Сафи облизала губы и опустилась на матрас. Из его уголков выбивалось сено.

– А как ты себя чувствуешь здесь? – Сафи постучала себя по груди. – Я слышала, как ты говорила во сне… Это было какое-то проклятие?

– Ничего страшного. – Ноэль устроилась рядом. – Это были обычные кошмары. О моей руке. О моем племени.

Сафи осторожно прикоснулась к повязке на руке Ноэль:

– Кошмары об этом?

– Вроде того.

Магия Сафи зашевелилась. Ноэль говорила правду, но не совсем. Сафи хотела надавить на Ноэль, чтобы узнать больше, но тут лицо сестры немного просветлело.

– У меня кое-что есть для тебя. Я не хотела давать тебе, Сафи, пока ты была в оковах. – Ноэль вытащила кожаный шнур из-под рубашки и сняла его через голову.

– Вот. – Она вложила в руку Сафи нечто сверкающее красным под прядями розовых нитей.

Сафи наморщила лоб:

– Это Камень нитей?

– Да, – Ноэль подтолкнула ее левым локтем. – Это рубин.

– Но разве Камень предназначен не для поиска того, с кем связан Нитью сердца?

– Не обязательно. Они могут использоваться для поиска кого угодно. – Ноэль вытащила из-под ворота грязной рубашки второй камень. – У меня есть парный, видишь? Теперь, если мы обе в опасности, камни будут светиться. И будут угасать, чем ближе мы друг к другу.

– Забери меня Инан, – выдохнула Сафи. Камень внезапно стал вдвое тяжелее на ее ладони. Вдвое ярче. И в тысячу раз драгоценнее. Возможность найти Ноэль, где бы та ни была, – это был необыкновенный подарок. – Где ты его взяла?

Ноэль проигнорировала вопрос.

– Этот камень, – сказала она вместо ответа, голос ее звучал размеренно, – спас тебе жизнь. Вот как я нашла тебя на севере Веньязы.

Север Веньязы. Где в руку Ноэль попала стрела, выпущенная ее же соплеменниками. Неудивительно, что она не хотела говорить об этом.

Сафи надела шнурок на шею.

– Прости, – тихо сказала она. – Тебе никогда не придется возвращаться в Миденци. Никогда.

Ноэль почесала ключицу:

– Я знаю, но… куда мы отправимся, Сафи? Я не думаю, что Сотня островов – правильный выход. Это же пустыня.

– Мы поедем с принцем. В Лейну. Так он выполнит условия соглашения.

– С принцем… – повторила Ноэль. И хотя лицо ее оставалось невозмутимым, было видно, что она не в восторге от такой идеи. – А после Лейны?

Сафия барабанила пальцами по колену. Что же такого сказать Ноэль, чтобы заставить ее улыбнуться? Где ее сестра сможет снова чувствовать себя в безопасности?

– Как насчет Сальдоники? – улыбнулась она Ноэль своей самой дурацкой улыбкой. – Мы бы могли стать пиратами.

Но Ноэль это не развеселило. Нос у нее задергался сильнее. Она смотрела на свои руки.

– Там моя мама… Я… я не хочу ее видеть.

Черт побери. Сафи выбрала место, где могла быть Гретчия. И прежде чем она нашла другие варианты, способные вызвать у Ноэль улыбку, дверь каюты открылась.

Зашла Иврена, ее сопровождали два моряка. Монахиня закрыла дверь перед их носом и обернулась к девушкам. Сафи заметила, как напряглась спина Ноэль. Как та свела лопатки.

– Дай-ка я тебя осмотрю, – хрипло сказала Иврена, наклоняясь к Сафи. – Ты вся в синяках, донья.

– Это пустяки. – Сафи поднялась на ноги. – Осмотри сначала Ноэль.

– Синяки могут не болеть, но я забочусь не о тебе. – Иврена бросила взгляд на окно, через которое пробивался лунный свет. – Синяк – это скопление крови под кожей. Мы не должны пренебрегать условиями договора.

Сафи глубоко выдохнула и перенеслась мыслями к Мерику. Принц. Адмирал. Она думала о нем все эти часы заключения. Когда он направлял «Яну» к родным берегам, она ни на что не смотрела, кроме его прилизанных дождем волос и жесткого взгляда. Но Ноэль сказала, что он простит ей – всегда будет прощать, – и эта мысль рефреном звучала в голове. Откуда, черт возьми, Ноэль это знала? Сафи не имела понятия. Но ее магия пела ей, что это правда. И этот хор звучал в голове все время, пока она была закована.

Иврена, кажется, осталась удовлетворена состоянием здоровья Сафи и начала осматривать руку Ноэль. Сафи подошла к окну, чтобы взглянуть на приближающийся берег. Ее мышцы горели от движений, просто от того, что она стояла, однако ей это нравилось. Это отвлекало ее от холода. От мыслей о Мерике. От ужасов, испытанных Ноэль дома.

От того, что у нее теперь не было будущего… и от всего остального – дядя Эрон, Леопольд, Марсток, – о чем лучше было не думать.

Однако она немногое смогла увидеть через иллюминатор. Скалы и морская пена закрывали обзор. Вытянув шею, она могла разглядеть только бледный проблеск рассвета.

– Где мы сейчас? – спросила она Иврену.

– В бухте, принадлежащей семейству Нихар, – ответила монахиня. – Это место было тайным на протяжении веков. До сегодняшнего дня.

Ее тон был ледяным, и когда Сафи обернулась, то увидела, как та хмурится, накладывая повязку на руку Ноэль.

– Бухта недоступна с суши, – продолжила Иврена, – поскольку скалы окружают ее со всех сторон. Здесь место лишь для одного корабля – и если бы волны не были много веков назад зачарованы ведунами Прилива, мы не смогли бы здесь проплыть. – Она затянула чистую повязку и кивнула: – Но думаю, вы скоро сами все увидите. В планах адмирала высадить нас здесь на берег. Отсюда мы пойдем пешком в Лейну.

Ноэль резко втянула воздух, и Иврена быстро добавила:

– Мы будем идти медленно. Я прослежу, чтобы мы шли не быстрее, чем позволяют твои раны.

Сафи закусила губу и попыталась перехватить взгляд Ноэль. Та выглядела пораженной.

Поэтому Сафи отошла от окна и объяснила:

– Ноэль не переживает из-за руки, монахиня Иврена. Она просто рада сойти на берег.

Ноэль кивнула, ее лицо оставалось невозмутимым, но рукой она потерла нос.

– О, – сказала Иврена, – извините.

– Не извиняйтесь, – быстро ответила Ноэль, схватившись за руку Сафи и поднявшись на ноги. – Вы не первая и не последняя, кто меня не понимает.

– Леди Гадюка снова наносит удар, – подмигнула Сафи, надеясь вызвать улыбку Ноэль – или, по крайней мере, пытаясь согнать с ее лица страдальческое выражение.

Но Ноэль только обернулась и пробормотала:

– Как всегда.

Сафи не хотела так легко сдаваться. Она обняла Ноэль и прошептала:

– Я рада, что тебе уже лучше, Ноэль.

Невозмутимость Ноэль начала таять. Она, хоть и на короткий миг, приникла к Сафи. И через несколько секунд пробормотала:

– Отстань от меня, Попельсин. Больно руке.

Сафи поняла, что меланхолия Ноэль наконец отступила. И конечно же, сжала ее еще сильнее.

Мерик стоял в каюте Куллена, глядя на своего брата по Нити. Лицо Куллена было серым, он массировал пальцами грудину, наблюдая за Мериком с низкой койки. Райбра подоткнула ему под спину мешок с мукой, и теперь белый порошок прилип к волосам и щекам. В бледных лучах рассвета он был похож на труп.

А каюта, между тем, выглядела очень даже живо.

Единственный сундук Куллена, стоявший у окна, был полон обычного беспорядка, к кровати вела дорожка из рубашек и бриджей.

– Не мог нормально сложить форму? – спросил Мерик, сидя на краешке койки. – Или попросить Райбру принести тебе что-то из сундука?

– Да… ты прав. – Куллен отложил кипу потрепанных страниц, скрепленных выцветшей красной кожей. Несмотря на затрудненное дыхание, ему удалось выдавить легкомысленную ухмылку. – Перечитываю сказания. Не могу удержаться… Ты же знаешь. Если уж я вынужден оставаться в постели, мне нужно чем-то развлечься. – Он бросил взгляд на разбросанную одежду. Потом поморщился. – Кажется, я действительно развел… бардак. Попрошу Райбру все убрать.

Мерик отстраненно кивнул и опустился на колени. Он не заботился о форме. Куллен знал это.

– Меня не будет несколько дней, не больше, – сказал Мерик.

– Не торопись из-за меня. – Куллен снова улыбнулся, сразу закашлялся. Потом перевел дыхание. Мерик растирал ему спину, пока легкие не расслабились.