- Ну?
- Хорошо на ногах стоишь? Затонский!
- Серьезно? Так он не врал про парня? Ну-ну. А шифровался-то как!
- Как-как… как мы и шифровался.
***
Хна. Густая паста для менди – росписи по телу. Готовилась к Бельтане, но не пригодилась, когда одноклассники узнали, что она держится больше двух недель.
Тонкая кисточка скользит по обнаженной коже – на спине затейливая вязь, переплетение готических букв и замысловатых завитушек. Кисточка перешла на подтянутые полушария, которые покрываются мурашками, Дима тихонько трется о простыню и жалобно покряхтывает, но не протестует.
- Перевернись, - шепчет Гор, - ого…
Действительно «ого». Димон возбужден до предела, закусил соблазнительно припухшие губы, смотрит из-под ресниц в лицо восхищенному Игорю и зовет. Зовет молча. Не размыкая рта, одними глазами.
Но Гор длит эту пытку: кисточка кружит по поджимающемуся животу, спускается по паху, пишет там инициалы, внутри бедра выводит готический абрис.
Дима мотает головой, вздыхает прерывисто и шумно, глаза упрашивают, умоляют, манят, пожалуйста, ну пожалуйста!
Последний штрих, кисточка отложена: пусть хна сохнет, а язык, ловко обходя рисунки, пишет свое, поднимаясь и спускаясь, невыносимо сладостно. Розовые губы обхватили поджавшиеся яички, а язык раздвинул их и трется, нежит между ними, в тайном местечке напряжено, невозможно удержаться от стона, и Димка стонет.
Обхватив голову Игоря, он вскидывает бедра, Господи, что же ты делаешь со мной, мой любимый?
Бешеное, крышесносное удовольствие! Но как хочется доставить Гору такое же, и не потом, а сейчас, сию же секунду, чтобы вместе провалиться в наслаждение. Он потянул легонько Игоря за волосы, тот удивленно вскинул глаза и выпустил член изо рта, с мягким шлепком ударившийся о живот Диме:
- Что такое? Не хочешь?
- Еще как хочу! Скажешь тоже… Хочу попробовать по-другому. Давай, ложись рядом со мной валетом. Да, на бок, вот так, - Дима тоже перевернулся на бок и лизнул твердую плоть Гора, тот громко вздохнул, - взаимную дрочку мы освоили, теперь приступим к взаимному минету.
Дима провел языком от головки к основанию, пощипал губами бархатистую кожицу яичек, дотянулся до ануса, обвел по кругу, вызывая легкие всхлипы Гора, отдающиеся в члене Димы, который он нежно посасывал. Одной рукой Игорь взял в горсть мошонку Димы, мягко и осторожно стал облизывать весь член, участок за участком.
Дима совершил обратный путь и, взяв член в рот, любовно скользил по головке влажными губами, именно скользил, делая Гору как можно приятнее, смыкая их вокруг ствола сразу под головкой. По тому, как извивался и подрагивал Гор, он понимал, что скоро тот кончит, да и сам был на грани. От жара рта Игоря путались мысли, внутри все закручивалось в узел, хотелось вбиваться, чтобы поскорее достичь развязки, но Дима старался не делать фрикций, оставляя все действия на откуп Игорю. А сам, выпустив головку, снова прошелся языком по стволу, иногда чуть покусывая его, подобрался к яичкам и пососал каждое по очереди. От этой ласки Игорь завозился и с силой вцепился пальцами в ягодицы Димки. Дима снова лизнул его член снизу вверх до самого кончика, а потом еще раз, делая много таких движений подряд, как будто лизал леденец или рожок с мороженым.
Гор изнемогал, он уже так хотел кончить, но любимый гад положил большой палец на самое основание члена так, чтобы пережать канал, через который происходит семяизвержение. Игорь ему тут же «отомстил», нежно облизывая яйца языком и в то же время играя пальцами с его сосками, постепенно то усиливая сжатие, то ослабляя, то принимаясь ласкать член рукой, одновременно «умывая» яички языком.
Когда Дима почувствовал, что уже все, он не выдержит больше и секунды, то убрал руку с основания члена Гора и очень нежно взял его головку в рот, ощущая, как она набухает, а маленькая дырочка на ней раскрывается, готовясь выплеснуть сперму. От оргазма зашумело в ушах, звезды замелькали перед глазами, они не ощущали своих тел, только острое чувство эйфории.
***
В воскресенье за ужином Наташа в очередной раз поинтересовалась у ребят об оставшихся в «Хвостиках» котятах.
- Забрали их, ма, - ответил Дима, откусывая большой шмат домашней пиццы с шампиньонами, - ммм, вкусно.
Наташа улыбнулась Димкиному аппетиту и уточнила:
- А кто забрал?
- Близнеца пестренькой – семья. Приехали, всех перетискали, а эта им прямо в переноску залезла и там сидела. Ну и всё, раз уж сама выбрала, ее и увезли. А белого женщина с мопсом. У нее недавно старый кот погиб, и пес сильно сдал из-за этого…
- Серьёзно? Из-за собаки взяла кота? – не поверила Наташа.
- Мам, ты бы видела пса до и после! Его в центр на руках внесли, он ходил тяжело, даже хвост бубликом обвис. Наша Муська его обшипела, а потом знакомиться полезла, так он аж сам с рук спрыгнул…
- О, я ж не рассказал! – Гор рассмеялся с набитым ртом и чуть не подавился, закашлявшись. Димка похлопал его по спине и, незаметно от матери, нежно провел между лопаток. – Мопса во двор вывели, по своим, собачьим делам. Ну и пристроился у заборчика. Задрал лапу, стоит, а под ним лужа натекает, натекает… я с хозяйкой разговариваю, а сам на лужу смотрю. И понять не могу – откуда столько жидкости. Лужа растет, растет, я даже глаза протер – не померещилось ли? Ну не может столько в мелком псе поместиться! И хозяйка тоже туда смотрит – глаза по пятаку. А лужа увеличивается, уже ручейком потекла. Я говорю: надо ветеринару показать, это ж какой мочевой иметь надо, все органы, небось, сместились! Хозяйка головой кивает, мол, да-да, прям сейчас, и тут мопс лапу опускает, а из-за заборчика Антоний выплыл, наш бульмастиф. Он, оказывается, с той стороны пристроился, тоже срочно понадобилось…
Наташа с укоризной смотрела на Гора, с трудом сдерживая улыбку.
- Извиняюсь, не к столу немного тема, - правильно понял он ее взгляд.
***
Незаметно приближалось лето, скоро и десятый класс останется позади, впереди еще год беспечной школьной жизни, правда, нужно подумать, куда поступать, но это потом, а пока можно чудесно проводить время вдвоем. Ходить вместе в школу и обратно, сидеть рядом на уроках, а потом валяться дома на диване или ковре, чуть дотрагиваясь кончиками пальцев или соприкасаясь плечами. Вместе, рядом, всегда…
Гор лежал, закинув одну руку за голову, обнимая второй спящего Димку. Друг тихо сопел ему в подмышку, перекинув ногу через колени Игоря, сон его был глубок и спокоен.
