- Мы не трюкачи, - доказывал ему Игорь, - мы не экстремалы из фильмов про паркур, мы не делаем трюки наугад, мы не стремимся сделать паркур-трюки зрелищными. Тренировки в общественных местах под аплодисменты публики — это не паркур. Все движения паркура — во имя свободы, которую ты получаешь, научившись преодолевать препятствия на трассе. На настоящей тренировке, во время бега и прыжков окружающий ландшафт, архитектура очень быстро меняются. Но тебя это не останавливает, ты продолжаешь движение, несмотря ни на что. Умение мгновенно реагировать телом, сохраняя душевный контроль — это и есть передвижение в паркуре. Это и есть паркур. Для меня в нем нет никакого риска, Дим, это как дышать. Я не могу не дышать, я не могу не заниматься паркуром.

И видимо, чтобы Дима не доставал его своими нотациями, Игорь смылся втихаря, еще и телефон отключил, зараза такая.

А место нашли для своих состязаний, хуже не придумаешь, хотя у них все места еще те… Когда-то, видимо, еще в совковые времена, там была спортивная площадка с металлическими тренажерами, если так можно назвать все эти лестницы, брусья и разноуровневые турники. Сиденья в четыре ряда были только с одной стороны и то сохранились частично. Время от времени этот комплекс подновлялся очередным кандидатом в депутаты, так что был не совсем уж заброшен. Напротив, по длинной стороне, шла стена, огораживающая стройку, а перпендикулярно к ней стояло несколько гаражей.

Дима шел в нужном направлении, по шуму и одобрительным выкрикам определяя, что состязание в разгаре. Он вышел к трибунам, если их только можно было так назвать, и остановился возле первого ряда. Если быть честным, то это было очень зрелищно и драйвово. Из разговоров сидящих рядом болельщиков Дима понял, что сюда приехала команда из соседнего города, поэтому все ожидали совершенно новый конкурс, который предусматривал скоростное преодоление определенной полосы препятствий за отведенное время. И это после того, как Игорь ему доказывал, что паркуру чужды «показушность» и соревновательность. Внутри угнездилась непонятная горечь, и, найдя глазами белобрысую макушку, Димка уже не сводил глаз с ее хозяина.

***

На состязания по паркуру Эдик попал случайно, встретив Березовского с этим подозрительным типом, что раньше приходил к Нефедову, и увязавшись следом в полной уверенности, что там можно будет увидеть Димку. Ведь он наверняка придет поболеть за друга. Место соревнований было отвратительным, и, выбрав более-менее чистую и целую лавку, Эдик приготовился к нудному ожиданию. Как оказалось, Дима об этом знаменательном событии не знал, а потому и прийти не сможет. Но Эдик очень надеялся, что после соревнований Березовский пойдет к лучшему другу, и он с ним за компанию. С чего тут этот амбал навязался, Эдик не понимал, но когда посмотрел, каким фанатичным блеском загорелись его глаза, как он свистел и выкрикивал в поддержку трейсеров, выполняющих различные трюки, становилось ясно. Эд даже на мобильном поиграть не мог, такой стоял шум, а ему хотелось отвлечься от своих мыслей. Если раньше они были полны одним Димой, то теперь в них нагло стал вторгаться второй. Своим опаляющим дыханием, низким мурлыкающим голосом, красивым телом и этими «сладенький и укешечка». Козел!

Эдик скучающим взглядом скользил по выполняющим трюки трейсерам. Классно двигаются ребята. Этого у них не отнять. Боковым зрением он уловил вспышку белого сбоку, повернул голову и чуть не захлебнулся слюной. Там стоял Дима, сложив на груди руки и вперив суровый взгляд в бесцветную моль. Кому-то сегодня не поздоровится. Эдик улыбнулся. Он смотрел на свою ожившую сексуальную фантазию, так еще появилась вероятность их ссоры. Одни плюсы! Эдик непроизвольно облизнул губы. Как же Димка хорош! Как притягательно смотрятся на его темном от загара теле белоснежные майка и бриджи. Майка, такая откровенная, облегала грудь и пресс, не скрывая развитой мускулатуры, а тонкие бриджи сидели так плотно, что не было ни малейшего простора для фантазии.

Внизу начался какой-то шум-гам, видимо, соревнования закончились, и пошла дележка пирога, то бишь раздача призов, если таковые были. Витек, который, сидя рядом, всю дорогу пихал его локтем в бок, наконец тоже свалил вниз, как и большинство болельщиков. Эдик привстал, чтобы подойти к Димке, пока его эта моль бледная не захапала, но кто-то плюхнулся рядом на лавочку и сказал в самое ухо:

- Скучаешь, сладкий?

Эдик дернулся, волна мурашек пробежала по коже, поднимая тоненькие волоски, он резко повернулся и уставился в черные глаза с длинными густыми ресницами.

- Какого черта?! Откуда ты тут взялся?

Пухлые губы растянулись в белозубой улыбке:

- Я же сказал, что мы еще встретимся, сладенький.

***

Игорь как раз встал на ноги из группировки в дроп ин и увидел Димку. Даже на таком расстоянии было видно недовольное выражение его лица. Точнее, сначала он увидел сногсшибательно красивого парня, подумал, что тот похож на Димку, и сразу же допетрил, что это он и есть. На загорелом теле белоснежная облегающая одежда смотрелась так, что Игорь сглотнул, взял себя в руки и продолжил пробежку. По окончании состязаний Игорь особо задерживаться не стал, понимая, что от неизбежного не уйдешь. Кое-как отмазавшись от Витька, который перекинул свое внимание на других трейсеров, Игорь пошел к Диме, натянув на лицо самую жизнерадостную улыбку, и быстро протараторил слова генерала из сказки «Про Федота-стрельца»:

- Сознаю свою вину: меру, степень, глубину...

И прошу меня направить на текущую войну!

Димкины губы дрогнули в улыбке. Ну как злиться на этого придурка?

Эдик вскочил и бегом спустился вниз, а то пока его окучивает этот Дим-Вадим, его собственного Димку сейчас уведут. И уже подходя, увидел такую сияющую улыбку на лице Димы, обращенную на белого крысеныша, что резко остановился, словно наткнувшись на стену. А когда Дима, его Димочка обхватил рукой плечи этой белобрысой немочи и на несколько секунд уткнулся своим лбом в лоб Березовского, иррациональная обида накатила на Эдика, он непроизвольно сжал кулаки: «Вот как, да? Вот как?! Я тут ради него… а он…»

С горьким разочарованием Эдик смотрел, как одноклассники уходят, толкаясь и смеясь чему-то своему, но не пытался догнать или позвать. Ладно! Ничего! Мы еще поборемся! Нужно рассорить их, да так, чтоб и мысли не возникло помириться. Арсенин ведь очень принципиальный, вот и нужно сыграть на этом, выставить Березовского в неприглядном свете, а в подходящий момент оказать Диме поддержку, стать жилеткой для скупых мужских слез.

***

Как всегда с субботы на воскресенье, Игорь остался ночевать у Димы.

Карандаш. Мягкий, свинцовый, его легко растереть, обводя нарисованный сосок ласкающим движением, и твердый, так точно повторяющий контуры пушистых ресниц. На этом ватмане Димка пьет чай, рубашка расстегнулась, волосы растрепаны. Утро – и Игорь рядом с неизменным планшетом ласкал взглядом гладкую кожу, рассматривая, изучая, а как хотелось провести по ней кончиками пальцев, разгладить шелковые полоски бровей, обвести четкий контур красивых губ, ощутить их сладкую упругость своими губами.