– Думаю, наши отношения были обречены с самого начала. – Его сердце – до сих пор Бо считал, что оно сделано из прочного гранита, – рассыпалось на мелкие осколки. Он позвонил водителю лимузина и, ожидая ответа, добавил: – Нам обоим пришлось многое пережить. Мы выросли в неблагополучных семьях, и за плечами у нас осталось… слишком много всего. Поэтому у нас не было ни единого шанса.

Лейси опустила глаза.

– Мне жаль, что ты так рассержен.

– Рассержен? Я в бешенстве! Я не должен был появляться на этом проклятом маяке! – В этот момент водитель ответил. Бо приказал ему забрать Лейси на улице и отвезти на маяк. – Сегодня я переночую здесь, а завтра, пока вы с Генри будете на студии, заберу свои вещи и перевезу на остров Киавах. – Там был пятизвездочный отель, который Бо давно хотел посетить. – Могу себе это позволить. Осталось всего лишь несколько дней…

– Ты мог бы пожить в трейлере на студии. Или в «Бич-Бам-инн». Было бы намного дешевле, – проговорила Лейси.

Взгляд, которым ее одарил Бо, был весьма красноречив.

– Ах да, забыла… У тебя же нет необходимости экономить. – Лейси расправила плечи. – Я, пожалуй, пойду. Твоя мама внизу?

– Возможно.

Она пожала плечами.

– Что ж, ничего страшного.

– Я тебя провожу, – сказал Бо.

– Лучше не надо. Если она намерена наброситься на меня, то пусть сделает это и остынет. Возможно, она даже почувствует себя виноватой.

Бо вздохнул и пробормотал:

– Жаль так вот расставаться с Генри… – Вспомнив о малыше, он почувствовал комок в горле. – Мы увидимся на студии, и я объясню ему, что был вынужден уехать с маяка из-за работы. Он знает, что моя работа здесь скоро заканчивается, так что, надеюсь, все поймет правильно.

– Генри – не твоя забота.

Проклятье! Бо очень хотел, чтобы малыш был его заботой! Ему требовались прочные связи хоть с кем-нибудь. Хотелось, чтобы были люди, которые много значили для него, а он – для них.

– Так что не чувствуй себя обязанным, – проговорила Лейси. – Но я благодарна тебе за заботу.

Бо кивнул, и Лейси ушла. А потом он слушал, как затихали ее шаги. Лейси покидала его. И он с тяжелым сердцем признал, что она была права.

– Дело действительно закрыто, – сказал он со вздохом.

– Доброй ночи, миссис Уайлдер, – сказала Лейси, спустившись в вестибюль особняка.

– Доброй ночи, Лейси. – Миссис Уайлдер сидела в просторной, хорошо обставленной гостиной. На коленях у нее лежал раскрытый журнал, а рядом, на полу, расположились две собаки.

Одна из собак зевнула. А Лейси молчала в нерешительности.

– Прошу прощения за вторжение, – проговорила она наконец. – Бо захотел во что бы то ни стало показать мне место, где прошло его детство.

– Не беспокойтесь, все в порядке. – Миссис Уайлдер одарила ее снисходительной улыбкой.

Лейси кивнула и пробормотала:

– Ну… тогда до свидания.

– До свидания. – Миссис Уайлдер перевернула страницу журнала.

Лейси открыла дверь и уже собралась переступить порог, когда послышался негромкий голос Джулии Уайлдер:

– Подождите, Лейси…

Она обернулась. Сердце ее тревожно забилось.

– Да, слушаю вас.

– Что-нибудь случилось?

Лейси со вздохом кивнула.

– Да, случилось. Мы с Бо не будем больше встречаться.

Джулия пристально взглянула на гостью.

– Жаль это слышать.

Лейси заморгала, стараясь прогнать непрошеные слезы.

– Правда?.. – пробормотала она. Потом заговорила увереннее: – Поймите меня правильно. Я не хотела проявить неуважение, но, судя по словам Бо, я не та спутница жизни, которую вы бы желали для него.

– Бо не все знает, – спокойно ответствовала Джулия. – Беседуй он со мной почаще, понял бы, что я не такой уж ужасный дракон. Я хочу, чтобы он был счастлив, вот и все. И я не стану возражать, если он решит жениться на нашей служанке Анджеле, которой на этой неделе исполнилось семьдесят два года. – Она грустно улыбнулась.

Лейси ответила ей такой же печальной улыбкой.

Тут миссис Уайлдер встала, положила журнал на стол и, шагнув к гостье, остановилась, скрестив на груди руки.

– Вы мне нравитесь, Лейси. Конечно, я вас почти не знаю, но мне нравится ваш дух. Думаю, вы смогли бы ужиться с Бо.

– Я тоже так думаю, – сказала Лейси, снова взявшись за дверную ручку. – Но он не собирается в ближайшем будущем осесть на одном месте, а я должна заботиться о себе. Мне предстоит много работы. Очень много.

– Если я могу вам чем-то помочь, пожалуйста, дайте знать. Я сделаю все, что смогу.

– Спасибо. – Лейси набралась смелости и вновь заговорила: – Хочу, чтобы вы знали. Сын любит вас. Он сам мне сказал. Я думаю… Сегодняшняя встреча с вашим женихом ошеломила его. Мне кажется, он понял, что у вас тоже есть сердце.

Джулия нахмурилась.

– Я себя ужасно неловко чувствую. Он в детстве очень переживал из-за того, что произошло. Думаю, вы знаете…

Лейси кивнула.

– Тогда мне казалось правильным сохранить семью, а теперь… – Джулия вздохнула. – Случись это теперь, я бы, вероятно, поступила иначе. Я стала старше и мудрее. И уже не боюсь. Но теперь уже ничего нельзя изменить.

– Вы должны сказать Бо все это.

– Я пыталась. Он нередко утверждал, что хочет об этом поговорить, но все наши беседы всегда заканчивались ссорами.

Лейси было искренне жаль эту женщину.

– А вы не пытались написать ему письмо?

– Нет. – Джулия покачала головой. – Спасибо, что подсказали. Подумаю. А вам я желаю всего самого лучшего.

– Я вам тоже.

– Да, Лейси… – Джулия загадочно улыбнулась, и ее глаза заблестели. – Мой вам совет: если вы любите его хотя бы вполовину так же сильно, как я – моего Уокера, не отказывайтесь от надежды.

– Вы очень любезны, – едва слышно пробормотала Лейси.

Шагая к ожидавшему ее лимузину, она чувствовала взгляд миссис Уайлдер, стоявшей у двери. Слезы жгли глаза. Водитель вышел из машины и открыл перед ней дверцу. В просторном салоне Лейси почувствовала себя маленькой… и ужасно одинокой. Она страшилась предстоящего разговора с Шиной и Уолтом. С Генри, слова богу, можно будет поговорить утром.

Спустя двадцать минут лимузин переехал мост и въехал на остров Индиго. Бал Сары и Грейди теперь казался туманно далеким. Как и предвидела Лейси, Уолт с Шиной приняли новость с огромным разочарованием, – конечно же, они надеялись, что она останется с Бо.

– Но ты будешь и дальше работать на него? – спросила Шина.

– Нет.

– Тогда мы можем завтра утром уехать, – сказал Уолт.

Шина молча кивнула.

Лейси хотелось – она знала, что это ее желание никогда не исполнится, – чтобы Шина сказала: «Нет, мы нужны тебе, Лейси. Мы останемся еще хотя бы на день, чтобы помочь тебе».

– Мы с Генри заедем на стоянку трейлеров по дороге на студию, чтобы попрощаться. – Она проводила родителей к двери, надеясь, что мать обнимет ее. – Доброй ночи, Шина.

– Доброй ночи. – Мать была, как всегда, строгой и чопорной. И, как всегда, была в одном из своих бесцветных платьев.

Имя Шина[36] – как странно для этой женщины. Лейси хотелось, чтобы ее мать действительно была похожа на дикарку из джунглей. Чтобы она крепко обнимала ее и защищала от горящих в темноте желтых глаз хищников. Но, увы, в ее, Лейси, семье все было неправильным и ненастоящим. Кроме Генри.

После того, как Уолт с Шиной уехали, Лейси поднялась наверх. И долго стояла у постели малыша, глядя, как он спит.

Утро было чудесное. А стол был накрыт на двоих.

– Где Бо? – спросил Генри.

Лейси дождалась, когда мальчик сядет, и объяснила, что у Бо появилась срочная работа и поэтому до отъезда из Индиго-бич, который был запланирован через три дня, ему придется пожить в другом месте. Генри тотчас же замер. При этом не произнес ни слова. И вдруг расплакался. Ручейки слез потекли по его щекам, а дыхание стало частым и прерывистым. Из горла же малыша вырывались стоны и икота.