— Я видел! В нее стрелял аптекарь! Шпеер! Вон он! У входа — быстрее! — герр Нунций придерживал пенсне, тыкал рукой в строну выхода и вопил с азартом футбольного болельщика: — Якоб, бегите за ними! Отвечаете за жизнь наследника Замка!

Пауль следовал за Шефом Кольбахом ко входу с максимально возможной в перепуганной толпе скоростью и выскочил на улицу в числе первых. Но все, что они успели, — это увидать, как герр Аптекарь вскочил в машину и уверенно понесся по мощеной улочке.

— Стреляйте! Скорее! — орал Фанцонни с балкона Ратуши, как увлекшийся зритель из театральной ложи.

Шеф Кольбах — отличный стрелок! Он хладнокровно прицелился и с первой попытки поразил автомобиль беглеца в заднее колесо, затем прострелил вторую шину. Движимый инерцией тяжелый корпус машины осел и с металлическим скрежетом пролетел еще несколько метров. Но аптекарь успел ловко выбраться из кабины, пробежал пару метров и скользнул в предусмотрительно открытый канализационный люк.

— Хозяин зовет его! Он ищет помощи дьявола… — возглашал с балкона Фанцонни с горячностью первохристианского проповедника.

— Что он там мелет? — устало покривился отец Якоб.

— Аптекарь Шпеер считает, что служит дьяволу, который воплотился в библиотекаря Замка… Он направляется в Замок! Пауль, знаете короткую дорогу туда — по катакомбам?

— Разумеется. Небрезгливый человек доберется за четверть часа!

— Небрезгливый?!?

— Надо будет переправиться через канализационные стоки…

Прежде чем шагнуть в каменное жерло подземелья, герр Кольбах неприметно, но ощутимо двинул под дых отцу Якобу:

— Ваша забота — безопасность его преосвященства Фанцонни! — и захлопнул ржавую створку входа в подвал прямо перед носом святого отца!

Зловещим эхом разносились по подземелью шаги, всхлипывала под коваными подошвами вонючая жижа:

— Пауль, дружище, вы не находите странным — двое людей бегут в темноте, по колено в дерьме, и при этом один из них называет другого «штандартенфюрером»? — спросил Кольбах, сохраняя ровное дыхание, как и подобает опытному спортсмену.

Честно признаться, Пауль — пусть и без удовольствия — но простоял бы в дерьме какое-то время даже по самую шею, если бы это гарантировало ему такое же звание, как у Шефа!

— Называйте меня Карлом, — милостиво разрешил Кольбах, не дожидаясь ответа.

Теперь их сапоги взбадривали вековую пыль, в особенно узких коридорах потрескивала раздираемая паутина, а желтые стрелы света от фонарей разбивались о влажный камень и плешины плесени, выхватывая приметы нужных поворотов и развилок. Они бежали, рассекая затхлый воздух и паля в подозрительные тени, обдирали ладони, штурмуя узкие лазы, но все равно опоздали…

— Это только наше дело! — дедушка Клаус грозно прикрикнул на перепачканных пылью и грязью офицеров, выбравшихся из узкой дверцы угольного подвала прямо в квадратный внутренний дворик Замка.

Клаус Валенштайн не нуждался в помощи, а его противник — в снисхождении!

За века уютной мирной дремы дубовые перила и галереи внутреннего дворика успели позабыть стальной оружейный скрежет и испуганно вздрагивали, когда им доставались неудачные удары эспадронов старого Клауса и его противника. Опытная рука старого вояки сохранила точность и быстроту — каждый его выпад вынуждал противника беспомощно пятиться по галерее. Сталь неутомимо взлетала, звенела, высекала искры, пока не обагрилась кровью: аптекарь Шпеер получил глубокую рану в бедро, сбавил темп, тяжело дышал, но продолжал отбивать атаку за атакой, укрывшись за толстой перекладиной балкона. Словно повторяя движения фехтовальщиков, над Замком сгущались тучи, воздух наполняла предгрозовая тяжесть, ветер бил резкими, не по-летнему ледяными порывами…

Со вспышкой первой, еще далекой, молнии в дверном проеме галереи появился библиотекарь — Александр фон Штерн. Бледный, со скрещенными на груди руками, всклокоченными волосами и седой клиновидной бородкой, закутанный в халат цвета запекшейся крови, он действительно был похож на воплощенного дьявола. Пауль хотел перекреститься, но не решился выпустить из рук пистолет!

Глаза герра Библиотекаря наполнял холодный свет, словно в них отражались мощные прожектора, пальцы складывались в сложные мудры⁴¹, а губы шевелились, беззвучно перебирая священные слова заклинаний. Этот ужасный человек сосредоточенно смотрел в глубокую нишу справа, за спину дедушки Клауса. Под его магическим взглядом сумрак сгущался, обретал телесность и объем, шуршал, превращался в бархат и атлас…

Наконец тьма выдохнула из себя темный силуэт. Женщина в длинном вечернем платье шаг за шагом приближалась к замершим от ужаса противникам. Первые тяжелые дождевые капли осели на ее высокой шее жемчужным ожерельем, пронзительный порыв ветра сорвал с головы дамы густую вуаль и подхватил золотистые прядки волос. Затянутая в белоснежную перчатку нежная рука вырвала у аптекаря оружие, словно сорную травинку! А потрясенный старик Клаус сам выронил эспадрон:

— Ута… Несчастная баронесса пришла за нашими душами!

Дама презрительно отстранила фон Валенштайна, приблизилась к аптекарю еще на несколько шагов, схватила за горло, подняла и отшвырнула его тело с такой силой, что оно проломило балку галереи, изогнулось дугой и гулко рухнуло в мощенный каменными плитами дворик…

У разбитого черепа мерзкой лужицей темнела кровь. Несомненно, герр Шпеер мертв! Его выпученные глаза все еще пытались уловить блики молний и рассмотреть невозможного, противного природе убийцу.

Карл Кольбах и Пауль, не сговариваясь, кинулись за грозной дамой.

Как же быстро она бежала!

Казалось, ее босые ступни летят над землей среди дождевых струй! Но куда и зачем? Босоногая фрау неслась прямиком к глухой каменной стене ограды Замка.

Пауль несколько раз почти ухватил ее за платье, а Шеф Кольбах даже коснулся локтя, но женщина увернулась, значительно опередила усталых преследователей, со всего маху ударилась о кирпичную кладку ограды и…

Исчезла — словно ее смыли дождевые струи!

— Мать твою!!! — Шеф Кольбах с размаху ахнул кулаком по кирпичам, так что в кровь разбил костяшки пальцев, несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание и душевное равновесие. Лизнул ранку, обернул ладонь носовым платком, подпрыгнул, ухватился за край забора, подтянулся, заглянул на другую сторону.

— Никого! — он спрыгнул, быстро ощупал нижнюю часть стены и землю рядом. — Никакого лаза или рычага! Дерьмо какое-то! Ну не могла же она растаять! Пауль, отправьте ребят на мотоциклах — пусть сделают пару кругов по периметру, составьте ориентировку на эту бегунью! Дайте команду перекрыть вокзал и усилить посты на автомобильных трассах…

— Не стоит усилий, герр Полковник! — подоспевший дедуля Клаус опустился на колено, собрал с листьев травы горсть мокрого жирного пепла, поднес руку к лицу Кольбаха: — Вот все, что осталось от несчастной Уты…

Шеф зацепил пепел с ладони старика, поднес кончики пальцев к чутким ноздрям, затем сунул кисть под нос Паулю:

— Действительно, пепел от сгоревшего тела… Откуда он здесь?

— Останки фрау Уты… Она завершила земные дела: ее мучители мертвы, ее единственный сын нашел себе другого Ангела Хранителя, Замок вернулся к законному владельцу. Душа фрау Уты освободилась, очистилась в адском пламени и отлетела на небеса! Даже целая рать демонов не может удержать неприкаянную душу на земле, если Господь дарует ей прощение…

— При всем моем уважении, герр Клаус! Я вменяем и психически устойчив! Я, черт раздери, материалист! И как материалист утверждаю: никакой человек не может сгореть до горсточки пепла за пару секунд, — Кольбах закурил, прикрывая огонек зажигалки ладонью. — Тем более под проливным дождем!

— Совершенно с вами согласен! Никакой живой человек! Но фрау Ута мертва уже больше двадцати лет! Мы наблюдали лишь ее потревоженный бесплотный дух… Идемте в дом, Карл, начинается град…