В коридоре на тонкой кованой подставке стоял большой разлапистый фикус Карика. Ствол его был тоньше, а листья крупнее, чем следовало, но, тем не менее, от него ощутимо веяло Землёй, и Бенжи, никогда, собственно, не страдавший тоской по прошлому, внезапно ощутил острый приступ ностальгии.

Дверь открыла высокая красивая женщина и, не говоря ни слова, посторонилась, пропуская гостей.

- Сюзи немая, - сказал андроиду Мэтт.

- Сюзи с Земли, - сказал марсианин.

- Никак не могу определиться с тем, нравится мне происходящее или нет, - сказала Ая.

Гостиная была маленькой, даже тесной, и в ней пряно пахло горячими булочками с корицей. Посреди гостиной стоял большой белый мохнатый диван, в котором, словно в лапах у полярного медведя, спала маленькая девочка. Светлячки брызнули по сторонам, затрепетали и взмыли под потолок.

Здравствуйте, развела руками та, которую звали Сюзи, мы уже спим.

- Собственно говоря, мы с Сюзи не очень любим принимать гостей, - усмехнулся марсианин. - И вовсе не потому, что платим за вентиляцию жилого воздуха. Просто гости редко бывают заслуживающими потраченных на них сил.

Он поднял на руки спящую девочку и уже на пути в детскую обернулся:

- Располагайтесь.

Мэтт поспешил расположиться на освободившемся диване, зарылся в него с головой и почти сразу же отключился. Ая поманила указательным пальцем сидящего у него в волосах "паучка", тот послушно дрогнул, подтянул лапки, сполз с головы мальчика и замер на белом маленькой оранжевой звёздочкой. Ая подобрала его и положила себе в карман.

- И что забираешь? - поинтересовался Бенжи. - Проблемы или возможности?

- Кошмары, - сказала Ая. - Пусть спокойно поспит.

***

- Тьма делает невидимыми не только кошмары, - сказал марсианин. - Но мальчик и правда устал.

Он сел на пол, облокотился спиной о диван, на котором спал Мэтт, поставил блюдо с плюшками и горячим кофе между собой и Аей и пожал плечами в сторону Бенжи и его маленького собрата: извините, для вас ничего нет.

- Ну и наворотил ваш Пилот, - сказал он вслух.

- Он просто испугался, - Ая взяла плюшку, чашку и подула на кофе, превращая его в холодный яблочный сок. - И, собственно, хорошо, что всё так, а не иначе, потому что иначе у нас не было бы этого чудесного вечера.

- Да брось ты, - махнул рукой Бенжи. - Был бы другой, не менее чудесный. С генераторами устойчивости, автоматами и битой оптикой. Со мной давно не случалось подобных казусов.

- Знаешь, счастье моё, - сказал он, помолчав, - у меня вообще скоро нарисуется комплекс вины перед человечеством.

- Это ещё почему? - поперхнулась Ая.

- Ну, как почему. Вот уже во второй раз реализаты обижают его, лишая удобств, связанных с энергообеспечением, и я в этом вроде как виноват.

- Да брось ты, - махнул рукой маленький андроид, точь-в--точь как недавно отмахивался от Аи сам Бенжи. - Ты - только промежуточное звено.

- Промежуточное, - согласился Бенжи. - Но всё-таки звено.

Из соседней комнаты, хрупкая и изящная в слабом свете дрейфующих под потолком Аиных светлячков, вышла переодетая в воздушное жёлтое платье Сюзи. Оранжевый "паучок" телепата на её голове смотрелся стягивающей волосы лёгкой вуалькой.

Светлячки вспыхнули рождественской гирляндой, поменяли свет с белого на жёлтый и опустились ниже.

- Я так и не понял, а с машинами это тоже работает? - непонятно у кого спросил маленький андроид, глядя на то, как Сюзи обходит их компанию и садится на диване, у ног спящего Мэтта.

Да, кивнула Сюзи, работает, и развела руками.

- В плане донора. В плане реципиента - нет. В том смысле, что тебя услышат, а ты не сможешь, - пояснил марсианин и вздохнул:

- Вселенная спит, положив на лапу с клещами звёзд огромное ухо*...

- И каким боком развёрнута к этому огромному уху ваша замечательная семья? - поинтересовался гномик.

Он посмотрел на марсианина, потом на его жену и внезапно спохватился:

- О!.. Я не хотел никого обидеть. Просто, будучи причастным к местной службе безопасности, я был причастен к процессу сбора и обработки информации.

Он моргнул.

- Я мог вас знать.

Мужчина растерянно оглянулся на сидящую на диване женщину, и несколько секунд они смотрели друг на друга, как пойманные с поличным заговорщики.

- Мы с Сюзи думаем, что огромные уши системы - это вовсе не камеры для допросов, - наконец сказал он. - Мы думаем, что настоящие уши системы - это собственная душа.

- О! А вы не только дипломаты! - прищурившись, засмеялся гномик. - Вы ещё и романтики! Ни в одном отчётном документе, ни в одном договоре, ни в одной сделке - нигде, где вершатся чьи-либо судьбы - нигде никогда не фигурировала душа!

Он вскочил на ножки, лицо его в долю секунды стало серьёзным и даже зловещим, а его пластиковая головка, покачиваясь, оказалась чуть выше человеческого лица.

- А знаете, где фигурировала? - не то прошептал, не то прошипел он, с плохо скрываемым сочувствием глядя на человека сверху вниз. - О душе всегда вспоминали там, где надо было обмануть и поиметь, так и не дав ничего взамен. Бедные, бедные люди...

Он закрыл ручками лицо, словно собираясь расплакаться, но через пару мгновений выглянул сквозь закрывающие лицо сомкнутые пальцы и снова захохотал.

- По-моему, у него нелады с психикой, - под этот хохот шепнул Ае Бенжи. - Не знаю, правда, стоит ли вмешиваться...

- Да нет у меня и никогда не было никакой психики, - отсмеявшись, устало сказал гномик. - Да, собственно, и у тебя тоже.

Ая нахмурилась. Светлячки под потолком приобрели нежный голубой оттенок, а сок, который она держала в руке, покрылся тонкой ледяной коркой.

- Странно, что ты обижен на нас,- сказала она.

- Обижен?! На вас?! - искренне удивился гномик.

Он посмотрел на Аю, потом на сидящую на диване женщину и развёл руками, копируя её недавний жест.

- Вы такие же аборигены, как и я. По всем законам жанра это должно вызывать у меня сочувствие, а не обиду.

***

- А знаешь, - сказала Ая, когда в комнате остались только они и видящий десятый сон Мэтт. - У меня сегодня окончательно оформилось одно странное ощущение. У меня даже не хватает слов, чтобы описать его.

Она вздохнула и крепче вцепилась в обнимавшую её длиннопалую серебристую ручку. Тишина была такой острой, что обоим им было слышно, как бьётся Аино сердце.

- Это чувство... - она запнулась. - Это чувство бесконечной важности происходящего, замешанное на безысходности. Несмотря ни на что - ни на нашу с тобой бездомность, ни на всеобщую бессмысленность - то, что реализуется сейчас, правильно и последовательно.

- Оригинальный такой микс, - хмыкнул Бенжи. - Я даже рад, что меня мало волнует бессмысленность и безысходность.

Он шевельнулся, поворачиваясь лицом к потолку: висящие под потолком Аины огоньки мерцали во мраке маленькими колючими звёздами.

- И правильно, - шмыгнула носом Ая. - Сегодня мне даже жаль, что я не машина. Я трусиха, плакса и паникёрша.