– Я подумала, что предпочтительной будет середина между твоим обычным имиджем женщины-вамп и благодетельной южанкой. Но получилось немного иначе. Посмотри.

Лейси повернулась к зеркалу. На нее смотрела прелестная девушка, чувствующая себя совершенно комфортно в своем облике.

– Ты выглядишь слегка уязвимой, – заметила Симона. – Но это даже хорошо.

Лейси долго вглядывалась в свое отражение. Кто она, эта девушка в зеркале? Была ли она там все время? Или появилась совсем недавно – новая, обновленная, готовая начать все сначала, не позволяя мужчине оттолкнуть ее на обочину жизни?

– Потрясающая работа, – проговорила она. – Спасибо.

– Не за что. – Симона села на кровать. – Как ты считаешь, что они скажут, увидев тебя с Бо? Решат, что вы теперь вместе?

Лейси ощутила болезненный укол в груди, но постаралась изобразить безразличие.

– Они все прекрасно знают, что Бо никогда не остепенится и не осядет на одном месте, тем более со мной.

– А кто говорит о том, чтобы осесть на одном месте?

Лейси не стала говорить, что мечтала именно об этом – готовить на троих, заказывать в отеле номера на троих и иметь три велосипеда в гараже. Потом велосипедов станет два – когда Генри вырастет и уедет. Она категорически не желала становиться матерью, которая вечно липнет к детям, потому что у нее нет собственной жизни. Она подозревала, что Шина так и не простила ей отъезд из дома.

Но сейчас следовало возвести барьер между ней и Бо, и Лейси проговорила:

– В данном случае я всего лишь телохранитель в юбке, не более того.

– Не верю. – Симона поморщилась, и теперь ее красивое лицо выражало откровенное недоверие. – Он мог бы пригласить любую женщину из студии. Меня, например. Или какую-нибудь из своих старых чарлстонских подруг.

Лейси промолчала, и актриса спросила:

– Он тебе нравится?

Тут Лейси почему-то решила сказать правду:

– Да, нравится.

Воцарилось молчание, которое нарушила Симона:

– Так добейся же его! – Ее голос был громким и резким, что совершенно на нее не походило. – Сделай это, Лейси! Будь решительной и храброй и вдохнови нас на великие дела.

Спустя двадцать минут Бо и Лейси сидели в лимузине, который он взял в аренду, чтобы доехать до Хиберниан-Холла[30]. Бо слегка нервничал. Он уже много лет не видел людей, составлявших окружение его родителей, – тех, которые знали его семейную историю, но делали вид, что ничего не знали. Бо тоже делал вид, что ничего не знал. Неудивительно, что он стал актером.

Лейси выглядела потрясающе в новом дорогом платье и в туфлях на высоченных каблуках. Разрез на боку открывал изящную ножку, а полные груди приковывали взгляд.

Знала бы она, что ему хотелось с ней сделать – прямо здесь и сейчас! Только для начала следовало избавить ее от платья, а туфли на шпильках – оставить. И когда эти стройные ножки в туфлях обхватят его бедра…

– Я чувствую себя богачкой, – сказала Лейси, вертевшая в пальцах бокал шампанского.

Бо сделал большой глоток из своего бокала.

– Ты выглядишь на миллион долларов.

– Ты тоже. – Она улыбнулась. Ее губы были покрыты помадой прелестного кораллового оттенка. – На тебе было что-то похожее в «Маках», когда вы с Анджелиной Джоли ворвались на прием в доме русского посла. А галстук был просто великолепен.

– Спасибо. – Бо улыбнулся. Он тогда был в белом смокинге и галстуке из настоящих павлиньих перьев. – Такие галстуки производит местная компания под названием «Брэкиш». Мне их отправили в Лос-Анджелес для «Золотого глобуса» и «Народного выбора». – Но не для «Оскара». Он ни разу не был номинирован.

Некоторое время они молчали. Лимузин уже переехал мост, и показались огни Чарлстона, придававшие вечернему небу розоватый оттенок.

– Проклятье! – воскликнула Лейси. – Я забыла клатч!

– Мы можем вернуться.

– Нет, не надо. Обойдусь без косметики.

– Ничего страшного, если мы вернемся. Я вовсе не спешу туда. Разве тебе не нужна помада… и все прочее?

– Нужна, конечно, но…

Бо постучал по перегородке и сказал водителю, чтобы тот повернул обратно. На обратном пути Лейси сказала:

– Надо же, какая разница…

Огни были и в Индиго-бич. Они горели в центре города, где находились магазины и рестораны, но в целом световое шоу не шло ни в какое сравнение с Чарлстоном. Небо над островом оставалось чернильно-черным.

– Нам повезло, – сказал Бо. – Здесь, на краю света… Здесь замечательно.

– Я знаю, – отозвалась Лейси.

Но так будет не всегда. Он уедет. И это живописное место на краю света останется не более чем воспоминанием.

Вернувшись на маяк, они застали в кухне Уолта, готовившего кофе без кофеина.

– Я так и подумал, что вы вернетесь, – сказал он Лейси. – Ты оставила сумочку на столе. Шина наверху, а Генри читает книгу.

– Спасибо, я не буду их беспокоить. – Лейси взяла клатч и улыбнулась отчиму. Ее глаза сияли.

Уолт проводил их до двери. В последний момент Лейси порывисто сжала его руку.

– Спасибо, что вы остались.

Уже в машине Бо взглянул на нее и заметил:

– Шина и Уолт прекрасно справляются.

– Думаю, что так, – кивнула Лейси. – Во всяком случае, у меня появилась надежда.

– Вот и хорошо. Сам факт, что они все еще здесь, говорит о многом.

– Согласна.

Спустя минуту Лейси заговорила о том, где они с Генри хотели бы жить, после того как она найдет подходящую работу. И рассказала о собеседовании в автосалоне.

– Менеджер оказался идиотом, – заявил Бо.

– В любом случае та работа не для меня. Уж лучше я буду убирать дома или обслуживать посетителей в ресторане, пока не найду занятие по душе. Я активизирую поиски на следующей неделе, пока съемки еще идут.

– Да, понимаю. – пробурчал Бо. Он вдруг понял, что его время с Лейси вот-вот завершится, а он к этому совсем не готов. Сейчас он мог думать только об одном – как бы посадить ее себе на колени и избавить от платья.

– Не смотри на меня так.

– Ничего не могу с собой поделать. Ты прекрасна.

Лейси молча отвела глаза, а Бо добавил:

– Я не жду, что ты воздашь должное мне. Воздай его себе. Поверь, ты потрясающа, удивительна, великолепна.

– Спасибо. – Она грустно усмехнулась. – Иногда я об этом забываю.

– Что ж, неудивительно. Иногда все мы сгибаемся под грузом тревог и забот. – Уж ему-то это было хорошо известно.

– Откуда тебе знать? Разве у тебя есть заботы и тревоги?

– Разумеется. Делать карьеру в кино – это далеко не так просто, как может показаться. Кино – работа постоянная, непрерывная. Даже когда у меня перерыв между съемками, всегда приходится заниматься чем-то еще – начинаются рекламные акции, появляются новые сценарии… и прочее. К тому же я беспокоюсь за мать.

– Хорошо, что ты думаешь о матери.

– Позволь мне рассказать о людях, с которыми ты через несколько минут встретишься, в том числе и о маме. Так вот, тебе обязательно понравится моя кузина Сара.

– Какая она?

Бо рассказал, какая Сара веселая и какие безумные поступки совершала. Потом перешел к описанию других людей, которых ожидал встретить на балу. В процессе рассказа он понял, что большинство из них ему нравились. Да, конечно, в Чарлстоне, как и в любом другом городе, были люди, от которых хотелось держаться подальше. Но в целом обитатели Чарлстона, к какой бы категории налогоплательщиков они ни принадлежали, обладали здравым смыслом, независимостью и всегда были готовы присоединиться к хорошей компании.

Свою мать Бо оставил напоследок.

– Она – очень тяжелый человек. Мать будет вежливой, возможно, даже дружелюбной. Она никогда не позволит себе грубого слова. Но когда я скажу ей, что встретил тебя на съемках «Цветов от сердца», она не станет лезть вон из кожи, чтобы узнать тебя получше. Не принимай это близко к сердцу.

– То есть леди из высшего общества, да?

Бо утвердительно кивнул.