…Фургон над головой качнулся и из-за колеса показался большой кувшин. Вслед за ним высунув от усердия розовый язычок елозя по земле голыми коленками вползла Зита.

— Хозяин, господин Рэй сказал, что ужин готов.

Говорит, а сама так и ест глазками, так и ест. Григ ухмыльнулся.

«Ах ты ж шлюшка малолетняя. Неужто через чьи-то не кривые руки прошла?! Может трактирщик? Не, он же пень пнём… Или всё же сама дотумкала?! Просекла разницу между разовым клиентом и хозяином. Зуб против протухшей солонины, метит девка в наложницы.

Купчика-то с охраной вроде и вовсе не за что порешили… Они точно в своём праве были… Мало ли кто как с бабой играться любит. Шлюха, она для того и есть. За то и деньгу берёт. То-то у трактирщика рожа кислая была. Ну Греттка, змея подколодная. Расчухала, что придётся передком поработать ну и… Ах ты ж тварь, мало, что справных мужиков порешила ни за что, так ещё и меня с братаном приплела, кровью их невинной замазала…»

Ночные дожди начала лета отшумели и солнце вновь взяло свое. От тепла и влаги вся зелень рванула вверх и на хуторе пошла чередом обычная крестьянская жизнь. От драки я оправился очень быстро, намного быстрее Грига и остальных. Вскоре кроме отметины оставленной волколаком, все шрамы на коже не просто затянулись, а превратились в тоненькие, едва заметные белёсые ниточки. Слабость исчезла, как только явная перестройка тела, спровоцированная кровью Грига, закончилась. Если дальше она и шла, то мало-помалу, незаметным фоном. Ну, по крайней мере, я так думал. Особо не заморачивался, изменить ничего нельзя, значит надо принять, но постараться побольше сохранить в себе от себя любимого, ну и просто от Homo Sapience. Впрочем, особой «звериности» не чувствовал, по крайней мере, крови младенцев по утрам организм не требовал, Ринка вон, и та непокусанная бегает. Вот мясо с кровью на обед шло на ура. Так я и раньше полусырым мяском не брезговал. Другое дело, что знал, где и у кого брал. Так то элементарная забота о собственном здоровье. Вот и сейчас, обнаружив на тарелке покрытую аппетитной корочкой, но явно едва прожаренную изнутри тушку зайца, вопросительно посмотрел на Лизу, но та вздернула носик и ничего не сказав, вымахнула на общий обеденный стол огромный противень со скворчащими кусками оленины, обжаренных с луком и черемшой. Хмыкнул и закончив безмолвный диалог незримым пожиманием плеч впился зубами в сочное мясо. Ну поймали пастухи пару зайцев для хозяина страшного да ужасного. Может намекнула мама Лиза, может просто приказала, а может и сами… так когда домой несли и маме Лизе отдавали, знали кому жаркое достанется. Посчитаю за своеобразное спасибо, на подхалимаж-то не тянет, там анонимности не дождешься.

«Только бы в демократию не удариться. Даже на Земле девки мой п… мои уговоры прямиком мимо мозгов пускали. Эти то выслушают… вот только… Все равно, что папуасам северный полюс описывать. Сейчас я хозяин и хутора, и их жизней. В Аренге так и только так. Григ выжил, остальные мужики тоже, можно их выпустить и уходить. Язык худо-бедно выучил, даже знаю теперь, что Аренг-это только королевство, а не весь мир. Такие уж гримасы перевода. Одежда, оружие имеются, даже денег могу подсобрать. У этого куркуля сотня золотых нашлась. Сумма по здешним местам немалая. Побираться и кошельки на базаре резать не придется. Совесть? Я не напрашивался, сами напали, имею право на компенсацию. А они уж пусть дальше разгребаются… Как там у Руматы Эсторского?

«…оставь нас и дай нам идти своей дорогой.»

Вот только не хочу я стоять с мечами и ждать, когда упадет дверь.[56]»

Несмотря на тяжелые мысли, жизнь хуторянина-рабовладельца имела и привлекательные стороны, а порой была и просто великолепна. Рина добилась своего и пролезла не только в парилку, но и в постель хозяина, страшного и притягательного. В мою, то есть. С полнейшего моего согласия. Деваха зело аппетитная, ещё и кудесник обоерукий его величества веника! Такими не разбрасываются… Шутю мало-мало. Любовью, естественно, не пахло ни с какой стороны, но ночи стали гораздо веселее, а утреннее настроение существенно улучшилось. Ринка оказалась весьма любознательна и с удовольствием обучалась постельным наукам…

Её гормональный угар продержался недолго, но когда схлынул, Рина обнаружила, что ублажая хозяина в постели получает массу удовольствия, а я оценил ее искреннее старание и желание потрафить. Наши-то земные девочки всё больше своей собственной персонкой озабочены. Или уж беспардонно деньгу зашибают. Вплоть до фальшивых оргазмов. Смешно, но наш с Олей-Леной земной сексуально-экономический треугольник на том чуть не погорел.

Положим, созрела-то девочка уже давненько, в общении с парнями считала себя особой опытной и искушенной и к цели пёрла с деликатностью бульдозера. Ещё год назад ночью она весьма активно обжималась на сеновале со старшим сыном мамы Лизы и дело уже перешло к затяжным поцелуям вдобавок к жадным, липким от вожделения, ладоням под юбкой, но бдительная мама Гретта заявилась совершенно не вовремя. Свидание закончилось розгами и жестким постом на седмицу. Через три месяца, когда отец обменял несостоявшегося кавалера на Рьянгу, Рина переключилась на Малика, очень уж хотелось вновь испытать захватывающее томление и жар тела, но вредный малолетка оказался коварен. На сеновале их поджидал Шейн. Завалив вдвоем роковую шмакодявку, они заткнули ей рот и задрав до подбородка платье, долго лапали не решаясь приступить к самому главному. Промедление вновь оказалось роковым. Ну чистый Голливуд.

Сено складировали на чердаке коровника, пустого, по летнему времени и скрип открывающейся двери показался громом небесным. А дальше и вовсе попёр натуральный ужастик. Григ за волосы затащил в открытую дверь маму Лизу и, швырнув ее на кучу соломы, приступил к делу. Побелевшая от страха ребятня сидела наверху затаив дыхание. Получив свое, самец отвалился, рыгнул, заправил хозяйство в штаны и потянулся к висевшей на стене плетке. То ли он услышал дыхание, то ли шевельнулся кто не удачно, то ли мужик просто мазнул глазами и заметил три пары широко открытых глаз… Целый месяц троица вместо завтрака и ужина получала по десятку розг и ночевала в свинарнике. Все три мамы втихомолку их подкармливали, нещадно гоняя на глазах у Грига. Заодно мама Гретта прочитала Рине полный деревенский курс сексуальной грамотности. Кстати, что такое тычинки и пестики дочь кузнеца и бывшая шлюха-маркитантка не знала…

В общем, напрашиваясь на близость, Рина примерно представляла, что ее ожидает. Хуторская девка не сомневалась, что молодой, полный сил мужик имея под рукой столько молодого доступного мяса, спать в одиночестве будет не долго. Так почему не она? Страшно? Да за такие плюшки, можно и потерпеть. Маме Зите вон как достаётся, а она всё равно злится на маму Гретту, когда папа Григ ту выбирает, а с мамой Лизой вообще подралась.

Быть с пришлым оказалось… здорово. Даже просто спать с ним в одной постели Рине нравилось просто до тихого ужаса… Впрочем, жертвенностью тут не пахло изначально, девочка прекрасно понимала, что утрата девственности резко снизит ее стоимость на рабском рынке, а значит появлялась надежда остаться на хуторе. Еще хозяин действительно на нее запал…

Вот удовольствие от, так сказать, процесса оказалось действительно нежданным подарком. Нет, ни о каком сопротивлении желаниям хозяина речи не было и быть не могло. От одной мысли о развлекухах типа «бревно в постели», «отстань голова болит» и прочих околопостельных приколах земных женщин, любая рабыня-наложница просто бы обмочилась от страха, а то и грохнулась в обморок, но даже до первоходки Рины дошло насколько отличается Чужак от отца и других мужиков, что видела она в своей коротенькой жизни.