По случаю торжества Лиза нарядилась в парадную летную форму, пестревшую множеством значков, какими принято отмечать курсантские доблести в любой цивилизованной армии. Вообще-то, у Пауля подобных значков за разного рода личные достижения ничуть не меньше! Просто фройлян Курсант умеет носить эти побрякушки с надменным достоинством, как генеральские погоны. Попробуй угодить такой девушке!

— Я пытался, даже несколько раз, — честно признал свое полное фиаско Пауль. — Но фройлян Кротова считает танцы мещанством и даже пообещала меня ударить так, что я надолго запомню, если продолжу предлагать подобные глупости! Она не пьет шампанского и даже от пирожных отказывается…

— Ну-у, дружище, проявите фантазию! Например, пригласите фройлян Кротову в тир! В Замке, в вашем Замке отличный тир, — полезнейшие наставления Шефа прервал с шумом и сопением протиснувшийся сквозь толпу кардинал Фанцонни. Герр Нунций с обычной эмоциональностью ухватил Пауля под локоть и поволок к центру танцевальной залы:

— Пауль, ой, прошу простить… Герр фон Клейст! Барон, ведь вы уже заявили о принятии наследства, мой мальчик? Посмотрите вы, я где-то забыл пенсне, это кошмар! Теперь ничего нормально не вижу! Посмотрите внимательно — вот туда! Та роскошная платиновая блондинка в платье с кружевом — внучка Клауса? Я хочу сказать, одна из ваших прелестных сестренок?

Пауль посмотрел в указанном направлении и потрясенно кивнул:

— Да, это наша Лотта! Перекрасилась в блондинку! А во что она превратила мамино свадебное платье! Ну, я ей сейчас устрою…

Пауль предпринял маневр среди танцующих пар, подхватил сестру под локоток и заскользил с ней по сияющему паркету:

— Как ты сюда попала? — строго поинтересовался он у Лотхен.

— Меня пригласил Зиги…

— Зиги? — Пауль наморщил лоб, мысленно перебрал всех ухажеров Лотты, но так и не смог припомнить среди окрестных ребят обладателя экзотического имени. — Что еще за Зиги?!?

Молодую даму вроде Лотты не так-то просто вогнать в краску:

— Пауль, неужели ты действительно настолько тупой? Это же очевидно! Меня пригласил барон фон Клейст! Зиги! Твой единокровный брат! Понял?

Пауль счел своим долгом пресечь фамильярность сестрички: в конце концов, это у него с герром Бароном общий отец, а Лотте штурмбанфюрер фон Клейст вообще не родня!

— Его имя Зигфрид! С каких пор он тебе Зиги?

Лотта объяснила максимально доходчиво:

— С тех пор, как мы поженились!

— ЧТО?!? — шокирующая новость сбила Пауля с такта, и брат с сестрой столкнулись с соседней танцующей парой.

— На вас лица нет, дружище! Что-нибудь стряслось? — Шеф Кольбах ободряюще похлопал Пауля по плечу.

Пауль безнадежно вздохнул:

— Вот увидите, герр Кольбах, дедуля ему член отрежет!

— Кому?!

— Штурмбанфюреру фон Клейсту… Конечно, мне жалко Зиги: он же мой брат, хоть только по отцу, вот и форму мне одолжил… Но раз дедуля Клаус пообещал отрезать член парню, который переспит с нашей Лоттой, так и будет! А как папаша Георг Зигфрида изувечит, когда узнает!.. Даже подумать страшно! А мне мама уши оторвет вместе с головой, ведь я же притащил этого крашеного аристократа к нам в дом!

— Только не говорите мне, что они поженились, — сквозь зубы процедил подоспевший отец Якоб, а кардинал Фанцонни довольно ухмыльнулся.

— Моя сестра не шлюха! Конечно, они поженились! Слава Богу, Лотта — не кровная родня штурмбанфюреру! Пастор Грегор обвенчал их в часовне Замка, едва Зигфрид поправился…

— Как он мог так поступить? — досадовал отец Якоб. — Он должен понимать: ему никогда не простят! Никогда!

— Ему? — Шеф Кольбах бросил скользкий оценивающий взгляд в танцзал.

Зиги легко скользил по паркету, обняв Лотту за талию. Надо признать, в полосатом костюме и модных ботинках братишка выглядит эффектно, как киноартист!

— Этому парню простят все что угодно — пророчества про русские танки, скверный выбор оперы, сумасшедшую мать…

— Рейхсфюрер никогда не простит ему только одного — самовольной свадьбы! — саркастически ухмыльнулся отец Якоб.

— Поздравляю вас, мой мальчик! — герр Фанцонни энергично заключил Пауля в объятия и, привставши на цыпочки, облобызал в обе щеки. — Свадьба барона Зигфрида состоялась неделю назад, то есть еще до объявления последней воли вашего общего отца! По условиям завещания злополучного барона Отто, если один из наследников состоит в браке, то две трети имущества достаются лицу, не успевшему связать себя брачными узами! Значит, вам, Пауль! Купите сестренке роскошный букет — она принесла вам впечатляющее состояние! Впрочем, оспаривать дарственную и без того безнадежное дело! А я готов предложить вам прекрасную сделку! Разумеется… не я лично, а Святой престол… Какое счастье иметь дело с таким приятным молодым человеком, а не со старой вороной Клаусом! Надеюсь, он воспитал вас добрым католиком и вы примете предложение Его Святейшества, даже сделанное моими устами!

— Вы знали!.. Вы знали о свадьбе… — зло процедил отец Якоб.

— Разумеется!

— И как давно? — изумился осведомленности герра Нунция Пауль.

— С тех пор как по своей доброте душевной исповедал пастора Грегора! — и назидательно уточнил: — Отче, дорогой Якоб, я давно рукоположен во епископа и возведен в сан кардинала, а вы всего лишь мой секретарь!.. И это именно потому, что меня не волнуют политические перипетии: я служу вечному! После свадьбы у вас нет никаких аргументов, чтобы заставить белокурого солиста судиться с родным братом…

Кольбах добил раздосадованного отца Якоба:

— Уверен, несмотря на утрату части имущества, штурмбанфюрер фон Клейст все же остался в выигрыше: арийский малютка — лучший подарок Фюреру, который может сделать немецкая молодая пара! Такова демографическая политика Рейха… Генрих вынужден будет прийти в восторг! — Шеф развернулся в сторону Рейхсфюрера, вскинул руку и верноподданнически щелкнул каблуками: — Хайль Гитлер!

— Зиг Хайль! — Пауль тоже посмотрел в сторону, где среди разгоряченной толпы гостей поблескивали круглые очки Генриха Гиммлера.

Герр Гиммлер, в полном соответствии с протоколом, выражал признательность хозяевам праздника — городскому главе N-бурга с супругой. Во избежание беспочвенных слухов бургомистра Штрокса выпустили под залог, и теперь он страдал, наблюдая, как Рейхсфюрер осыпает комплиментами его жену — как всегда, эффектную на грани вульгарности. Эмма Штрокс кокетливо улыбалась и нервно тискала в руках объемистую кожаную сумку. Вопиющее безобразие! Пауль деловито обратился к Шефу Кольбаху:

— Разрешите удалиться? Необходимо задать взбучку ребятам на входе! Инструкция строго запрещает пропускать в зал, пока в нем находится Рейхсфюрер, лиц с ручной кладью — даже если это супруга бургомистра!

— Вот дерьмо! — Карл Кольбах выхватил оружие и бросился к Рейхсфюреру, бесцеремонно расталкивая толпу. Пауль без раздумий последовал за начальником.

Вспышки, смешанные с грохотом выстрелов, наполнили бальный зал запахом пороховой гари и запоздалой панической суетой.

Мужественной скалой среди хаоса высился Рейхсфюрер — он побледнел, но не пострадал! Его спасло вовсе не провидение, а высокий молодой человек, за миг до выстрела успевший броситься к Эмме Штрокс. Предназначенная Рейхсфюреру пуля увязла в чужой плоти.

— Мои поздравления, молодой человек! Вы спасли жизнь Рейхсфюреру! — оптимистично уверил Карл Кольбах парня, корчившегося на полу в луже собственной крови.

— Хайль Гитлер… — простонал герой. Вместо ответа у Пауля свело спазмом горло; на полу лежал его старший брат, обыкновенный клерк Клаус Ратт!

— Зиг Хайль! — прозвучало сдержанно и весомо, как может произнести приветствие только сам… Рейхсфюрер опустился на корточки около раненого, протянул ему личный носовой платок и распорядился: Пришлите сюда врача! Немедленно!

Увы, Эмме Штрокс врач уже не был нужен…

Сумка и пистолет бессильно замерли на полу рядом с телом хозяйки: над нарисованными косметическим карандашом ниточками бровей фрау Штрокс чернело убийственное отверстие. Тяжелые браслеты съехали с мертвой руки, и Пауль своими глазами увидал темную точку у самого запястья, а потом еще одну, на сгибе локтя, — роковые ведьмины метки…