Аж сам испугался остроты желания попластать гонористого вояку ножом на тонкие шмотки. Сдержался, даже не врезал. Не дело оставлять купчика без заклятого дружка. Уж больно опасен гнида. На глазах пленников набулькал в чашу сонного зелья. Выпил тварь, скорчил гордую харю полную презрения к смерти неминучей и замахнул не отрываясь.

Вот с купчиком разговор вышел долгий и содержательный. Поверил тот или нет Алекс так до конца и не понял. Это в книжках эмпат собеседника на раз чуял. Надо же было придумать «…желтоватые сполохи ауры». Нет такой эмоции «ложь». Страх есть, радость имеется, злости хоть отбавляй, а ложь не природа придумала, то чисто разумных заморочка. Сколько ж на том специально для гонористых дураков умных книжек понаписано. От пособий для беспроигрышной игры в покер до руководства по допросам. Венец всего «детектор лжи». Гроза офисного планктона и мечта стареющих домохозяек. Эмпатия тот же детектор. Набор эмоций отслеживается напрямую без каких было датчиков и предельно определённо… Но истинный торгаш, что неверная жена, врёт самозабвенно и сам же в собственную ложь истово верит. Так что Алексу пришлось запоминать не только слова, но и эмоции Зиггера. Ладно хоть память у Истинного Оборотня абсолютная.

А знал купчик много и разбирался в местных реалиях, вопреки фентэзийному канону, куда лучше не только бедолаги попаданца. Гордый охотник Дедал, не поминая уж храброго несгибаемого вояку Джиля, ему в подмётки не годился. Не только Закон Сохранения един для всех миров и не только на Земле глупые спекулянты выше ларёчников не подымаются. Хороший купец верхнего эшелона торговое уложение лучше любого стряпчего знает. И не только. Лекцию о землевладении и законах наследования Зиггер читал просто с упоением, он даже забылся и под конец выпрямился преисполненный гордого презрения.

Удар окованного железом квадратного носа тяжёлого берца выбил из нутра воздух и чуть не переломил дородную тушу. Алекс бил расчетливо дозирую силу. Рёбра и прочие кости остались целы, но внутренностям пришлось куда хуже. Порванная селезёнка, отбитые почки… Когда избиение прекратилось все тело Зиггера покрылось синяками, но сознание его так и не оставило. Последним ударом купца отшвырнуло прочь от дерева и перевернуло на спину. Раскинув руки он растекся на дороге нелепой медузой, мутное сознание потихоньку уползало, но холодная вода выплеснувшаяся на лицо вырвала из благословенного забытья.

— Это тебе на долгую память, чтоб страх и ненависть не забылись. Ну и чтоб в самом главном уверился и всю жизнь помнил и ссался по ночам от этого. Собачку вспомни, тварь продажная! Ту самую, что недоносков твоих рвала!

Низко склонившееся ненавистное лицо расплывалось и шедший неровными волнами голос доходил с трудом, но видение недавнего кошмара словно встряхнуло и теперь слова падали в сознание жгучими каплями:

— Сказать чья та собачка была или сам догадаешься, мразь?! Или вправду решил, что на задрипанном хуторе у пьяницы-ополченца могут быть Такие Собаки?! Молись Богине и трясись, чтоб Он не по твою душу вернулся.

Безжалостная рука больно вцепилась в длинные грязные волосы отрывая голову от прохладной земли. Раздирая губы к зубам прижалось горлышко маленького флакона и терпкая горькая капля скатилась в окровавленный рот. Знакомый вкус заставил мгновенно забыть о боли ибо в невзрачной стекляшке была сама Её Величество Жизнь. Зиггер отчаянно пытался вцепится в горлышко, но оно лишь скользнуло по зубам.

Чужие пальцы больше не держали и голова рухнула в грязь, но даже единственная капля сотворила чудо и Зиггер поверил, что выживет. Сейчас он абсолютно точно почувствовал, что у этого лекарства слегка иной вкус. Он захрипел пытаясь что-то сказать, но Чужак мотнул головой и купец настороженно замер.

— Охотник просил тебе передать, чтоб не лез больше к нему на хутор да и вообще в долину. Это зелье его прощальный подарок. Он почему-то не хочет чтоб ты сдох, ну и мне долги легче с тебя получить чем с семейством твоим возиться, так что может и поживёшь ещё — почти невесомый флакон упал на живот распластанного на земле полутрупа и его рука почти рефлекторно в него вцепилась.

— Не боись, не отберу, но и пока я здесь пить не смей, добью. Джиль очухается лишь под утро. Думай стоит его развязать сразу или лучше подождать пока зелье подействует и сам до города дойти сможешь. А может кому из приказчиков милость окажете. Чтоб одного за кромку не пустить целого флакона может быть и хватит. Чудеса случаются, да и без хорошего инструмента иной раз никак. Ты же сейчас седмицу точно протянешь, значит и до домашних захоронок доживёшь. Ни в жизнь не поверю, что для себя этаким зельем не запасся. Ранешнее, оно хоть и послабее будет, но на такого тебя точно хватит. Опять же не стоит забывать про чудеса…

— Бывай, торгаш, ещё встретимся… Надеюсь, — Чужак застыл на удар сердца. Потом с кривой ухмылкой старательно вытер подошву о лицо купца и направился к стоянке. Высокий силуэт уже пропал за деревьями когда до купца донеслось:

— Воду и жратву на стоянке найдёшь, но ради милостей Богини на глаза не попадайся.

…На стоянке царила темнота и тишина. Гретта обнаружилась под фургоном. Она спала свернувшись клубочком на большой толстой шкуре и засунув прижатые друг к другу ладошки между бедер. Алекс помедлил рассматривая её с грустной полуулыбкой, потом вытащил из фургона пару толстых одеял и стянув с себя одежду осторожно пристроился рядом с спящей женщиной. Гретта смешно зачмокала, потом как-то разом обмякла, растеклась вжимаясь в мужчину. Отключился Алекс на первом же баране. Даже не понял успел ли пристроить женскую голову к себе на плечо. Зато запомнил, что пахли волосы очень вкусно, совсем по домашнему и были вовсе не чёрные, а очень-очень тёмные. И уже засыпая успел подумать, что Зверь ушёл и уже давно, а вот когда точно, не понятно.

Спал как колода, не шевелясь и даже не дёргаясь и лишь когда лучи поднявшегося светила устроили чехарду на лице, попытался повернуться и тут же проснулся. Он уже начал забывать, как это делить ложе с двумя красотками и наверное от того почувствовал себя некомфортно. Ещё и сам спал одетым и девки оказались замотаны в плотные одёжки от которых, в добавок, ощутимо пованивало. Как, впрочем, и от самих девок, особенно от той, что поменьше. Она пряталась со спины изо всех силенок вжимаясь в неё исхудалым… гм, скорее весьма фигуристым тельцем которое последние дни отвратительно кормили.

«О-о-о, неужто на любительниц диет потянуло…»

От этой мысли проснулся сразу и окончательно. Больно уж она оказалась нездешней. Не пришло здесь ещё время для подобной дурости.

Осторожно высвободившись из плена тоненьких рук и сел. Донёсшийся из-за спины то ли писк, то ли стон тут же сменился шорохом и к ней вновь кто-то прилип. Впрочем, теперь девчонка этим не ограничилось и после активной толкотни из под правой руки высунулась сонная мордашка с любопытными глазёнками.

Милка. Ну а кто, собственно, там мог еще быть, коль именно ее мамка лежала перед ним на спине и глазела с не меньшим любопытством. Окончательно стряхнув сон, осмотрелся. Оказалось, что уже не так уж и рано, на Земле в такие часы офисный планктон уже сидит за рабочими столами и мечтая об обеде старательно пялится в мониторы делая вид, что творит нечто кому-то нужное. Светило изрядно подзадержалось с побудкой добравшись до него лишь сквозь дыру в тенте фургона. Окончательно разрушали идиллию парочка невысоких баб не первой молодости кучковавшихся вокруг трех больших котлов. Обернувшись на доносящиеся из-за спины скребущие звуки обнаружил ещё четверых столь же потасканных жизнью старательно трудившихся над вчерашними шкурками.