Сафи откинулась на изогнутую стену каюты, ее ступни горели. Наручники терлись о запястья. Она взглянула на лицо спящей Ноэль – так близко, но не дотянуться. В комнате царил полумрак, облака затянули дневное солнце, их гнал горячий ветер.

На губах Ноэль угадывалась тонкая нитка слюны, но Иврены не было, и Сафи ничего не могла с этим поделать.

Она вообще ничего не могла поделать с тем, что было важно. Дядя всегда говорил, что она ведет себя как ребенок, вот и сейчас она позволила себе наброситься на Мерика – но ей было все равно. Что ей было не безразлично, так это то, что ее атака провалилась. Она в итоге только ухудшила положение.

У нее за спиной плескалась вода. Судно, дрожа, набирало скорость, но вдруг замерло, и гигантский барабан опять загудел. Топот ног моряков возобновился.

Сафи подтянула колени к груди. Ее цепи зазвенели, словно с издевкой.

– То еще было зрелище.

Сафи выпрямилась и обнаружила Иврену в дверях. Монахиня шагнула вперед, дверь закрылась за ее спиной. Легко, как мышка, она подбежала к Ноэль.

– Как она? – спросила Сафи. – Что я могу сделать?

– Вы не можете сделать ничего, пока прикованы. – Иврена опустилась на пол и накрыла своей рукой руку Ноэль. – Она… стабильна. На данный момент.

Дыхание Сафи прервалось. На данный момент. На данный момент.

Но данный момент не может длиться вечно. Что делать, если Сафи начала то, что не сможет завершить? Что, если Ноэль не очнется – может ли она никогда не очнуться?

Иврена убрала руку и развернулась к Сафи.

– Я должна была удержать вас в каюте. Мне жаль.

Сафи пожала плечами.

– Я бы напала на него в трюме или еще где-нибудь.

Иврена сухо вздохнула.

– Вас ранили во время ваших… упражнений?

Сафи не ответила.

– Скажите мне, что случилось с Ноэль. Зачем ей нужен Огненный целитель?

– Что-то не так с мышцами Ноэль, а это сфера Огненных целителей. – Иврена достала из-под плаща стеклянную банку. – Я – Водяная целительница и специализируюсь только на жидкостях организма. Мои бальзамы, – она показала на банку, – от Земляных ведьм, эти мази предназначены для восстановления кожи и костей. Иврена поставила сосуд на койку. – В мышцах Ноэль обитает инфекция магического происхождения. Либо порез на руке был проклят, либо рана от стрелы. Я… не могу сказать точно, но это, несомненно, работа Ведуна проклятий.

– Ведуна проклятий? – недоверчиво спросила Сафи. Где, черт возьми, Ноэль могла встретить его?

– Я видела заклинания вроде этого раньше, – серьезным тоном продолжила Иврена. – Я могу сделать так, чтобы оно не попало в кровь, но, боюсь, оно все равно будет распространяться по мышцам. Пока мы говорим, оно распространяется на плечо. Если оно подберется еще ближе, руку придется ампутировать.

Ампутировать. Слово казалось таким странным. Так нельзя.

– Но ампутацию делать слишком рискованно. – Иврена вздохнула. – Лучше поставить ее на ноги с помощью Ведунов земли и огня, но у нас нет такой возможности. Даже если бы была, большинство Земляных ведьм-целительниц – карторранки. Большинство Огненных ведьм-целительниц – марстокийки. Мерик никогда не допустит таких врагов на борт.

– Они теперь не враги, – пробормотала Сафи. Она еще не оправилась от мыслей о Ведуне проклятий и ампутации. – Война была двадцать лет назад.

– Расскажите это мужчинам, которые воевали с ними. – Иврена махнула рукой в сторону главного трюма. – Скажите это морякам, которые потеряли своих близких в огне марстокийцев.

– Но целители не могут навредить. – Сафи стучала пальцами по дереву, пока не заболели костяшки. – Разве это не часть вашей магии?

– Мы можем ранить, – ответила Иврена. – Но не с помощью нашей магии.

Сафи ничего не сказала. Говорить было нечего. Каждый вдох приближал ее к вратам ада. С каждым вдохом вероятность того, что Ноэль выживет, казалась все меньше.

И все это было по вине Сафи.

– Так вы дворянка, – прошептала Иврена. – Но при этом любите рисковать. Мне интересно, как это произошло. – Иврена уселась повыше. – Полагаю, я ничем не отличаюсь от вас. Я сестра короля и в то же время каравенская монахиня.

Сафи знала, что Иврена пытается отвлечь ее, но не слишком старалась участвовать в этом разговоре, хотя и заставила себя слушать монахиню. Слова, оставшиеся несказанными, были куда важнее тех, что она произносила.

Сафи была закована в цепи, но не сдалась. Договор Мерика, план ее дяди и даже ее собственное будущее – пусть все катится к черту, пусть будет трижды проклято. Сафи найдет способ выбраться с корабля и отведет Ноэль к Ведуну огня, который поможет исцелить ее.

Иврена наклонилась к Ноэль и осторожно потянулась за своей аптечкой, которая стояла у изножья койки. Затем точными движениями размотала повязку на руке. Барабан стучал и стучал без конца.

– В Нубревене, – продолжила Иврена, – мы называли наших донов и доний вайзерами, а наши родовые земли, поместье Нихар, находились далеко на юг от Лейны. Черт дернул сказать вам правду. – Иврена криво улыбнулась Сафи и осторожно приподняла повязку. – Этот же черт, как правило, руководит жадными до власти вайзерами, и мой брат был именно таким. Он получил руку королевы Яны, и тогда семья Нихар попала в королевскую яму со змеями.

Карторранская знать такая же, подумала Сафи. Жадные, беспощадные, лживые. В то же время среди них есть такие люди, как Мерик, которые руководствуются чувством долга по отношению к своей земле и своему народу. Сафи никогда не страдала такой верностью. На самом деле, она не могла понять, почему кто-то должен ее испытывать. Единственный дворянин, к которому Сафи относилась хорошо, был Леопольд.

Полли. Это имя прозвучало как вздох. Она была так близко к тому, чтобы оказаться в его руках. Тогда она была бы вынуждена управлять империей, которую никогда не могла назвать домом.

И была бы вынуждена потерять Ноэль навсегда, так как в Праге не было места для номаци.

Иврена отложила в сторону грязные бинты и потянулась к банке с мазью.

– Политика – это мир лжи, и двор Нубревены ничем не отличается. Когда мой брат стал королем… – Она нахмурилась и открыла банку. – Когда Серафин стал королем и адмиралом королевского флота, он стал худшей змеей из всех. Хотя сейчас его дочь быстро берет над ним верх. Вивия одержима территориальной экспансией. Она хочет свою собственную империю, но пока не понимает, что победы в бою ничего не стоят, если народ умирает от голода.

Иврена пробормотала себе под нос молитву или, возможно, проклятие на неизвестном Сафи языке.

– Я держалась несколько лет после того, как семья переехала в Ловатц, – добавила Иврена. – Но в конце концов сдалась. Я должна помогать людям, но не могу этого делать, пока я в столице. – Иврена отставила ванночку из своей аптечки, а потом указала Сафи на свой Знак магии.

– Исцелять людей – это часть нашего дара, часть магии воды. Я должна помогать людям, а когда бездействую, я несчастна. И потому за годы до того, как началось перемирие, я ездила к Сирмаянским горам и приняла каравенский обет. Колодцы истоков всегда звали меня, и я знала, что смогу помочь другим людям, надев белые одежды.

Она достала из аптечки свежий бинт, а затем мрачно посмотрела на руку Ноэль.

– Откуда вы, донья?

Сафи устало вздохнула, цепи звякнули.

– Я с Охрианских гор, в центральной Карторре. Там всегда было холодно и сыро, и я ненавидела это место.

– А Ноэль из поселка Миденци? – Иврена наложила новую повязку на руку Ноэль и с болезненной медлительностью закрепила ее. – Я сейчас вспомнила.

У Сафи перехватило дыхание. Ее взгляд был прикован к лицу Иврены. Серебряные волосы. Монахиня-целительница.

– Вы, – выдохнула Сафи. – Это вы та монахиня, что спасла ее давным-давно.

– Да, – просто ответила Иврена. – Хотя не помню этого. Но Ноэль помнит, и это очень важно. – Иврена прожгла Сафи мрачным взглядом. – Вы знаете, почему это важно?