Майк улыбнулся Лейси и спросил:

– Откуда вы знаете Бо?

Тут Генри подбежал к матери, держа в руке шоколадный пончик. Взглянув на режиссера, он сообщил:

– Мы живем вместе на маяке.

Симона хихикнула и осведомилась:

– Неужели это правда?

– Но не навсегда, – ответил Генри, радостно пританцовывая. – Когда-нибудь нам придется уехать. – Малыш тараторил и тараторил, спеша сказать как можно больше, пока его все слушали. – Но мы все равно останемся здесь, в Индиго-бич. У меня будет комната, покрашенная как футбольное поле. Мама купит дом с красной дверью и растениями в голубых кадках перед ней. – Он выдохнул и добавил: – Вы сможете к нам прийти. Мама всегда будет печь шоколадное печенье.

Глаза Лейси стали грустными, и она пробормотала:

– Когда-нибудь так и будет, малыш…

– Когда-нибудь, но очень скоро, – пояснил Генри. – Потому что мама обещала.

Выражение лица Лейси едва заметно изменилось. Теперь она выглядела жутко сексуальной, совсем как плохие девчонки из фильмов Бо. Но еще больше – как Грета Гильденстерм.

Бо почувствовал себя очень неуютно. Но надо было что-то сказать.

– Мы с Лейси давно знакомы, – сообщил он.

– Как давно? – спросила Симона.

Чуть помедлив, Лейси ответила:

– Мы жили по соседству, когда были детьми.

Бо не знал, куда их заведет эта ложь, но в конце концов… какая разница? Но лучше бы ей не говорить, что он ей как брат. На сегодня с него, пожалуй, хватит…

Майк присвистнул и пробормотал:

– Значит, вы выросли в Бэттери? В Чарлстоне? Там, где раздались первые выстрелы Гражданской войны?

– Угу, – буркнула Лейси. Ее щеки порозовели, но она решила, что ей придется держаться этой лжи.

Правда, у Бо имелись сомнения относительно ее актерских способностей.

– Там живут очень богатые люди, – заметил Адам. – Первоклассная недвижимость.

– Всякая, – ответила Лейси. – Мой дом был… очень уютным и маленьким. Ничего особенного.

– Не смущайтесь, – вмешался Майк. – Все мы знаем, что уютный дом в Бэттери – это особняк с восемью спальнями. Семья Бо – мультимиллионеры, не так ли, Бо?

– Я бы не стал утверждать, что у нас так уж много миллионов, – нахмурившись, отозвался Бо.

Лейси метнула в его сторону быстрый взгляд, но ведь не его вина, что он родился с серебряной ложкой во рту. И он не станет участвовать в отнюдь не вежливом обсуждении финансового состояния его семьи. Богатые парни с Юга не говорят о деньгах – разве что со своими биржевыми маклерами, финансовыми директорами или отцами, когда те уже на смертном одре; но даже и тогда разговор ведется благопристойно и скромно.

– Все вы здесь – очаровательные люди, – пробормотала Симона. – Готовы для Бо на что угодно. В хорошем смысле, конечно.

– Разумеется, – вклинился Адам. – И если Лейси выросла в Бэттери, то здесь, естественно, для того, чтобы поприветствовать Бо, поздравить его с возвращением в Южную Каролину, разве нет?

Лейси заправила за ухо прядь волос.

– Ну, услышав, что Бо возвращается сюда, чтобы тут сниматься, я решила, что он сможет составить нам компанию на маяке.

– Мне необходимо много внимания, – сообщил Бо. – Мы, южные парни, все такие.

– Так он острее чувствует свои корни, – добавила Лейси. – Для нас он не кинозвезда, а добрый сосед.

Бо попытался изобразить улыбку, а Генри, выглянув из-за маминой юбки, сообщил:

– И он еще не знает, есть ли у него суперсила или нет.

Через несколько секунд Лейси и Генри ушли, а Бо, проводив их, вздохнул.

– Я все понял, – заявил Майк. – Это девочка, с которой ты в детстве переговаривался через забор. Но значит ли это, что старое пламя разгорелось с новой силой?

– Мы всегда были просто друзьями. Никакого пламени. Никакого секса. Мы даже не целовались, и я ни разу не шлепнул ее по аппетитной попке.

– Зато теперь вы живете вместе, – заметила Симона. Интересно, с чего это ее так разобрало? Сцепила пальцы с такой силой, что даже костяшки побелели. А ее длинные серебристые ногти напоминали когти хищной птицы…

– Вовсе не вместе, – пробурчал Бо. – Просто в одном доме.

Но никто ему не поверил. В таких случаях говорится: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Решив, что обязан довести дело до конца, чтобы коллеги перестали строить предположения, Бо обвел взглядом магазин, после чего тоном заговорщика проговорил:

– Она совсем недавно решила, что хочет жить обычной жизнью, желательно – вдали от высшего общества, в котором выросла. Поскольку же я как раз сейчас приехал сюда и некоторое время проведу здесь, то смогу немного ей помочь, пока она не освоится и не найдет работу.

– Насколько я понял, она мать-одиночка, – сказал Адам. – Наверное, родители Лейси не одобряют ее поведения, потому и выгнали из дома без единого цента.

– Не исключено, что для нее подобрали идеального во всех отношениях аристократа, – предположила Симона. – А она влюбилась в другого парня, и родители оскорблены до глубины души.

– Как в «Дневнике памяти», – добавил Майк.

– Нет, это слишком мелко, – возразила Симона. – Возможно, ее жизнь в опасности.

«Как они, однако, увлеклись» – подумал Бо. И тут же проговорил:

– Нет, Симона, ей действительно нужна работа. И больше ничего. – Ему не хотелось развивать эту тему. И вовсе не потому, что он был принципиальным противником лжи. Просто следовало согласовать свою историю с Лейси. Для этого необходимо было с ней переговорить… и тогда между ними опять полетят искры.

– Тем не менее она не просто бедная богатая девушка, – заявил Майк. – Она – «девушка со стены». В ней есть что-то от иконы. Массовая культура. Эмоции.

Бо не нравились подобные разговоры Майка. Но сейчас его главная задача – прикрыть собственную задницу, иначе репортеры из таблоидов сделают Лейси его новой подружкой и начнут придумывать истории… одна другой фантастичнее.

Осмотревшись, Бо оглянулся и увидел, что Лейси беседует с владельцем магазина. Ее губы были такого же цвета, как любимая помада его матери. Их оттенок немного диссонировал с цветом волос, но в целом образ смотрелся неплохо. Так на скатерти в красную и белую клетку хорошо смотрится любая тарелка, какую ни поставь. Потому что дело не в цвете, а в ощущении. А ощущение от Лейси – как на пикнике. Вспоминались яблочный пирог и мороженое. Возможно, еще холодное пиво и фрисби. А также хороший секс в тени развесистого дерева на берегу реки.

Неожиданно лицо Генри вытянулось. У его матери – тоже. Но она тут же взяла себя в руки и улыбнулась сыну.

О черт, похоже, Лейси не получила здесь работу. Следовательно, хозяин – глупец. Он должен был ее нанять. Хотя, возможно, ему просто не нужен еще один работник. Увы, реальность далеко не всегда такова, как хотелось бы.

Тут хозяин заведения взял из коробки шоколадный пончик и протянул его Генри. Что ж, он, Бо, сделал бы в подобной ситуации то же самое. С пончиками жизнь кажется лучше…

Генри криво улыбнулся мужчине. Мальчику его возраста трудно понять, что кто-то может не желать, чтобы его мама погружала жареный пончик в шоколад или в глазурь и посыпала чем-нибудь разноцветным.

– Я должен с ними попрощаться, – сказал Бо своим коллегам. Впрочем, он едва ли мог называть так Адама с Симоной, а вот насчет Майка вопрос оставался открытым.

Встав из-за стола, Бо с удовольствием потянулся. Он знал, что прекрасно выглядел в джинсах и в рубашке стального цвета. Элегантно и в то же время достаточно консервативно. Таков был его стиль. А почему бы и нет? В конце концов, в его родословной одни только джентльмены-южане. Но только Лейси, похоже, не обращала на него внимания. Она уже открыла дверь и приготовилась уходить.

Как? Даже не попрощавшись?

– Эй! – окликнул ее Бо со своего конца магазинчика.

Да, именно так – со своего конца. Место, где он находился в каждый данный момент, всегда становилось его территорией.