Гор расслабился – вся инициатива у смелого и очень заботливого Димы.

Палец вошел так осторожно, что за страстными поцелуями Игорь его и не заметил, тугие мышцы раздвинулись с трудом, и Дима, представляя, как вот сейчас, совсем скоро, заменит его на что-то посущественнее, аж застонал прямо в рот Гора. Он прижался пахом еще сильнее, потерся изнывающим членом о такую же твердость. К пальцу присоединился еще один, Игорь такой раскрытый, возбужденный, притягательный. И вот уже третий медленно двигался в этой горячей узости. Гор вздрагивал, еле слышно всхлипывал, когда пальцы касались заветной точки, от которой во все стороны искорками разбегалось удовольствие.

Часть свечей прогорела – в комнате сумрак и не видно, что Игорь раскраснелся от сладостного, от почти запретного того, что сейчас будет!

Дождь всё крепчал, молния вспыхивала стробоскопом – действо на миг видно целиком, в четких тенях: беззащитная поза, раскрытая дырочка, откуда только что выскользнули пальцы.

Гром шарахнул так, что сработала сигнализация у родительских машин во дворе, и молния ярче предыдущей, и легкий стон, когда в растянутое кольцо мышц входит крепкий член.

- Жжет… немного… - стискивая зубы, пробормотал Гор, - подожди…

Только что ловкие пальцы находили эту точку, но сразу под нужным углом на нее попасть трудно, и Игорь еле сдержался, чтоб не застонать, не получается расслабиться. Не то чтобы больно, но дискомфорт серьезный, и Димка, цепко подхватив любимого под ягодицы, поменял позицию – теперь Гор лежал, обнимая ногами Димину поясницу, и тут же твердый ствол оказался в правильном положении.

- Диммма… - Игорь распахнул глаза и выдохнул удивлённо и сладостно, - вот так, да!

Димка навис над жемчужным телом на дрожащих руках. Господи, он даже не догадывался, что внутри Горушки его обхватит со всех сторон так крепко и тесно, и жарко, и так невозможно прекрасно!

Невыносимо терпеть, хочется толкаться, двигаться не останавливаясь. Но он терпел, он ждал, стараясь унять эту крупную дрожь, кожа вся покрылась капельками пота, в глазах темнело от желания вдолбиться внутрь, боже-боже-боже, Гор, какой же ты классный, горячий, совсем мой!

И когда он подался навстречу, что-то говоря, разрешая, Дима отпустил себя, двигаясь резко и глубоко, слыша только стоны удовольствия. Он жадно нашел родные губы, впился в них требовательно, и они ответили так же ненасытно.

Двум неопытным парням хватило совсем немного времени, и первым излился Димка. Он содрогнулся, когда громыхнул очередной раскат, выплескивая, вцепившись зубами в собственное запястье и быстро дроча Игорю, который чуть слышно рыкнул и последовал за Димой.

Гроза уходила все дальше, гром отдалялся, и капли дождя барабанили в стекло, умиротворяюще, убаюкивая.

Свечи потухли, а двое лежали обнявшись, прижавшись друг к другу, и их дыхание выравнивалось, и сердца успокаивались, стуча размеренней, спокойней. Глаза обоих были открыты, в них таяла послеоргазменная дымка.

Туча ушла, и из-за облаков появился месяц. Тонкие рожки новорожденной луны иногда закрывались ими, как туманом, но гроза ушла дарить свою грозную песнь другим влюбленным, и земля, напоенная дождем, засыпала.

***

А парням не спалось.

- Теперь ты как? Сможешь мне так же?

- Смогу, - отозвался Гор с уверенностью, которую на самом деле не ощущал, но решил из кожи вывернуться, а сделать всё, чтоб Димке понравилось.

Правда, пока что нравилось ему самому. Потому как ловкие пальцы Димы легонько теребили соски, а зубы осторожно и влажно прикусили мочку уха. А потом губы помяли крошечный бриллиантик в мочке, язык скользнул внутрь уха, посылая дрожь по телу, отчего лежащий на боку член заинтересованно дернулся вверх.

- Дим, я уже хочу, - тихо проговорил Гор, проводя ладонью по теплому бедру и ноге, устроившейся поперек его коленей, - а ты как, сейчас? Или завтра?

- Смеешься, «завтра»? Потрогай!

Гор с удовольствием потрогал. И еще раз потрогал. А потом сжал в руке и стал двигать ею вверх-вниз, ощущая, как наливается и становится в боевую стойку Димкино достоинство.

Похоже, и Игорю сегодня придется сладко потрудиться, и он приступил.

Новичок в этом, но любовь и терпение делали свое дело.

Игорь внимательно вглядывался в так ясно различимые в свете луны глаза с синей, а сейчас совсем темной радужкой, чтобы не пропустить отголоска боли и остановиться вовремя.

Бронзовые ноги на плечах, а дыхание у Димы, хоть и прерывистое, не от волнения – возбуждение нарастает, и сильные пальцы сжимают Игоревы руки - «действуй!».

И, уже не страшась, сочащаяся смазкой плоть раздвинула девственные стенки, пробралась внутрь медленно, нежно, а ведь это чертовски сложно: как же он сейчас оценил Димкину бережность к его телу, Димочка, сладкий мой, прости, не могу удержаться - и яички ударились о ягодицы, когда Гор быстро вошел до конца.

Димка запрокинул голову и сдавленно охнул: Игорю повезло с первой же секунды попасть по простате, когда входил. Дима двинул бедрами вверх, стараясь прижаться, стараясь не обращать внимания на заметную боль, только бы еще раз ощутить это волшебное… Да! Гор мотнул головой, закусив губу. Вся его решимость быть осторожным испарилась, когда Димка, его страстный Димка, вскрикнул и судорожно сжал его внутри себя, старательно двигаясь навстречу. Но так не очень удобно, так можно и промахнуться мимо бугорка, дарящего искрящиеся ощущения, или даже жестко проехаться по нему, сделав больно, а потому Игорь твердо зафиксировал захлебывающегося наслаждением друга и вбивался, вдалбливался в него, даря упоительное чувство правильности и абсолютного блаженства.

Дима подчинялся сильным рукам, Дима только вскрикивал и хватался ладонями за спину Игоря, колени прижались к груди, он сложился почти пополам – родной, любимый, единственный, бери же, как же я тебя хочу, еще, еще! Ни слова из этого произнесено не было, но Гор слышал сердцем, Гор видел глазами души, Гор бился изо всех сил, толчок-толчок туда-обратно, внутрь-наружу, выйти почти до конца, теперь назад, глубже!

Любовь вела, а может, и удача – с первого же раза Димка ухитрился словить бешеный оргазм. Он закричал, выплеснулся себе на живот, все его существо ритмично сотрясалось, сжимая внутри Гора. Игорь жадно лизнул влажную, солоноватую шею, присосался к плечу и замер, содрогаясь.

***

- Солнышко мое, вставай! – Гор потормошил разнеженного Димку, пробежавшись по его торсу ладонями. – Нет, ты весь вставай! – рассмеялся он, легонько сжав утреннюю крепкость через простынку. – Я звоню нашим, ок?