— Фу, пронесло, кажется, — вздохнул, наконец-то, полной грудью Дима. Он достал из-под тужурки правую руку и впервые в жизни неумело перекрестился.

Неожиданно из-за облаков выглянула луна, осветив все вокруг мертвенно-белым светом. Дима, не вставая со своего импровизированного ложа, оглянулся и ахнул. Вокруг него были покосившееся от времени кресты и надгробья.

— Старое деревенское кладбище, — пронеслось в голове. — Это когда же я успел сделать такой крюк в темноте? Ведь от его родной деревни до кладбища очень далеко. Не иначе, как нечистая сила вмешалась.

После произошедших событий Дима уже был готов верить во все чудеса.

Он еще раз огляделся, оказывается, что лежал он на заросшей травой почти развалившейся могиле с почерневшим, покосившимся от времени крестом. Дима в ужасе вскочил на ноги, набросил впопыхах на себя тужурку, схватил шинель и чемодан.

Отойдя на несколько шагов от своего ложа, огляделся. Освещенная неярким лунным светом дорога и с одной и с другой стороны уходила вглубь кладбища. И не видно было нигде никакого просвета.

Через несколько минут молчаливого созерцания, с левой стороны кладбища неожиданно начал клубясь поступать туман, и пахнуло затхлой сыростью. Вскоре все вокруг него было затянуто густым туманом. Дима поднял голову к небу. Высоко над головой через толстый слой тумана едва проглядывала круглая желтая луна.

Неожиданно его внимание привлекло какое-то движение. Он повернулся и внутренне содрогнулся от необычности и нереальности представшей перед ним картины. В клубах тумана слева к нему медленно и бесшумно приближались два огонька, похожих на фары автомобиля. Когда огни приблизились, Дима увидел, что это действительно они.

Поравнявшись с ним, автомобиль остановился. Даже в густом тумане было видно, что автомобиль был так огромен, что его задняя часть была не видна, скрываясь в тумане. На его черном боку полустертой белой краской было выведено «Специальная».

— Боже мой, неужели труповозка. Ночью, на кладбище, это же нереально. Как же быть, что делать?

Окно пассажирского салона медленно опустилось, и в оконном проеме появилось бледное лицо женщины, обрамленное прядями черных пушистых волос. Трудно было в темноте определить ее возраст.

— Садись, Дима, покатаемся, — негромко произнесла она. Голос был грудной чуть подернутый хрипотцой.

— Да нет, спасибо. Я домой в село тороплюсь, — Диме как-то нехорошо стало от одной мысли, что нужно будет сесть в этот загадочный автомобиль.

— Прохор, пригласи молодого человека в автомобиль, — промолвила женщина, повернувшись в сторону водителя.

Со стороны водителя послышался звук открываемой двери, и из тумана на Диму начала надвигаться чья-то тень. Тень приблизилась и совсем скоро Дмитрий обомлел.

Перед ним в неверном лунном свете стоял, покачиваясь, покойник. Пустые, давно, вероятно, глазницы были направлены куда-то поверх его головы. С левой стороны лица постоянно отваливался кусок полусгнившей щеки, и покойник постоянно пытался приладить его на место правой рукой с висящими бахромой остатками кожи и сухожилий. Это его телодвижение вызывало у Димы чувство отвращения и ужаса. Левой руки, похоже, вообще не было. Во всяком случае, рукав пиджака беспомощно висел пустым.

— Прошу сесть в машину, — медленно, почти по слогам, произнес покойник.

Его глухой, лишенный каких-либо эмоций, голос производил еще более пугающее впечатление от того, что губы при этом оставались неподвижными.

Дима хотел бежать, куда глаза глядят, подальше от этого нечеловеческого ужаса. Однако ноги его неожиданно как будто налились свинцом, сознание затуманилось. Подчиняясь просьбе, тяжело переставляя ноги, Дима, как под гипнозом, обошел автомобиль и влез в приоткрытую невидимой рукой дверь.

На него пахнуло устоявшимся трупным запахом. К горлу подступила тошнота. Но, подчиненная неведомой силе, воля его справилась с подступившей тошнотой. Дима незаметно огляделся.

В салоне кроме уже виденной женщины и водителя на переднем сиденье сидел еще кто-то. Низко надвинутая шляпа скрывала лицо, а мрак в салоне еще усугублял ситуацию. В грузовом отсеке автомобиля стоял гроб. Даже в неярком лунном свете, поступающем в салон через прикрытые занавесками окна, было видно, что гроб был присыпан еще сырой землей, кое-где висели остатки полусгнившей обивки.

— Неужели его только что выкопали? Что за чертовщина здесь творится? — Дима хотел еще подумать над создавшейся ситуацией, однако его размышления прервала женщина.

— Ну вот. Наконец-то все в сборе. Поехали, Прохор, быстрее. Мы уже опаздываем, — промолвила женщина нетерпящим возражения тоном.

Дима постарался повнимательней рассмотреть спутницу. Особое впечатление производили ее необыкновенные глаза. В сумерках салона они горели каким-то необыкновенным зеленым светом.

У нее были правильные черты лица, красивые длинные черные волосы, длинные ноги. На вид ей было около сорока. Заметив, что Дима внимательно ее рассматривает, женщина улыбнулась, обнажив два ряда белеющих в темноте зубов.

— Смотри, смотри, Дима. Нам с тобой еще предстоит общаться некоторое время.

Тем временем, машина послушно бесшумно тронулась с места, и вскоре Дима почувствовал, что ее слегка качнуло, и едва видимая сквозь туман земля начала быстро удаляться. Вскоре машина пробила слой тумана, и над машиной засветилось черное ночное небо, усыпанное звездами, и освещаемое ярким диском луны.

Пассажир неожиданно зашевелился. Дима заметил, что над головой его взметнулась рука, снявшая шляпу. В лунном свете очень хорошо было видно, что пассажир совсем седой. Он повернулся к женщине в профиль, и на фоне лобового стекла, Дима ясно увидел несколько более длинный обычного тонкий подбородок, с небольшой горбинкой нос, нависший над губами.

— Изида, этого юношу ты выбрала? — вдруг спросил в тишине пассажир.

— Да, мессир, это мой пропуск в мир вечного покоя.

— Ну что ж, мой посланник с ним успел пообщаться. Я надеюсь, вы помните сегодняшнего гостя в виде чертенка? Вы его здорово напугали своей молитвой. Бедненький, он теперь долго будет отходить, — весело рассмеялся тот, кого женщина назвала мессиром. Наконец, успокоившись, он продолжил: — Я думаю кандидатура вполне приличная.

Женщина весело рассмеялась, что показалось неуместным Диме в данной обстановке.

— Ах, мессир, я с ним сталкивалась уже несколько раз. Первый раз — семнадцать лет назад, когда ему не было еще и семи лет. Второй раз мы встретились на берегу реки, когда две залетные ведьмы пытались поживиться его энергией. А третий раз мне пришлось вмешаться, когда мой отец и его два дружка заманили юношу в подземелье и решили воспользоваться его молодой энергией, — Изида полуобернулась к Диме и улыбнулась. — Правда, ты ничего этого не помнишь, конечно. Несколько раз мы встречались и в армии. Конечно же, Дима решил, что это ему это только снится. Ну а последний раз в поезде. Ты, надеюсь, помнишь еще Екатерину Петровну? — обратилась она к Диме.

Сидевшая рядом женщина была совершенно не похожа на ту Екатерину Петровну, что была в поезде, однако, Дима не стал дискутировать на эту тему, решив ответить утвердительно. Увидев кивок его головы, продолжила, — а четвертый раз — на кладбище. Я тебя не очень испугала? — поинтересовалась женщина и, не ожидаясь ответа, продолжила — на мой взгляд, это вполне подходящая кандидатура для исполнения ваших планов.

Пассажир, повернувшись к Диме, внимательно его рассматривал, нисколько не смущаясь и не конфузясь окутавшим салон мраком.

— Неужели это сам Сатана? — подумал Дима с тоской. — Что же со мной теперь будет?

Дима полез под рубашку, достал висевший на серебряной цепочке крестик. Женщина, заметив действия Димы, расхохоталась.

— Дима, перестань заниматься чепухой, ни на меня, ни на мессира, эти твои штучки не действуют.

Она наклонилась над Димой, прижавшись к его телу упругой грудью, взяла крестик, резко рванула его вниз. Тоненькая серебряная цепочка не выдержала рывка, порвалась и осталась в руках женщины. Приоткрыв окно, она выбросила крестик и, повернувшись к Диме, внимательно на него посмотрела.