Карл Кольбах наклонил голову вправо и изучающе разглядывал бойкого помощника:

— Пауль, вы толковый парень! Я даже готов признать профессионально полезной вашу отвратительную привычку подслушивать частные телефонные разговоры и рыться в мусорных корзинах руководства, — Шеф жестом отклонил протесты Пауля, — но я не могу понять, по какой причине образцовый немецкий офицер вроде вас за все время службы не подал ни одной официальной жалобы на действия вышестоящих лиц?

Пауль удивленно передернул плечами:

— Я еще не полный дурак! — и пояснил: — Мой дедушка Клаус, он хоть и простой солдат, и то на пенсии, но частенько говорит толковые вещи! Так он говорит, что только полный дурак будет жаловаться одному начальнику на другого! Мол, так только наживешь себе двух врагов! Понятно — тебя будет сживать со свету тот, на кого ты пожаловался. Но и другой, тот, кто получил жалобу, тоже будет сперва чувствовать себя кретином, а потом станет опасаться, что в следующий раз ты накропаешь кляузу уже на него…

— Ваш дедушка — мудрый человек, надо с ним будет как-нибудь выпить для знакомства, — улыбнулся Шеф. Ох, знал бы герр Кольбах, сколько может выпить дедуля и какие ужасные истории он рассказывает в подпитии! Пауль счел за благо сменить тему:

— Вот барон фон Клейст пожаловался на вышестоящее лицо — и что хорошего? Герр Шелленберг все равно получил повышение, а Зиги упрятали в нашу дыру! Всегда лучше договориться — даже с начальником…

— Полагаю, вы рассчитывали договориться со стариной Корстом о переводе?

Пауль кивнул и залепетал с как можно более виноватым видом:

— Я ведь всю жизнь знаю дядюшку Корста! Он мне уши драл раньше, чем я на велосипеде научился кататься! И все это время он был человеком среднего достатка. А тут, перед самым Рождеством, взял да купил целую гостиницу, еще и земельные угодья с лесом, где проходит лыжная трасса… В банке он займа не брал. Зато перед покупкой герр Корст стал частенько наведываться то в Замок, то в муниципалитет. Я подумал, может, он член этого Фонда и Фонд его ссудил деньгами?

— Если мой уважаемый предшественник герр Корст официально входил в какие-либо иностранные фонды или организации, этот факт должен быть зафиксирован в его личном деле! Полагаю, он был добропорядочный гражданин и полицейский офицер и не пытался скрыть указанный факт? — Кольбах заговорщицки прищурил глаз и выжидательно посмотрел на Пауля. Тот со вздохом признался:

— Когда старый полицейский архив передавали в центральный архив СС, я просто хотел помочь ребятам — взять и отвезти личное дело герра Корста… Оказалось, что в полицейском архиве дела уже нет…

— Но в архив СС оно, разумеется, не попало… — саркастически скривился прозорливый Шеф. — Старина Корст отправился на пенсию, и вы, дружище, окончательно застряли в этом замечательном старинном городишке! Хотя, признайтесь, Пауль, вы, наверное, здорово соскучились по доброму дядюшке Корсту?

Интересно, а сам герр Кольбах сильно скучает по людям, которые сперва лупцевали его почем зря, а потом начисто лишили карьерных перспектив? Тактичный офицер Ратт воздержался от такого интимного вопроса, сентиментально вздохнул и кивнул:

— Герр Корст многому меня научил…

— Чудесно… Я завтра дам вам выходной — поезжайте, навестите старика… Уверен, это именно он, хитрая лиса герр Корст, оформлял документы на германское гражданство для библиотекаря фон Штерна. — Кольбах по-отечески застегнул верхнюю пуговичку на тенниске Пауля и задушевным голосом добавил: — Не мне, Пауль, учить вас, как разговаривать с прежним шефом… Пожалуйтесь ему со всей откровенностью, что я, циничный буквоед, уже вышвырнул со службы бедолагу Бойхе и теперь из-за жалобы старого сквалыги герра Библиотекаря взялся за вас всерьез… Но сам я готов поспорить на пару кружек доброго здешнего пива, — такого пива уже давно не найти в Берлине! — что почтенный пенсионер утешит вас, дружище, сообщив, что в жалобе, написанной фон Штерном, нет вашего имени!

Пауль только сейчас понял очевидный факт: ну конечно, жалоба фон Штерна была так похожа на образцы крючкотворства его прежнего шефа, герра Корста! Как он сам не догадался! Значит, прежний шеф — дядюшка Корст — хорошо знаком с библиотекарем! Пауль поднялся, чтобы откланяться и основательно отоспаться перед завтрашним путешествием:

Я могу идти?

— Конечно, идите… Переоденьтесь… Мы сегодня вечером проведем выездное совещание оргкомитета в ресторане «Десной короны», с нашей милой мадам Шталь и профессором Меркаевым… Я вас жду у гостиницы в 19.15. Потрудитесь заехать в Гестапо и прихватите коробку с аппаратом для электропунктуры…

«Ну вот», — разочарованно подумал Пауль: он понял, что до 19.15 не то что поспать, но даже перекусить не успеет…

Какая прелесть! — Пауль восторженно хвалил туалет фрау Шталь, состоящий из однотонного прямого платья и кардигана, отороченного изящной тесьмой. Малюсенький моток такой тесемки стоит ровно столько, сколько составляет жалованье Пауля за неделю, он точно знает, потому что братец Клаус однажды имел глупость купить сестрам такую тесьму в Берлине. Потом брату здорово нагорело от матушки за бессмысленную растрату денег… Единственное достоинство дорогостоящей тесемки в том, что ее придумала знаменитая французская портниха! «Сколько же может стоить целое платье, сшитое прославленной Коко Шанель?» — подумал Пауль и с благоговением спросил:

— Неужели это платье от самой мадам Шанель? — О! Вы угадали, — мадам Шталь зарделась, как юная девица от первого поцелуя. — Коко сшила его специально под мои жемчуга… Пауль, вы такой славный! В вас нет ничего от Водолея… — она взяла ладонь Пауля и решительно поднесла к самому носу герра Кольбаха: — Взгляните Карл, как у него проходит линия Сатурна… И этот знак на линии Меркурия… Нет, он ни при каких обстоятельствах не мог родиться в високосном году! Пауль, признайтесь, когда ваш настоящий день рождения? — Мадам нетерпеливо притопнула ножкой в туфельке с точеным каблучком.

Пауль оказался в совершенном тупике и собрался еще раз честно огласить дату своего рождения, но герр Кольбах ощутимо пнул его под столом:

— Агата, дорогая, возможно, дело во времени: я слышал, что время рождения при ошибке даже в несколько минут может сыграть роковую роль при составлении гороскопа… Пауль непременно уточнит у своей доброй матушки, в котором часу он родился…

Пауль послушно кивнул.

— Ах, Карл, мне кажется, вы специалист во всех существующих областях знаний! — Мадам отпустила руку Пауля, и он наконец получил возможность отправить в рот кусочек ростбифа.

Шеф скромно покачал головой:

— Я совершенно ничего не смыслю в женских нарядах… И в медицине…

— В медицине? — почему-то переспросил профессор Меркаев, до этого молчаливо поглощавший блюдо за блюдом.

— Представьте себе, — продолжал Шеф, устанавливая на стул рядом с мадам Шталь нарядную коробку с полосатым бантом, — друзья презентовали мне модный терапевтический прибор: опасаются, что из-за хлопот с фестивалем у меня снова разыграется язва… Я старый скептик и материалист, поэтому хочу сперва услышать мнение эксперта — ваше мнение, милая Агата…

Мадам Шталь опасливо заглянула за край коробки и тут же мелодично рассмеялась:

— Электропунктура! Очень современное направление! Должно быть, профессору Меркаеву будет забавно объединить традиционную восточную акупунктуру и прибор, генерирующий слабые электрические поля… Если описывать работу такого устройства максимально упрощенно, она будет выглядеть так: при помощи диагностического щупа выявляете поврежденный энергетический меридиан пациента, а затем посредством того же щупа или через медные пластины, на которых стоят ступни и лежат ладони пациента, транслируете на поврежденный меридиан корректирующую электромагнитную частоту, восстанавливаете норму и таким образом устраняете болезнь… Правда, прибор такой модификации, как у вас, Карл, я вижу впервые… Тут введены очень странные частоты — слишком низкие для телесных хворей… — миниатюрная Мадам почти наполовину погрузилась в объемную коробку, и ее голос звучал оттуда завораживающе глуховато, как голос чревовещателя или древней прорицательницы: — Такие частоты могут быть пригодны только при лечении неврозов, психических заболеваний, навязчивых страхов, патологических пристрастий, например алкоголизма, маний… — она вынырнула из коробки и встряхнула головой, осыпав окружающих дождем искорок от брильянтовых серег.