Ли Чунь немного смутилась. Вообще-то она готовилась к тому, что ее будут ругать вовсю. «Пусть они выскажут все, что у них накопилось на душе, и мы опять станем друзьями», — простодушно решила она. Но слова Чжэн Бо были не просто упреком, а истинной правдой, и слушать их было почему-то неприятно. Она почувствовала, что ей будет нелегко принять эту правду до конца.

— Н-да, верно. Но вот Ян Сэюнь говорит, что я эгоистка, а я не эгоистка! Мне кажется, я поступаю справедливо.

— Эгоисты бывают разные… — возразила Ян Сэюнь.

Юань Синьчжи, которая все время сидела молчала и заплетала свою косу, откинула голову и вступила в разговор:

— Дайте мне сказать! Я думаю, что жизнь очень разнообразна, а Ли Чунь все больше живет сама по себе. Ты знаешь, к примеру, где у нас в городе недавно построили большое многоэтажное здание или какой фильм у нас в последнее время самый популярный? Вижу, что не знаешь. Зачем же прирастать заживо к письменному столу? Если всем интересоваться, из всего можно извлечь для себя что-нибудь полезное. Человек, который так живет, все равно что неиссякаемый источник, он легко разрешит любой вопрос, преодолеет все трудности. Нам нужно учиться друг у друга…

Ли Чунь улыбнулась и ничего не ответила.

Потом Ли Чунь переговорила и с У Чанфу. Конечно, та помнила о том, что случилось между ними в прошлом году, но не стала говорить о своих обидах.

А теперь Ли Чунь выбрали участницей театрального конкурса. Она едва сдерживала свою радость. Ею вновь завладела мечта о грандиозном успехе, и только неудача с пьесой немного ее беспокоила. Она уже не надеялась, что у нее все пойдет как по маслу. Когда ее избрали, она сказала себе: «Нечему здесь радоваться!» Во-первых, мнение класса может измениться, и вместо нее могут выбрать другую. Во-вторых, могут измениться и планы всей школы, и конкурс отменят. И, в-третьих, даже если она и выступит хорошо, что ж из этого?

Собрание кончилось, и несколько учениц сразу же подошли к ней. У Чанфу с торжествующим видом сказала:

— Я давно говорила, что надо выбрать Ли Чунь, она не подведет! Она обязательно…

— А по мне, уж лучше решить сразу тридцать задачек, чем стоять на сцене, — перебила ее одна из учениц. — Как выхожу на сцену, так у меня душа в пятки.

— Что ж ты натворила, У Чанфу? — нарочно сдержанно сказала Ли Чунь. — Я ведь уже договорилась вести в этом году кружок по физике, как же мне теперь быть?

— Ничего страшного, я тебе помогу, — сказала Ян Сэюнь. — Если тебе что-нибудь понадобится для театральной постановки, девочки тебе помогут. А перед конкурсом можешь всем нам показать свое выступление…

Но Ли Чунь чувствовала, что еще рано говорить о ее выступлении. Она испытующе посмотрела на Ян Сэюнь. «Рада ли Ян Сэюнь тому, что выбрали ее, Ли Чунь? А может, она сама хотела участвовать в конкурсе?»

Уже конец марта, и вдруг на целых три дня задул сильный северный ветер, температура упала чуть ли не ниже нуля. Пришлось школьницам опять надевать уже убранные теплые куртки. Все бранили непостоянство погоды и говорили друг другу, что в этом году «с погодой непорядок». А первого апреля ветер стих, выглянуло солнышко, и на уроке физкультуры стало уже совсем жарко. «Видно, и вправду пришла весна, зиме уже не вернуться», — говорили все. К чему тогда эти толстые ватные куртки?

Наступил апрель — принесший солнечное тепло, вселяющий радостное предчувствие майских дней апрель.

В воскресенье утром к Чжэн Бо пришел Тянь Линь.

Он пришел очень рано, школьницы только-только встали и еще не успели позавтракать. В дверях спальни появилась Чжэн Бо, а за ее плечами стоял высокий молодой человек.

— Это товарищ Тянь Линь, — объявила Чжэн Бо. Школьницы с нескрываемым любопытством принялись рассматривать гостя. Тянь Линь даже слегка покраснел.

— Добро пожаловать в наше общежитие, — приветливо сказала Ян Сэюнь и добавила шутливо: — Ну, что вы скажете о санитарных условиях нашего общежития?

Тянь Линь рассмеялся в ответ.

— Отгадайте-ка, где постель Чжэн Бо? — спросила его Чжоу Сяолин.

— Ну, хватит, — рассердилась Чжэн Бо. Но Тянь Линь был намерен сыграть в предложенную Чжоу Сяолин игру.

— Вот эта? — указал он на кровать, застеленную желтым покрывалом.

— Не угадали! — хором крикнули школьницы.

— Ну, тогда вот эта!

— Вовсе нет! — рассмеялись девушки.

Глядя на ряды аккуратно застеленных кроватей и тумбочки, на которых лежали книги, Тянь Линь невольно загрустил. Может быть, оттого, что эта комната вдруг напомнила о том, что ему уже не быть школьником. А может быть, оттого, что все эти кровати были так похожи друг на друга, и, глядя на них, он не мог сообразить, чем же Чжэн Бо выделяется среди других школьниц.

— Пойдем прогуляемся, — тихо сказал он Чжэн Бо.

— Сегодня утром у нас генеральная уборка.

Тянь Линь опустил голову. Он чувствовал себя неловко.

Услышав их разговор, подруги стали уговаривать Чжэн Бо:

— Ничего страшного, иди, что с того, если ты сегодня пропустишь уборку?

— Иди, Чжэн Бо, иди. Мы все сделаем без тебя.

Чжэн Бо подумала немного и согласилась. Они вышли на улицу. Небо хмурилось, и солнце лишь изредка выглядывало из-за туч. У дверей магазинов толпились люди, многие вышли на прогулку целыми семьями.

— Как выходишь на улицу, сразу же чувствуешь, что наступила весна, — сказал Тянь Линь, поправляя очки. — Для этого не нужно даже смотреть на деревья, достаточно взглянуть на эти магазины, эти вывески, эту толпу людей. Всюду кипит жизнь…

Чжэн Бо молча кивнула.

— Почему ты давно не заходил? — спросила она.

— Я не успел тебе сказать, я был в Шанхае и только недавно вернулся. — И он стал рассказывать про Шанхай.

— Вечно мы ходим по этой улице, — вдруг прервала его Чжэн Бо. — Может быть, пойдем еще куда-нибудь?

— А не пойти ли нам в парк? — осторожно спросил Тянь Линь.

В парке Чжуншань было полно народу. Пройдясь немного по дорожкам, они зашли в оранжерею, стекла которой ярко блестели в лучах апрельского солнца. Внутри стоял терпкий аромат цветов. Куда ни глянешь — всюду густые заросли растений, многих из них Чжэн Бо никогда раньше не видела. Тянь Линь оказался большим знатоком садового дела и без умолку рассказывал ей про все эти цветы, деревья, плоды. Чжэн Бо в ответ кивала головой — ей было приятно, что у Тянь Линя такие обширные познания. Но она опасалась, что разъяснения Тянь Линя привлекут внимание окружающих, и поэтому быстро шла вперед по уютной дорожке оранжереи. В самом центре оранжереи возвышалась искусственная горка из камней, по ее склону струился усыпанный белыми лепестками ручеек, а рядом с горкой был маленький бассейн с золотыми рыбками. В прозрачной воде бассейна было отчетливо видно дно, усеянное разноцветными камешками.

Тянь Линь присел у бассейна на корточки и долго смотрел на золотых рыбок и камешки под водой. Чжэн Бо стояла рядом и смотрела больше на Тянь Линя. «Все-таки он еще ребенок, — думала Чжэн Бо, — он так хорошо относится ко мне, старается меня развлечь, а я? Почему я так натянуто разговариваю с ним?»

Они вышли из оранжереи, опять прошлись немного и присели отдохнуть под большим деревом.

Некоторое время они молчали, глядя на красивый весенний пейзаж и проходящих мимо веселых, празднично одетых людей. Потом Тянь Линь пристально посмотрел на Чжэн Бо, сегодня он в первый раз так открыто и внимательно взглянул на нее. На Чжэн Бо была старенькая голубая кофточка, воротник и манжеты которой уже побелели от многократных стирок. Лицо Чжэн Бо чуть раскраснелось, она явно хотела унять внезапно нахлынувшее волнение. Тут Чжэн Бо увидела, что Тянь Линь внимательно смотрит прямо ей в глаза, и перестала улыбаться.

Тянь Линь встал, взялся одной рукой за дерево и, глядя на тонкие волосы Чжэн Бо, сказал:

— Ты знаешь, я в эти дни очень изменился. Я могу легко развеселиться и так же легко впасть в уныние. Пока я в поезде ехал из Шанхая, я все думал, думал… Наша страна такая огромная! Повсюду теперь весна. Всюду цветы, свежая трава, могучие деревья, облака в небе. Нет никакого желания сидеть в канцелярии и орудовать ножницами и клеем. Тянет путешествовать. А у вас только что кончились весенние каникулы, так ведь? Счастливые!.. Иногда это неотступное желание жить интересно и весело меня даже пугает. Я вспоминаю о том, что должен отдавать все силы работе, даже в воскресенье не даю себе отдыха. А работа у меня что-то не ладится, тружусь без особого огонька. Я не имею права веселиться, ведь мне уже двадцать два года… На прошлой неделе я получил письмо от моего старого товарища, он работает на границе. Он пишет, что в него стреляли, но, к счастью, промахнулись. Борьба идет ожесточенная, не нужно обманывать себя… Но я все же не могу запретить себе думать о самых пустячных вещах, хотя это, может быть, не очень хорошо. Я люблю читать книги, недавно ночью в поезде прочитал «Бессмертный Ван Сяохэ» и задумался. Герои книги — такие прекрасные, такие мужественные люди, мне до них далеко. Я решил, что ни к чему мне попусту книжки читать, а нужно работать, работать…