– Просто невероятно! – выдохнул Локк. – Встретиться для прямого взаимоуважительного разговора – после такого!

– Он явно не каморрец, – сказал Барсави. – За годы, здесь прожитые, я сам стал настоящим каморрцем. По духу я больше каморрец, чем многие уроженцы нашего города. Но этот человек? – Старик яростно потряс головой. – Он не понимает, сколь чудовищное злодеяние совершил, чтобы привлечь мое внимание, и сколь жестокое оскорбление я нанесу своим сыновьям, если вступлю в переговоры с ним. Он только зря потратил время на письмо. И это царственное «мы»! Какая театральность!

– Ваша честь… а что, если он все прекрасно понимает?

– Крайне маловероятно, Локк. – Капа невесело усмехнулся. – Иначе он не сотворил бы такого.

– Но если предположить, что на самом деле он собирается устроить засаду в Гулкой Норе? И предлагает встретиться единственно, чтобы выманить вас из Плавучей Могилы в место, где намерен расправиться с вами?

– Опять твоя рассудительная осторожность. – Барсави скривил рот в подобии улыбки. – Такая мысль приходила мне в голову, Локк. Но если он хочет меня устранить, почему не напал врасплох еще два месяца назад – прежде чем начал убивать моих гаррист? Нет, похоже, он действительно полагает, что если достаточно запугает меня, я соглашусь на любые условия. Конечно же я пойду в Гулкую Нору. Наша с ним встреча обязательно состоится. Что же до моих советчиков – я возьму с собой сыновей, сестер Беранджа и сотню своих самых опытных и свирепых солдат. А также тебя и твоего друга Жана.

Сердце у Локка отчаянно забилось, как птица в западне. Он с трудом подавил желание закричать.

– Да-да, – сказал он. – Разумеется! Мы с Жаном выполним любой ваш приказ. Я очень благодарен вам за предоставленную возможность.

– Хорошо. Потому что вести переговоры мы будем арбалетными стрелами, ножами и кулаками. Если этот серый кусок дерьма воображает, что может диктовать мне условия над телом моей единственной дочери, то он глубоко заблуждается!

Локк стиснул зубы. «Уж поверь, я сумею выманить капу из его сырой крепости», – прозвучали у него в голове слова Серого короля.

– Прощу прощения, капа Барсави, – снова заговорил он, – но принимаете ли вы в расчет… гм… слухи про Серого короля? Будто он убивает одним прикосновением, умеет проходить сквозь стены, неуязвим для клинков и стрел…

– Пьяные застольные россказни. Он делает ровно то, что делал я, когда устанавливал свою власть в городе. Надежно прячется и правильно выбирает жертв. – Старик тяжело вздохнул. – Надо признать, у него хорошо получается – не хуже, чем у меня в свое время. Но он не призрак.

– Есть и другая вероятность. – Локк нервно облизал губы. (Сколько из сказанного здесь дойдет до Серого короля? Узнал же он каким-то образом все секреты Благородных Каналий. Ладно, черт с ним.) – Что, если в деле замешан вольнонаемный маг?

– Который помогает Серому королю?

– Да.

– Серый король возмущает спокойствие в моем городе уже не первый месяц, Локк. Да, это многое объяснило бы, но цена… Даже я не смог бы платить картенскому магу столько времени.

– Картенские маги не просто создали скорпионьих соколов, – сказал Локк. – Насколько мне известно, только они одни и держат этих тварей. Разве возьмется обычный… сокольник обучать птицу, способную убить его одним случайным уколом жала? – «Ври убедительно, – подумал Локк. – Ври очень, очень убедительно». – И Серому королю не было нужды пользоваться услугами картенского мага все это время. Может, маг только что прибыл в город. Может, его наняли всего на несколько ближайших дней, когда Серый король собирается перейти к решающим действиям, в чем бы они ни заключались. А слухи о сверхъестественных способностях Серого короля он и сам мог распустить заранее… чтобы подготовить почву.

– Фантастическое предположение, – промолвил капа, – хотя оно многое объяснило бы.

– Оно объяснило бы, почему Серый король готов встретиться с вами один и без оружия. Под защитой вольнонаемного мага негодяю нечего опасаться.

– В таком случае мое решение остается прежним. – Барсави обхватил левый кулак правой ладонью. – Если один маг сумеет одолеть сотню человек – включая нас с тобой, моих сыновей, сестер Беранджа и твоего друга Жана с его смертоносными ножами, – значит Серый король подготовился к схватке лучше, чем я. Но я лично так не думаю.

– Но вы все-таки не сбрасывайте со счетов такую вероятность, хорошо? – настойчиво попросил Локк.

– Хорошо. – Барсави положил руку Локку на плечо. – Ты прости меня, мой мальчик, что не уберег Наску.

– Вам не за что просить прощения, ваша честь. – «Если капа меняет тему, – подумал Локк, – значит тема закрыта». – Вы ни в чем не виноваты.

– Это моя война. Серому королю нужен я.

– Вы оказали мне великую честь, капа Барсави. – Локк снова облизал губы, внезапно пересохшие. – Я буду счастлив помочь вам убить гнусного скота.

– И у нас все получится. В Герцогов день, в девятом часу вечера, мы начнем собираться. Аньяис зайдет в «Последнюю ошибку» за тобой и Танненом.

– А братья Санца? Они ловко управляются с ножами.

– И с картами, я слышал. Я ничего против них не имею, Локк, но они скоморохи. Шуты гороховые. А я беру с собой серьезных людей на серьезное дело.

– Воля ваша, капа.

– А теперь… – Старик достал из кармана шелковый носовой платок и медленно промокнул им лоб и щеки. – Оставь меня одного, пожалуйста. Приходи завтра вечером, в качестве священника. Я созову и всех остальных священников, служащих Великому Благодетелю. Мы… проводим ее в последний путь со всеми ритуальными почестями.

Локк невольно почувствовал себя польщенным. Капа всегда знал, что все подопечные отца Цеппи – посвященные служители Великого благодетеля, а сам Локк – полноправный священник, но еще ни разу не обращался к нему с просьбой исполнить священнические обязанности.

– Конечно, – тихо сказал Локк.

Затем он удалился, оставив капу стоять в кроваво-красных лучах раннего солнца. Оставив скорбящего старика одного в самом сердце плавучей крепости, наедине с бездыханным телом дочери.

– Господа! – Шумно отдуваясь, Локк закрыл за собой дверь комнаты на седьмом этаже Расколотой башни. – На этой неделе видимость нашего проживания здесь мы создали, теперь возвращаемся в храм и остаемся там вплоть до особого распоряжения.

Жан сидел в кресле с потрепанным томиком коришийских баллад в руках; оба его ножа лежали у него на коленях. Клоп посапывал на спальных нарах, в одной из немыслимых поз, от которых мигом начинает ломить кости у всех, кроме самых юных и глупых. Братья Санца сидели у дальней стены, вяло перекидываясь в карты. При появлении Локка они одновременно повернули к нему головы.

– Мы избавились от одного затруднения, но тотчас возникло другое, – сообщил Локк. – Из огня да в полымя, одним словом.

– И какие же новости? – поинтересовался Жан.

– Самые ужасные. – Локк бессильно рухнул в кресло, откинул назад голову и закрыл глаза. – Наска мертва.

– Как?! – Кало вскочил на ноги, Галдо тоже. – Что случилось?

– Серый король случился. Должно быть, это и были «другие дела, не терпящие отлагательств», о которых он упомянул, прощаясь со мной. Он вернул тело Наски в бочке лошадиной мочи.

– О боги… – выдохнул Жан. – Очень тебе сочувствую, Локк.

– И теперь, – продолжал Локк, – нам с тобой предстоит сопровождать одержимого жаждой мести капу, когда он отправится на «тайную встречу». Которая, кстати, состоится через три дня в Гулкой Норе. Под словом «тайная» Барсави разумеет сотню головорезов, врывающихся в помещение, чтобы покромсать Серого короля на мелкие кусочки.

– Ты имеешь в виду – покромсать тебя на мелкие кусочки, – уточнил Галдо.

– Спасибо, конечно, но я и без тебя прекрасно помню, кто должен расхаживать перед капой в сером наряде. Я просто размышляю, не стоит ли мне повесить на грудь мишень для пущего удобства арбалетчиков. Ах да! И еще гадаю, успею ли я к Герцоговому дню научиться раздваиваться.