Так за разговорами дошли до кургана. Уже на подходе почувствовал Думус сильнейшее воздействие чужого энергетического поля на свое. Он незаметно посматривал на старика.

Когда до подножия кургана оставалось еще метров пятьдесят, Думус, посмотрев на старика, заметил, что тот слегка побледнел. Бледность эта была заметна, даже, несмотря на густой загар старика.

Хотя старик старался держаться молодцом, стало заметно, что с каждым шагом ему это удавалось все с большим трудом. Думус остановился у небольшого деревца, росшего метрах в сорока пяти от подножия кургана, и, сбросив с плеча сумку, сел в его тенечке.

— Ладно, Гармохис, дальше мы не пойдем. Сделаем здесь свою базу. Рассказывай, как мне попасть на этот самый шестой уровень?

— Ага, вот в этом-то и есть самое главное, — оживился, притихший было старик, усаживаясь рядом. — Слушай меня внимательно, Может второго раза и не удастся тебе меня послушать. Тебе надо раздеться догола, и все тело, не пропуская и клочка его, намазать мазью. Если что пропустишь чего-нибудь, все, не пройдешь на шестой уровень. Застрянешь на веки вечные. А поскольку убивать ведьм будешь своим магическим мечом, то и его тщательно и не спеша намазываешь ею же. А как намажешься, подойдешь вон к тому огромному камню в торце кургана, видишь? Вот, прочитаешь заклинание и не спеша, не торопясь, проходи через камень внутрь. Будет немного неприятно, ну, тут уж ничего не поделаешь, ядрена корень. Хорошо, что я тебе это рассказываю. Мне так вообще никто ни слова не сказал. Все на своей шкуре испытывал, — ворчливо закончил старик.

Думус разделся донага, оставив на себе лишь свой амулет, взял у старика мазь и не спеша, тщательно покрыл все тело тонким слоем. Думус почувствовал какую-то непонятную эйфорию во всем теле. Легкость появилась в теле несравненная. Земное притяжение уменьшилось что ли? Чтобы проверить свои ощущения, он легко подпрыгнул, и с удивлением заметил, что его тело на несколько мгновений неподвижно зависло над землей, а потом легко и плавно опустилось на землю.

Старик с интересом наблюдал за экспериментами Думуса. Наконец не выдержал, насупил брови, стараясь придать голосу строгость, заругался.

— Ну, хватит, хватит баловать-то. Как дитя малое, честное слово. Тебе еще в пещеру идти. И не на пикник, заметь, а с целой бандой ведьм воевать, ядрена корень. И меч, меч не забудь намазать, — ворчливо закончил он.

Думус тщательно смазал меч. Не спеша снял с себя кристалл Чантамани, поцеловал его с благоговением, аккуратно положил в сумку и, махнув прощально рукой Гармохису, направился, полу летя, полу шагая, к указанному камню.

Вдруг он услышал сзади какие-то крики, и, повернувшись, с удивлением уставился на старика, который стоял в тенечке дерева и усиленно размахивал руками.

— Ты со своими детскими выходками совсем меня запутал, — закричал он, увидев, что Думус остановился. — Я ж тебе не сказал, что мазь имеет магические свойства только шесть часов. Если задержишься на дольше, можешь не торопиться. Будешь существовать на шестом уровне до конца дней своих. А сколько тебе отпустится, я не знаю.

Думус остановился ошарашенный.

— Да ты что, старик?! Ты в своем уме?! Ты же одно из самых главных мне и не рассказал. Ты же меня едва не погубил сейчас. Часы-то подай, чего стоишь? Я что считать должен целый шесть часов.

Старик подал часы и баночку с остатками мази. Думус надел часы, тщательно их намазал и вопросительно посмотрел на старика.

— Ты мне больше ничего не забыл сказать? — с сарказмом спросил Думус.

— Ладно, ладно, давай, шагай. А я здесь на солнышке погреюсь пока.

Старик нарочито сердито махнул рукой и отвернулся, стараясь скрыть на единственном уцелевшем глазу предательски выкатившуюся слезу. Тем не менее, он сел на траву и, растянувшись на ней, с удовольствием подставил свое худое, израненное тело ласковым солнечным лучам.

Думус подошел к камню, с интересом рассматривая его поверхность. Камень как камень. Не будучи специалистом, Думус сразу определил его как гранит. Других-то он и не знал, кроме, разве что, мрамора. Но на мрамор он совсем не был похож. Коричневый, ноздреватый слегка.

Он попытался положить руку на шершавую поверхность камня. Однако рука стала медленно погружаться в камень. Думус от неожиданности выдернул в испуге руку, и посмотрел на камень. На поверхности камня никаких следов от его воздействия не было.

Думус начал про себя читать заклинание. Прочитав его, оглянулся в последний раз на яркое солнце, сделал глубокий вдох-выдох и сделал шаг вперед.

Думус почувствовал небольшое сопротивление окружающего его камня. Впрочем, сопротивление было столь незначительным, что он легко его преодолевал. Другое дело, что во всем теле стал возникать зуд. Порой он становился невыносимым. Хотелось про все забыть и почесать свое тело.

Однако инстинкты подсказывали Думусу, что этого делать нельзя. Сотрешь и без того тонкий слой мази и тогда беды не избежать. Хорошо еще, что камень был не особо толстый. Уже через несколько секунд, по ощущениям, во всяком случае, руки вытянутые вперед уже ощутили свободное пространство.

Еще немного усилий и Думус ступил на поверхность совсем другого мира. Немного восстановив дыхание и силы, Думус внимательно и не спеша огляделся. Он попал в небольшую нишу, неярко освещаемую чадящим факелом, установленным в металлическом держателе на правой стене ниши. Юноша протянул руку и легко прикоснулся к стене. Стена была шершавой и прохладной. Под пальцами он даже почувствовал конденсат влаги. Воздух был какой-то несвежий. И пахло уж очень противно — и тленом и серой. Примешивались и другие запахи, но времени на подробное исследование этого совсем не было.

Удовлетворившись своими изысканиями, Думус, с соблюдениями всех мер предосторожности, выглянул из ниши. Он увидел огромную пещеру с низко нависшим сводом. Пещера была настолько огромной, что юноша с трудом разглядел противоположный ее край. Перед нишей была неширокая ровная площадка, заканчивающаяся обрывом.

Из глубины доносился какой-то шум. Вначале он никак не мог разобрать, что это за шум. И только спустя несколько секунд, привыкнув к необычной обстановке, он начал различать в какофонии звуков громкие стоны и крики отчаяния. Иногда откуда-то из глубины вырывались всполохи яркого света, зловеще освещавшие нависший свод кроваво красным цветом.

Думус подошел к краю площадки и посмотрел вниз. Увиденное так его потрясло, что он отпрянул от края площадки и прижался к стене. Глубоко внизу он увидел клокочущую массу красного цвета.

— Это очень похоже на магму земли, — успел подумать юноша, и, собравшись с духом, вновь глянул вниз. На ее поверхности неожиданно появилась голова человека, и громкие стоны и крики отчаяния разнеслись по всей пещере.

Вдруг откуда-то из темноты на противоположной стороне пещеры донесся неясный шум, похожий на шум крыльев птицы. Но шум был так громок, что его не могла произвести птица.

Вскоре из темноты появилась неясная тень, но спустя мгновение Думус, спрятавшись в нише, уже различал, что источником таинственного шума был человек с огромными крыльями за спиной. Он что-то держал в руках. Лишь когда эта необычная композиция почти достигла середины пещеры, юноша увидел, что у человека были небольшие рожки на голове, и весь он был обнаженный, и тело его было покрыто недлинной, но густой шерстью. Иногда при взмахе огромных крыльев из-за спины показывался длинный хвост, оканчивающийся кисточкой.

— Да это же черт, — ахнул Думус.

Точно таких он видел на том памятном шабаше, на котором его посвятили в ведьмаки. Только те были без крыльев.

В руках черт держал человека. Человек махал руками и ногами, пытаясь вырваться из крепких объятий, при этом, истошно вопя что-то несвязное, но полное страха и отчаяния.

Сделав еще несколько ленивых взмахов крыльями, черт, наконец, раскрыл свои объятия, и человек, продолжая размахивать руками и ногами, крича в отчаянии что-то, полетел вниз.