– Релм? – сказала я треснувшим голосом и быстро встала. Высокий, он похудел, одежда болталась, как на вешалке. Волосы стали медно-рыжими, будто он недавно осветлялся. Под глазами темные провалы – видимо, ему пришлось нелегко. Я шагнула к нему:

– Ты вернулся!

Губы Релма тронула улыбка, и меня охватило невыразимое облегчение. Стоявшая у раковины Даллас усмехнулась, когда я бросилась Релму на шею. Он жив!

– Я соскучилась, – прошептала я.

– А-а, Майкл Релм, – сказал Джеймс, по-прежнему сидя за кухонным столом. – Надо же, какой сюрприз. Я бы тоже тебя обнял, но с большим удовольствием готов дать по морде.

Я не отреагировала, не отпуская Релма, которого уже не надеялась увидеть. Он осторожно тронул меня за плечо и посмотрел на Джеймса:

– Ты не мой типаж, Джеймс, так что предпочту удар кулаком.

– Рад слышать. – Джеймс бросил взгляд на нас с Релмом, удерживая улыбку, но явно напрягшись из-за нашей близости. Он видел, как я целовала Релма – еще до нашего воссоединения. Он знает, что я поехала к Релму посреди ночи. Он знает, что мы были больше, чем друзьями.

Я почувствовала прикосновение к щеке и повернулась к Релму, который вел пальцем по моей коже.

– Хорошо выглядишь, – тихо сказал он. – Я волновался.

– Волновался?! Это от тебя никаких вестей! Я думала, тебя… – Я не договорила.

– Убили, – закончил за меня Джеймс.

Не обращая внимания на Джеймса, Релм смотрел на меня с каким-то благоговением.

– Так ты рада меня видеть? – спросил он, словно боясь услышать ответ.

– Да! Что за вопрос?

Он улыбнулся и опустил руку:

– Понятно. Ты ее так и не приняла.

У меня вытянулось лицо. Релм не знает, что я рассказала о таблетке Джеймсу и что мы держим это в секрете от остальных. Даллас стукнула дверцей шкафчика, и сердце сделало перебой. Когда я подняла взгляд, она подошла к Релму с маленькой коробкой в руке. Я с облегчением выдохнула.

– Привет, блонди, – с улыбкой сказала она. – Я-то гадала, когда ты до нас доберешься. Вот, специально для тебя, уже давно лежит. – Она звучно приложила к его груди краску для волос. – Брюнетом ты мне всегда больше нравился.

Релм улыбнулся ей, как хорошей знакомой.

– Спасибо, Даллас.

Она дернула плечом, будто это все пустяки, схватила кухонный стул и повернула спинкой вперед, усевшись верхом.

– Зачем же сваливаться как снег на голову, – поддразнила она. – Мои сообщения получал?

– Извини, – ответил он. – Получал. Так на вас и вышел. Здесь оставаться нельзя, надо найти другое место.

– Ищем, – отозвался Кас, вытаскивая из шкафа рюкзак. – Ждали тебя минимум через неделю.

Они обменялись взглядами. Рюкзак Кас бросил Релму. Тот немедленно его открыл и перебрал содержимое.

– Мы нашли квартиру в цокольном этаже, – продолжал Кас, – но вариант так себе – мало выходов.

– Продолжай искать, – сказал Релм, вынимая сотовый. – Чистый?

– Только сегодня добыл. А что, хочешь пиццу заказать? – улыбнулся Кас.

– Надо Анне позвонить, сказать, что у меня все в порядке.

Анна, сестра Релма, помогла нам сбежать, отдав свою машину и подкинув денег. Сделать это она могла только по просьбе брата.

– Поблагодари ее от меня, – сказала я, тронув Релма за руку. Он вздрогнул и явно растерялся. Мне захотелось спросить, где он был последние недели, но я удержалась – еще рано.

– Обязательно, – отозвался он.

– Слышишь, Релм, – вмешался Кас. – Я положу твои вещи в моей комнате. Я лучше на диване посплю, а то у меня клаустрофобия начинается.

Он двинул Релма кулаком в плечо и вышел.

Майкл Релм улыбнулся мне довольно робко, набрал номер и вышел в гостиную. Я проводила его взглядом, и когда услышала, как он сиплым от слез голосом уверяет, что с ним все в порядке, я почувствовала знакомое тепло. Мне нравится, как Релм заботится о сестре – этим он напоминает мне Брэйди.

– Я буду наверху, – буркнул Джеймс и ушел, оставив на столе открытую папку. Он расстроен – ему мерещится опасность со стороны Релма, а я, негодная, не проявила достаточно чуткости. Я взглянула на Даллас, которая облокотилась на спинку стула и смотрела на меня с самым лицемерным видом.

– Бойфренд и любовник? – хмыкнула она. – Надо же, а с виду и не скажешь…

– Заткнись, – отрезала я, хотя щекам стало горячо. С учащенным из-за возвращения Релма пульсом я побежала по лестнице к Джеймсу.

Молчание, возникшее на площадке перед спальнями, оглушало. Я ожидала, что Джеймс будет ревновать, злиться, но увидела его в кресле у окна – он смотрел на улицу, и вид у него был очень одинокий.

Какая же я дура!

– Джеймс!

– Он твой друг, – сказал он, по-прежнему глядя в окно. – Я это понял. Я даже рад, что он не мертв.

– Ты это неискренне говоришь.

– Что – это? – обернулся он. В тусклом свете ярко-голубые глаза казались темнее. Я присела на кровать, подобрав под себя ноги. Джеймс не то чтобы дулся – ему было больно. И еще в нем чувствовалось замешательство.

– Что я могу сделать? – спросила я.

Джеймс помолчал и опустил голову.

– Чего он хочет? – поинтересовался он. Джеймс поднял голову: лицо у него было несчастным. – Почему он тебе помогает?

– Релм?

– Да. Почему он продолжает рисковать жизнью ради тебя?

Я пожала плечами, но ответ я знала. Релм меня любит, хоть я и не отвечаю ему взаимностью. Мое молчание Джеймса не успокоило.

– Мне кое-что нужно знать, – сказал он, – хотя ответ может мне и не понравиться.

– О боже. Что?

– В ту ночь, когда мы поссорились и ты уехала к Релму, что между вами было?

– Это что, сейчас важно?

Джеймс выдохнул и обессиленно откинулся на спинку стула:

– Отчасти.

– Мы не переспали.

Он закрыл глаза.

– Тот факт, что ты переходишь сразу к этому как к решающему аргументу, мало обнадеживает.

– Я была расстроена.

– Вы целовались?

Я пристыженно кивнула. Мы с Джеймсом тогда не были парой, но я знала, что люблю его. Моя интрижка с Релмом была просто реакцией.

– И не только? – спросил он.

Я снова кивнула, глядя на ветки за окном, которые раскачивал ветер. Казалось, я слышу треск, с которым у Джеймса рвется сердце.

– Ты у него трогала?

– Что трогала?

– Его?

Я засмеялась и покачала головой:

– Нет.

– А он у тебя трогал?

– Джеймс!

– Трогал или нет? Я пытаюсь уяснить, что означает «и не только».

– Нет. – Я встала и подошла к его креслу. – Там он меня не трогал.

– А здесь? – Он указал на мою грудь. Видимо, я изменилась в лице, потому что Джеймс кивнул: – Значит, добрался до второй базы.

– Да ладно, Джеймс! Какая еще вторая база!

Он отвернулся.

– Я его не виню, – пробормотал он. – У тебя красивая грудь.

– Спасибо.

– Да и я сам виноват, повел себя как дурак. Практически отдал тебя ему.

Хотя он пытался рассуждать рационально, из глаза выкатилась слеза. Джеймс быстро вытер щеку, думая, что я не замечу.

Я обняла его за плечи. Он прижался щекой к моей рубашке, обняв меня за бедра.

– Прости, – прошептала я, желая стереть всякое ощущение предательства, которое его, должно быть, жгло. – Релм знает, что я его не люблю. Он знает, что я с ума по тебе схожу.

Джеймс засопел и чуть улыбнулся.

– Тебе не понравилось? – спросил он.

– Нет.

– Потому что ты любишь меня?

– Да.

– Ты не будешь больше его целовать?

– Никогда, – улыбнулась я.

– А меня поцелуешь?

В ответ я припала к его губам. Он не сразу ответил на поцелуй – был очень напряжен. Когда он меня обнял, я чувствовала, как дрожат его руки. Он был словно обнаженный нерв, и наконец Джеймс, мой Джеймс буквально сломался и заплакал мне в волосы, прося прощения за то, что чуть не потерял меня.

Я спустилась в кухню. Джеймс с Касом убежали в магазин за продуктами, решив пропустить обед. Мне показалось, что Джеймс избегает Релма, но, учитывая наш разговор, это скорее хорошо, чем плохо.