— Не-е-е, дыхает тварь. Ободралась чутка и только…
— Дерг с ней, можа пока с тракта ворочаем, прочухается. Ночевать в лесу будем, да поглубже. Очень уж у трактирщика рожа хитрая. Там и про сеструху обговорим.
В лес углубились уже в полной темноте. Рэй тоже помнил как неподдельно искреннее огорчение буквально перекосило жирную рожу трактирщика, когда путники наотрез отказались от свежего пивка на дорожку и как рьяно он пытался им всучить с собой хоть бочоночек… Бравый ополченец давно сообразил, что дергова сеструха затащила их в чужой огород, а значит чем дальше от трактира, тем спокойнее. Он даже с дурной бабой особо возиться не стал. Пока старшой не прочухал, смотал беглянке руки перед мордой и прицепил её к последнему фургону.
…Гретта устало разогнула спину и бросив на приличную кучу хвороста последнюю палку привалилась к толстому стволу. Старший братец явно подзадержался на тракте, ещё и по лесу ползли сколько, место под стоянку искали, то да сё… За топливом для костра они с Рэем по кустам уже впотьмах лазили… Григ запретил разводить огонь, боялся погони, но изрядно пошатавшаяся по лесам девка бурчание ленивого горожанина пропустила мимо ушей. Сутки без горячего и грязные влажные портянки хуже некуда, да и не лето на улице, весна холодная и промозглая. А спрятать костерок в лесу от чужих глаз для знающего человека дело не хитрое. Обустраивались в широком неглубоком овраге по дну которого журчал небольшой, но чистый родничок. Рэй постарался и когда она отлипла от дерева, над небольшим огоньком уже весело булькал котелок с водой, а парень заканчивал ощипывать жирную курицу.
— Ты где жар-птицу поймал?
— А когда со двора выезжали прихватил. Свеженького похлебаем, а у куркуля не убудет. Сам виноват, ворочался бы поскорее, да волком не зыркал, глядишь, у него бы и пообедали.
Мимоходом она отметили, что парень-то молодец. И птицу ошпарил, и перья не на землю или в костёр бросает. Не поленился, отыскал специальный мешочек. Даже сырые перья с сухими не перепутал. Неплохо. Специально учить старшего брата таким премудростям девушке и в голову не приходило. Самостоятельному мужику даже слушать девку невместно, а уж бабьей работой пачкаться. Но, похоже, Рэй искренне пожалел сестрёнку.
Покопавшись в вещах вытащила мешочек с крупой, добавила шматок сырого нутряного сала. Выложила всё у костерка на большой лист лопуха. Парень продолжал возиться с тушкой, но её хлопоты заметил.
— Я всё сделаю, Гри. Отдохни пока.
Гретта отошла и едва слышно хмыкнула. А парень-то растет. Хоть и лопух пока, но со временем… Как ей отдыхать-то, если работы выше головы. Григ с новой девкой лошадей только выпряги, да от воды отогнали, чтоб не запалить после поспешного перехода. Возбуждённый мужик нетерпеливо вырвал у тупой дуры свернутый из травы плотный пук которым она было начала обтирать ближнюю животину и потащил девку к фургону с дорожными одеялами.
Мыть, поить, кормить, треножить — работа не особо тяжёлая физически, но мешкотная и длительная. Кухонная возня тут синекурой покажется. Для опытных путешественников это ритуал, священнодействие до коего абы кого не допускают… Увы, увы, но Григ с Рэем к лошадям относились по-крестьянски — тянет и хрен с ней, обиходить скотинку нужно, но для того бабы с дитями имеются…
Гретта неспеша побрела к стоящим у пологого выезда из оврага фургонам. Оттуда временами доносились завораживающие, а иной раз и вовсе завлекательные вскрики. Григу новая игрушка явно понравилась и завис он с новой шлюхой не на шутку. Кукла-то в самом соку, не строптивая малолетка, жизни уже покушала большой ложкой, в дороге самое оно будет… Одно хорошо, над душой не висел, а там, глядишь, трактирные подвиги и вовсе с рук сойдут… Тем более, что и прибыток от заварухи вышел немалый…
Григ отдуваясь отвалился от тугой аппетитной попки.
— Вина принеси, шалава!
И не удержавшись, смачным шлепком придал девке дополнительное ускорение. Сдёргивая с головы подол широкого крестьянского платья, Зита вывалилась из-под фургона и чуть не на четвереньках поспешила к едва заметному костерку. Она оказалась не только послушной, но и весьма смышленой. Столь шустрой и старательной шлюхи бравому вояке давно не перепадало. Фигуристая, ладно скроенная и ещё не затасканная, она притягивала взгляд и будила вполне определённые желания… А Григ уже совершенно не походил на того хамоватого, но недалёкого домашнего недоросля, что сбежал почти год назад из-под отцовской длани.
На нелёгкой армейской службе Григ привык к совсем не семейному обращению с девками. Сразу же после битвы под столичными стенами едва получив бляху десятника он развил бурную деятельность по переходу на хозяйственно-тыловую службу. Огромное аморфное столпотворение людского быдла лишь попущением Богини считающееся Коронной армией едва заметно ползло к границам. Пока Верхние делили ещё не завоёванную победу, внизу увлечённо тащили и рвали всё, до чего удавалось дотянуться. Брагу бравый десятник лил рекой, на столь важное дело ничего не жалко, но внизу все тёпленькие места давно заняты, а выше, не по чину, хитроумному вояке ходу не было. Там и без сопливых скользко. Когда после первого сражения с отступающим войском соседей Рэй приволок Гретту, десятник удвоил усилия. Он уже отчаялся, когда во время привычной вечерней пьянки сотник сообщил, что завтра их всех переводят в фуражирное управление главного штаба. Даже по плечу похлопал своего самого молодого десятника и не чинясь выпил с ним на прощание. Григ аж протрезвел на часок от удивления. Потому, наверное, и расслышал, как непосредственный начальник уходя невнятно пробормотал: «Свезло ж дебилу деревенскому такую бабу в семье иметь. Мало, что дать умеет, так ещё и сама понимает под кого лечь. И всё тихо, без шума и треска…»
В тыловиках Григ развернулся. Забот хватало. Селения вдоль дороги давно разграбили, приходилось отходить в сторону аж на дневной переход. Деньги Его Величество Моран I платить не спешил, фураж брали в счёт коронных налогов, потому деревенские земляные черви прятали всё, что могли, а старосты только и знали, что плакались на неурожай, лесных разбойников, непогоду и прочее, прочее, прочее. Ха, не на того напали. Первой приезжала, вроде как по своим срамным делишкам, Греттка. Она день напролёт лазила по селу в поисках приличного винишка и свеженького человечьего мясца для своего походного борделя. Григ со своими оглоедами появлялся через день-два и совершенно нежданный… Десятник надолго не задерживался. Обязательный обед которым встречал его деревенский староста быстро переходил в настоящий мужской базар под вонючую, но ядрёную деревенскую брагу… Редко какой мужик мог сохранить в тайне где закопали овёс, а где рожь с пшеницей. Пока Григ орал на деревенскую голытьбу, чтоб по-шустрее грузили на армейские фуры принадлежащий уже короне фураж, его солдатня выгребала самые сладкие захоронки о которых сам староста был ни сном, ни духом…
Приглядывал и за походным борделем. Вволю поволяв свежую девку рачительно проверял доходы-расходы. Напоследок учил розгами самую ленивую шлюху. Без злости, но обстоятельно. Впрочем, девки сеструху слушались, она их не гнобила, но в кулаке держала жёстко…
Когда девок продали бывший ополченец уже через седмицу почувствовал себя… не так. Нет, Гретки им на двоих с братом вполне хватало. Он и раньше сестрёнку бывало валял в охотку, та по-первости пыталась чего-то там вякать, но шлюху слушать, себя не уважать. Ублюдков от неё Григ заводить не собирался, а отказываться от справной бабы дурных нема. Пришлось, по началу, и плетью слегка поучить. Не без этого. А как на новые земли поехали, так и вовсе рыпаться перестала. Но… надоела. Всё при ней, а под мужиком полено поленом… Григ понять не мог, что в ней благородные находили.
Григ скучал. До ближайшего городка ещё месяц ехать, а в деревенских кабаках шлюх не держат. Одно развлечение — в картишки с проезжими перекинуться. Азарт приятно щекотал нервы отставника ополчения Его Величества. Ещё и прибыток неплохой образовался. Сначала-то монеты ставил, а как к полуночи опустили его проезжие шулера на пару серебряных, разозлился и вместо денег вытолкнул на кон Греттку. И понеслась… Какой мужик сладенького на халяву не захочет. За неделю серебра на цельный большой золотой образовалось!
