Он размышлял над этим на всем своем пути из крепости к горам, пока поднимался по предгорьям на нижние склоны, а затем по этим склонам к тем местам, где он, вероятно, найдет проход к долинам, который лежат за ним. Он рассматривал различные варианты, но ничего полезного извлечь не мог. Проблема состояла в том, что он не имел достаточных знаний, чтобы сделать обоснованное предположение. Он не был посвящен в замысел всего этого. Во всяком случае, пока. Это изменится, как только он снова найдет эту девчонку.

И он найдет ее. Это так же верно, как и то, что в начале дня солнце поднимается, а в конце садится. Он найдет ее так же, как и носителя черного посоха. Однако, сколько бы времени это не потребовало, что бы ему не предстояло для этого сделать, он найдет их обоих.

Так он шел несколько дней, проводя время в пении песен и напевая какие–то мотивчики, наслаждаясь окружавшей его пустошью. Он проходил через участки изуродованной земли, поредевшие леса, почерневшие холмы и выжженные луга, и наслаждался. Именно ради этого он трудился, именно к этому стремились все те, кто потерял свою человечность — к земле, лишенной живых существ, бесплодной и выжженной, пустой от суеты существ природы. Он мог контролировать такой мир, а контроль имел первостепенное значение для его перестроенной личности. Контроль был властью, а власть была пищей. Все, что когда–то он считал таким важным — он даже не мог вспомнить об этом в подробностях, а лишь в общих чертах — было отброшено ради единственной цели — власти над жизнью и смертью.

Если бы он перестал так думать, то мог бы спросить себя, на что будет похож мир, если единственными живыми существами останутся он и ему подобные. Но такие размышления казались непродуктивными для его цели.

Сами собой к нему пришли слова нового напева:

Он нахмурился. Действительно, это было не очень хорошо. Дети его не интересовали. Других демонов да, тех, кто посвятил свои жизни, чтобы сделать из человеческих детей нечто более интересное. Но те демоны исчезли, их разметал апокалипсис пять веков назад. В то время столько было упущено. Демоны всех видов, их последователи и армии, все они оказались за гранью выживания. Однако, никогда не поздно начать все заново. Именно это он говорил себе каждый день, и каждый день находил повод в это верить. Люди по–прежнему обладали теми же самыми недостатками, которые привели к их уничтожению в те старые времена. Существованию их расы суждено быть недолгим. Они найдут новые способы уничтожить себя или помогут в этом деле демонам и их слугам. Это было неизбежно. Просто они этого не знали.

Ему было интересно, сколько жило в долине, из которой пришла та девчонка. Он размышлял, сколько еще долин скрывали подобные общины. Он надеялся, что их было достаточно. Ему не хотелось завершить свою охоту, пока он не удовлетворит свой аппетит. Естественно, там были и носители черного посоха. Конечно, были и другие талисманы и формы магии, которые можно будет найти и завладеть ими. Это был большой мир и вряд ли можно было ожидать найти все сразу. Он и не рассчитывал на это.

Ему потребовалось три дня, чтобы найти ближайший проход после того, как он поднялся в горы, причем он не особенно напрягался в этом подъеме, сознавая ограничения своего человеческого тела, тела старьевщика, которое ему все больше нравилось. Он по–прежнему нес за спиной свой узелок — ноша, которую он был счастлив нести. Его трофеи, напоминания о его завоеваниях, все еще что–то значили для него. Ему нравилось вынимать их по ночам, когда он был один и перебирал их, вызывая в памяти для каждого из них предыдущего владельца, вспоминая, кем тот владелец был и как он или она погибли. В моих руках, всегда молча добавлял демон. Все они в моих руках. Это ли не чудесно?

Однажды, во время его восхождения, он столкнулся с одним из агенахлей, зверь огромной тушей преградил ему дорогу в скалах. Он довольно быстро выследил его и рванулся было навстречу, почувствовав возможность быстрой добычи. Однако потом почуял его запах, определил, кем он являлся, и быстро отступил. Демон позволил ему уйти. Он высоко ценил тот факт, что животные зачастую оказывались гораздо умнее людей, и он думал, что однажды они заполнят тот пробел, который останется после исчезновения последних.

Он добрался до прохода, ведущего в долину, незадолго до захода солнца на третий день поисков, когда уже опускался ночной сумрак и удлинялись тени. Он увидел останки Троллей, разбросанных снаружи прохода, а потом и в самом проходе, вперемешку с телами людей. Падальщики уже добрались до некоторых из них, но не до всех. Четвероногие падальщики остерегались замкнутых пространств, подобных этому, и предпочитали охотиться в других местах. В основном хищные птицы начали разрывать трупы на части и они уже исчезли к тому дню, когда он прибыл туда.

Здесь произошло какое–то сражение, вероятно, между Троллями того же племени, что и те, которых он встретил в руинах, и жителями долины, в которую он направлялся. Их число было небольшим, но битва была напряженной. Вряд ли кто–то пережил ее. Интересно, а девчонка знала об этом. И был ли вовлечен носитель черного посоха.

Он протиснулся в узкий петляющий проход, который то суживался, то расширялся, его стены поднимались выше, чем на двести футов. Небо представляло собой полоску серого цвета, которая темнела по мере приближения заката. Он сделал заметку о количестве погибших, не спеша восстанавливая то, что могло здесь произойти, и любуясь этой бойней. Он уже думал о том, что сделает, как только окажется в долине, и прикидывал, сколько там населения. Он уже рассматривал способы нахождения того, кто носил черный посох, так чтобы быстро с ним покончить и завладеть его талисманом.

На дальнем конце прохода он наткнулся на покинутые защитные сооружения и еще большее число погибших из обоих лагерей. Он поднялся по лестнице, чтобы попасть на дальнюю сторону, все еще подсчитывая тела, яснее представляя свои перспективы.

Найти носителя черного посоха не будет трудным делом, учитывая очевидный конфликт между людьми и Троллями. Где боевые действия будут самыми упорными, там и будет находиться носитель посоха. Старьевщику нужно только создать такой конфликт, который заставит носителя посоха раскрыть себя — а в этом он был очень хорош.

— Я создам небольшое недоразумение, — сказал он вслух. — Я вызову беспорядки, большие и малые. Я посею раздоры и смуты, создам хаос и убийства. Я вызову у жителей страх и натравлю их друг на друга. Я выпущу на свободу зверя, который, как все они думают, надежно заперт внутри них.

Его намерением было уничтожить население, и он уже обдумывал, как это сделать. Самым очевидным было привести Троллей, которые уже нападали на долину, к новому столкновению с людьми, которые стремятся удержать их за пределами долины. Он не знал истории этих народов, однако история этого рода практически всегда была одной и той же. У одной стороны было то, что хотела другая сторона. Одни старались отобрать то, что другие пытались удержать. И те, и другие были готовы убивать, чтобы остаться на своем.

Насколько трудно будет предоставить им этот шанс?

Он стоял посреди нагроможденных друг на друга трупов и осматривал поле боя. Эти немногие были первыми из тех, кому предстояло перебраться в страну мертвых. Эти немногие были лишь верхушкой айсберга. Демон зашагал вперед, пока не оказался на верхней части спуска в долину. Света как раз оказалось достаточно, чтобы он смог увидеть, что лежало внизу. Вдали на юго–востоке сквозь плотную дымку виднелись редкие огни поселка. Он решил, что начнет оттуда.

Напевая про себя, он стал спускаться.