Гор чуть душу из Дашки не вытряс, пытаясь понять, где она набралась такого бреда. А уж когда она рассказала, что родители прошмонали всю его комнату в поисках непонятного компромата, чуть не убил мелкую. Это ж надо так его подставить своими предположениями? Хорошо хоть, родаки никаких разборок не устроили, но теперь приходилось все эскизы и наброски с Димкой тщательно прятать, чтоб никто случайно не наткнулся. Рисунки, нуждающиеся в дальнейшей доработке, он прикрепил к старому походному планшету, который всегда таскал теперь в рюкзачке, все ж остальное свое творчество под общим названием «Дима» засунул в самый низ ящика, заполненного старыми детскими рисунками.

***

Димка, блестя капельками воды по всему телу, рухнул на махровую простыню:

- Я - ящик, - сказал он, улыбаясь, - на мне написано «не кантовать!».

Сложив ладони, он устроил мокрую голову на них и затих.

- Зря не вытерся, - Игорь отложил набросок и взял новый лист, - вода, она же как призма работает. Неслабые ожоги можно получить.

- Ммм... - неопределенно отозвался друг, явно собираясь прикорнуть, - с чего ты вдруг озаботился законами физики?

Бронзовые плечи и спина, равно как и стройные ноги, по-видимому, должны были сохнуть самостоятельно.

Игорь сглотнул и отложил уголь. Сначала он даже отвел глаза, а потом все-таки посмотрел. Ну что могут скрывать мокрые плавки? Поджарые крепкие ягодицы выглядывали из них не то чтобы сильно, но как-то изо всех сил притягивали взгляд. Сбитые, с отличным загаром, только почти незаметная белая полоска на границе между тканью и кожей.

Лучше бы, конечно, чтоб всё загорело.

А что, в самом деле?

Дикие места, нет никого! Кому надо переться в такую глушь - ни кафешек, ни деревушек.

И Березовский стал стягивать с себя белье.

- Ты чего? - Димка хмыкнул, глядя, как Гор раздевается.

- Хочу весь загореть. Не хочешь сам? И труселя хоть высохнут, - Игорь говорил небрежно, а у самого сердце долбилось где-то у горла.

Димка на мгновение замешкался, а потом, перевернувшись, тоже снял плавки.

Какую-то секунду Березовский соображал, а потом, чуть удивленно выдавил:

- Х… эм… ты бреешься?

- Да ну… - Димон слегка смутился, - пришлось.

- В смысле?

Игорь так удивился, что и сказать нельзя. Уставившись на безволосый пах друга и не имея силы отвести глаз, он быстро просчитывал варианты, при которых человек вынужден убирать волосы в интимных местах. Самому ему такое и в голову не приходило.

- И чего я не знаю? – чуточку подозрительно спросил он.

- Да ну, ерунда, – Димка немного покраснел, но Игорь - это же Игорь, ему всё можно рассказать, и Арсенин выложил.

- Помнишь, Савченко на выпускном говорила, что женщины ради мужчин страдают больше? И в физическом смысле тоже?

- Не помню. И что?

- Ну я тоже забыл, но тут увидел отрывок фильма, мать смотрела, там мужик зачем-то делал восковую депиляцию, вот и решил проверить.

Гор вытаращил глаза и тихонько хмыкнул. Ну да, не рожать же. Вот теперь он вспомнил этот разговор. Девчонки так распалились, что тогда, кажется, даже Леська со своим Тихомировым поругалась.

- И что?

- Позавчера взял у мамы эти, как их, пластины с воском…

- И дала?

- Обалдел? Так, утянул потихоньку. Там много было.

Димка закинул руки за голову и продолжил.

- Я инструкцию посмотрел, растер там в руках, чтоб разогреть, и приложил. А потом дернул. Знаешь, Гор, что-то в Аленкиных словах было. Я когда эту бумажку дернул, сразу понял. Ты даже не представляешь, как это больно! Но самое главное, - Димка смущенно потер переносицу, - волосы остались. Вместе с воском. А он, дрянь такая, ничем не смывается! Я уже его и мылом, и станком… ну чего ты ржешь?

Игорь хохотал, катаясь по простыне, и даже сполз на песок, утирая слезы.

- А чё, и станком никак? – сквозь смех проговорил он.

- Да в лезвия слипшиеся волоски забились, и не очистишь – он бреющую способность потерял. А другого не было.

Гор представил картину, сложился пополам и взвыл.

- Да главное – я ж, когда пластину дергал, заорал. Ну и Сашка давай в двери ломиться, что там со мной…

Ржать Игорь уже не мог, он только булькал и махал рукой. А Димка, уже сам заражаясь смехом, продолжил сквозь хихиканье:

- Я и пемзой, и порошком, и отбеливателем… ничего эту заразу… а Сашка всё стучит… - Арсенин расхохотался.

- Чего?

- Чего! – друг уже смеялся в голос: – Трусы надел и вышел. А эта зараза к ним прилипла! Идти до жути неудобно… и Сашка…

Несколько минут друзья даже говорить не могли.

- Потом-то как?

- Инструкцию перечитал. Там чем-нибудь жирным надо было воск снять. Я маслом подсолнечным, а потом сбрил. А сейчас привык уже, да ничего, отрастут скоро, – Димка перевернулся на живот. – Ты искупнуться не хочешь?

- Потом, – Игорь улыбнулся и взялся за любимый охристо-рыжий карандаш. Сегодня рисунки выходили вдохновенно хорошо.

Солнце мягко ласкало лучами кожу.

Гор отложил сангину и с наслаждением потянулся - сидел в неудобной позе, почти не замечая затекшей спины и плеч. Зато закончил. Рыже-коричневый голый Димка на рисунке хоть и не дотягивал до оригинала, но в целом получился хорошо. Вот только мелкие детали проработать, и всё.

Ийэх!

Игорь голышом рванул к морю и нырнул в теплые волны.

Минуту спустя к нему присоединился Димон.

Самые лучшие, наверно, воспоминания этого лета!

***

Физра сегодня последним уроком. Эдик хромал в раздевалку и злился. И дернуло же Николаеву встать с ним в пару! Черт, нога…

Физручку срочно вызвали к директору, едва начался урок, и она оставила их в спортзале одних, и класс теперь развлекался тем, что играл, кто во что горазд.