Сафи, а ведь было ясно, что известие ее взволнует».

Сафи подошла к Ноэль вплотную, ее Нити искрились решимостью.

– Нить сердца совсем новая, верно? – спросила она. – Значит, ее не поздно взять и прервать, не дать разрастись, да?

Ноэль покачала головой:

– Так не получится.

– Должно получиться именно так! – воскликнула Сафи и снова принялась метаться туда-сюда вдоль берега. – Нити сердца мне только сейчас не хватало. Главное, что нас должно заботить, – это кукловодиха и как ее выкорчевать из твоих снов! И еще – как нам добраться до Лейны и избавиться от погони Леопольда. А также – как исполнить свою часть трижды проклятого контракта и найти нам дом! Так что я не собираюсь отвлекаться из-за какого-то…

– Донья, прекратите, – воскликнула Иврена. – Нельзя сбежать от Нити сердца, и нельзя сопротивляться новой связи. Даже мне известно, что если она появилась, то оборвать ее невозможно.

Сафи удивленно посмотрела на монахиню.

– Т-то есть у меня нет выбора? – Она аж начала заикаться от возмущения. – Выходит, я просто ничего не решаю? Вот так, звезды сошлись и все?

Ноэль снова промолчала, потому что была уверена, что магия Сафи уже дала ей ответ. К тому же любые слова могли только подтвердить, что да, у Сафи не было выбора. Она бы только сильнее разозлилась.

Иврена, к сожалению, об этом не знала, а потому произнесла вслух:

– Да, Сафи, это судьба, и выбора у тебя нет.

– Ну, знаете ли! – прошипела Сафи. – Я такое принять не могу. У меня целую жизнь нет выбора – сперва надо было следовать за дядей, затем меня затащили на корабль Мерика, и, наконец, я вопреки желанию посреди Яданси. Все, что происходит, происходит не по моей воле! Знаете, как меня это задолбало? Я хочу одного: найти дом, где мы с Ноэль будем в безопасности.

Она повернулась к Ноэль. Ее нити пылали разъяренно-красным.

– Просто забудь, что ты там увидела между мной и Мериком. Ясно? От меня так просто не отделаешься.

Ноэль вскинулась:

– Ты думаешь, что я хочу от тебя отделаться?! Да я жизни без тебя не представляю! Но Нити сердца держат людей крепче, чем сестринство, Сафи. Это не я придумала, а Мать-Луна, и…

– Наше сестринство другое, – отрезала Ноэль. – Никакие Нити сердца, будь их целый клубок, нас не разлучат. Ты слышишь?

У Ноэль опять встал ком в горле – как всегда, если нужно было сказать что-то по-настоящему важное.

– Я с-слышу, – выдавила она. И она действительно слышала, что Сафи говорит от чистого сердца, и поняла, что страхи последних дней могли теперь ее отпустить.

«Она не покинет меня. Не покинет…»

– Вот и хорошо, – выдохнула Сафи. Нити ее расслабились, и она повернулась к Иврене. – Просто подожду, когда Нить сердца сама собой рассосется. Так и будет, вот увидите.

Нити Иврены замерцали красным – она была готова поспорить, но тут Ноэль заметила еще чьи-то Нити.

Неподалеку стоял Мерик, чья сторона Нити сердца теперь болела и извивалась. Он вышел к ним из-за деревьев. Ноэль растерянно моргнула, а Иврена вздрогнула от неожиданности.

Сафи сжала кулаки, помедлила, затем произнесла:

– Полагаю, вы все слышали, принц.

– Да, – мрачно ответил Мерик. – Я все слышал, донья, но, к счастью для вас, у нас теперь проблема куда серьезнее.

Мерик прошел мимо Сафи в сторону берега. Он был напряжен, а морщинка между бровями, казалось, впечаталась в его кожу.

Сафи его понимала. Она бы и сама хмурилась, но ее растерянность была слишком велика. Как столько всего могло произойти одновременно? То Ведьма-кукловод, то Нить сердца, а теперь Мерик услышал их разговор…