А эти, небось, с тайным превосходством усмехнулся опытный Эдик, и ни разу. Ха!

Рисунок был обратно вложен в журнал и запихан в стопку комиксов про Человека-паука.

Затонский задумчиво провел пальцами по губам.

Ну, положим, и не сильно-то он этого свиста испугался, не свист, а одно название! Просто когда этот переросток полез по стенке аквариума и зашевелил усами, не по себе стало. Чуть-чуть. Вот и прижался спиной к этому козлу. А он всё сразу не так понял! Прямо бдительность усыпил - влез руками (холодными, между прочим!) под блейзер и давай там гладить! «Ты ж моя укешечка», и как в шею, да чуть не взасос!

Сам ты «укешечка», баран. Надо было не ждать эти несколько секунд, а сразу локтем в печень. Не сообразил.

Расслабился в ладонях. Только потом дошло, где они. И что аквариум прозрачный и девчонка та сквозь него всё видит! И дура набитая ещё большой палец вверх показала! Вот и растерялся, не стукнул в тупой лобешник, а зашипел: «Ты чего меня позоришь!»

А тому хоть бы что! Придурок. Девчонке подмигнул и во второй раз у блейзера воротник стал оттягивать.

Вот когда Эдик и вырвался и, рассержено шипя, не хуже того таракана, сказал: «Чтоб я тебя больше не видел, урод, понял?» Тот аж опешил. Ладно, пусть только появится. Разберемся, где можно целовать, а где нельзя.

Ну, то есть нигде нельзя, конечно!

***

В Небесной канцелярии о планах городских жителей поиграть под Рождество в снежки были явно не осведомлены.

Накануне еще пушистый белоснежный покров радовал ослепительным блеском переливающихся бриллиантов, но к вечеру стремительно стало теплеть, и покров осел, из белого стал серым, а бриллианты превратились в грязные крупные фианиты.

Ночью подморозило – и наутро всё, что подтаяло, превратилось в нежную ледяную корочку, которая, ловко мимикрируя под безобидные лужицы, ехидно подставляла гладкую поверхность под скользящую обувь прохожих. Снежок как-то неуверенно летел с нехмурого неба и приземлялся на ледок, этак аккуратненько его маскируя.

Восьмилетняя Даша Березовская считала себя зрелым и вполне себе рассудительным человеком. И даже поумнее многих взрослых. Большие за ней ума признавать не хотели, ну да что с них возьмёшь – среди них дураков не меньше, чем среди детей. А то и больше.

Но сейчас зрелость и рассудительность дали серьёзный сбой – Даша плакала как маленькая.

И всё из-за этого потепления и скользких дорог! Все планы, все ожидания, все задумки – всё пропало!

Даша всхлипывала в своей комнате, время от времени поглядывая на часы.

Казалось, можно еще успеть, и не так всё безнадежно, еще мамина начальница Юлия Борисовна не приехала и не узнала о том, что нету двух эльфов для развоза подарков.

Дед Мороз – был. Подарки – были. А эльфы, которые должны были таскать подарки по этажам за Дедом Морозом, оба в травмпункте. Один со сломанной ногой, а другой повез туда же родственника с вывихом.

Дедом Морозом назначили завхоза с маминой работы. Он отбивался, говорил, что не умеет требовать с мелкоты стишки и не набегается по этажам со своей грыжей, но ему дали в помощь аж трех человек. Двух эльфов и Снегурочку.

Где нашли костюмы для эльфов, Даша не знала. А вот костюм Снегурочки ее мама шила самолично.

Прекрасно-синее длинное и пышное платье, меховая накидочка, белая муфта и, главное, меховая корона! Она сверкала голубыми переливами пайеток и стразов, а по бокам спускались нежно-сиреневые нити из самых-разсамых красивых стеклянных самоцветов.

И всё это великолепие сейчас лежало на постели, а на него в отчаянии смотрела Даша.

А ведь их должны были фотографировать и даже - наверняка! - снимать на камеру родители тех, кого Дед Мороз должен был поздравлять.

В дверь позвонили.

Вот и всё.

Сейчас всё отменят – мама уже договорилась, что взрослые будут выходить к машине и забирать подарки сами…

А как же ПЛАТЬЕ? Это было несправедливо!

В дверь позвонили во второй раз, и Даша, отбросив свою взрослость, упала лицом в кровать и разрыдалась громко и тоскливо.

- Эй, ты чего там? – встревоженный голос старшего брата за стенкой и еще один – Арсенина.

- Алё, гараж! – уже в Дашину дверь стучит. – Дашка, что случилось?

Рев такой сдержанной, а бывало и чопорной, младшей сестренки Игоря напугал чрезвычайно. Что такое могло случиться?!

Значит, это не с работы уже приехали, это Дима пришёл… но какая теперь разница!

Пять минут – и Гор въехал в ужас случившегося. Действительно, без демонстрации платья стольким людям – это не житье, каждому понятно.

Димка сел на корточки рядом с Дашкой и серьёзно сказал:

- Одевайся.

- Зачем? – Даша еще всхлипывала тройными вздохами, но надежда уже засветилась в зареванных глазках и распухшем красном носе.

- Хочу посмотреть, какая Снегурка народ поздравлять поедет, - подмигнул самый-самый лучший на свете Дима.

Даша взвизгнула восторженно и вцепилась в шею Арсенина. Вот Дима, вот так Дима!!!

Игорь, тоже разом всё понявший, только вздохнул. Вообще-то на этот день планы были совсем другие.

Звонок в дверь на этот раз вызвал совсем другие эмоции – Даша скакала козой, брякая поблескушками на короне, Марина, возившаяся на кухне и не слышавшая развернувшейся в доме драмы с хэппи-эндом, выскочила в коридор, а там уже и узнала, что эльфы для таскания мешка с подарками найдены и готовы приступать.

***

Полнотелая Юлия Борисовна растроганно расцеловала «милых мальчиков-эльфиков», вручила им пакет с костюмами и укатила по общественным делам: нужно же еще проследить за приготовлениями к вечеринке.

Милые мальчики улыбались и говорили «рады помочь», но куда только пропали улыбки с их лиц, когда в комнате Гора они эти костюмы рассмотрели.

- Это шутка такая? – Игорь неверяще уставился на переодетого Димона.

Спору нет – Димке шли и короткий зелёный камзольчик, и шапочка с помпоном, и сделанные под средневековье ботинки с длинными загибающимися носами. Но, извините, лосины?!