Помолчав, миссис Кентвелл добавила:

— Это самый надежный способ присоединиться к мистеру Уикли. — Ее глаза смотрели безжалостно, пока она по очереди оглядывала присутствующих. — Я ясно выразилась?

— Да, мэм, — голоса всех сидящих вокруг стола слились в быстро смолкнувшем хоре.

— Хорошо. Как вы, вероятно, знаете, отели «Хейл» стали жертвой второй вспышки инфекционного заболевания за последние четыре месяца. Как или почему это случилось, я не знаю и намереваюсь выяснить. Но одно я знаю наверняка — результаты почти… катастрофические.

Именно так, ка-та-стро-фические! — Дороти-Энн произнесла это слово по слогам. — Нас захлестнула волна отказов, и не только в отделе отелей, что явилось самым тяжелым ударом, — она подняла руку и опустила ее на стопку распечаток, которые принесла с собой, с такой силой, что громовой хлопок заставил всех служащих дернуться, как будто они были марионетками, и кто-то с силой рванул их за нитки, — но и во всей фирме!

Щеки Дороти-Энн залила краска гнева. Через мгновение она убрала руку, откинулась назад, ноздри ее раздувались.

Все молчали. Ясно, что босс еще не закончила говорить. Очевидным было и то, что заговорить вне очереди равносильно тому чтобы дразнить детеныша гризли в присутствии матери, только еще опаснее.

— Леди и джентльмены, — негромко продолжала миссис Кентвелл. — Если какие-нибудь обстоятельства требуют радикальных мер, то они налицо. По дороге в аэропорт я провела сорок пять крайне неприятных минут, просматривая отчеты о работе ваших отделений за последние сутки. Вся картина в целом блестящей не выглядит. В двух словах ее можно обозначить так — печальное зрелище.

— Насколько печальное, если точнее?

Этот вопрос задал Йоши Ямада, руководящий инвестициями компании «Хейл», единственным отделением, не зависящим ни от каких злоключений и напастей, кроме движения на рынке ценных бумаг и фондового рынка.

Голос Дороти-Энн зазвучал прерывисто:

— Настолько печальное, что мы, вероятно, можем столкнуться с необходимостью ликвидировать наши вложения, мистер Ямада. Настолько печальное, что мы, вероятно, стоим перед лицом катастрофы. Да, катастрофы — я не могу исключить возможности банкротства ради защиты компании.

Банкротство!

Раздался всеобщий недоверчивый вздох, выражая шок и замешательство.

Столкновение в воздухе не изумило бы их больше. То, что дела временно идут неважно, это они могли понять. В конце концов, какая компания не переживает временных трудностей, не знает взлетов и падений?

Такой ценой делается бизнес.

Но то, что основание, монолит, крепко поддерживающее этого многомиллиардного бегемота, неожиданно обратилось в песок, и то, что подобное происходит с компанией «Хейл», давно известной как оплот стабильности, осознать было невозможно.

Оцепенение высших должностных лиц корпорации напомнило Дороти-Энн о кадрах в новостях, когда камера бесцеремонно показывает лица людей, переживших катастрофу.

Только они просто сидят на своих местах, а не бродят ошеломленно вокруг.

— Поверьте мне, — подвела она итог, с явной иронией в голосе, — если кому и понятен ваш шок, так это мне. Допустим, что я описала самый худший вариант развития событий. Но проблема в том, что хорошего не существует, только не в этом случае. Угроза, нависшая над нами, реальна, даже слишком реальна.

Вцепившись пальцами в подлокотники кресла, миссис Кентвелл чуть подалась вперед, ее проницательные глаза оглядывали аудиторию.

— Проблема, судя по всему, в том, — продолжила она и встала, — что несмотря на все усилия, направленные на то, чтобы разнообразить нашу деятельность, вместо того, чтобы обезопасить каждое отделение, как отдельную единицу, мы сделали в этом направлении недостаточно. Для наших клиентов наши филиалы остаются физически связанными между собой, поэтому круги пошли во всей компании.

Возьмем, к примеру, «Хейл Лайнз». Она ужасно пострадала. А почему бы и нет? В конце концов, разве корабль для круиза это не плавучий отель с многочисленными ресторанами?

Дороти-Энн перестала ходить и посмотрела через стол.

— Мистер Шорт!

— Мэм? — отозвался Марвин со своего места, весь внимание.

— Как действующему руководителю вашего отделения, вам лучше, чем кому-либо другому здесь, включая и меня, известно о ежедневных операциях «Хейл Лайнз». Вы можете сообщить мне свое мнение о текущей ситуации?

— Одним словом? Плохо.

— Я бы предпочла несколько более детальный ответ. Почему бы вам не рассказать нам, насколько все плохо.

Сделав глубокий вздох, Марвин начал:

— Некоторые известные туроператоры в Германии и Японии отказались от бронирования мест на наших судах. Множество туристических агентств, включая и очень крупные, выжидают и проводят политику «поживем, увидим».

— Короче, — спокойно продолжила Дороти-Энн к облегчению всех присутствующих, — не отменяя заказов, они не бронируют ни один из наших теплоходов.

— Совершенно верно, — кивнул Марвин. — Они отправляют своих постоянных клиентов в «Карнивал», «Ройял Карибиэн», «Принсес», «Кристл».

Дороти-Энн печально улыбнулась, ее губы сложились в усмешку, несущую привкус той горькой пилюли, которую ее заставили проглотить.

— Мистер Шорт, вы можете сказать нам, сколько мы потеряли на отмене заказов?

— Вы имеете в виду со вчерашнего дня?

— Да.

— Если вы дадите мне минутку, конечно. Я могу заставить эту малышку, он похлопал свой портативный компьютер, — выдать нам все ее секреты и даже больше.

— Можете не торопиться, — голос босса звучал ласково.

Марвин поднял руки, вздернул манжеты и, театрально расправив пальцы, обрушился на клавиатуру, как пианист на клавиши рояля. Через минуту, он негромко ошеломленно свистнул, покачал головой от изумления и тяжело откинулся в кресле.

— Черт возьми! — сквозь зубы воскликнул Марвин и в ужасе уставился на Дороти-Энн.

— И какую же цифру вы получили, мистер Шорт? — поинтересовалась она.

— Один… — его голос сорвался.

— Да? — Дороти-Энн была непреклонна.

Молодой человек громко сглотнул и попытался еще раз:

— Один запятая восемь шесть девять мил.! — хрипло прошептал он. — Плюс потери при обмене валюты. Это же… это почти два миллиона долларов!

— Совершенно верно. — Миссис Кентвелл коротко кивнула и продолжала ходить по салону.

— И помните, леди и джентльмены, это только «Хейл Лайнз» и только за вчерашний день. Одному Господу известно, что принесет нам завтра. — И добавила сурово:

— Но это и неважно. Даже если наши корабли остаются полупустыми, они все равно должны отплывать и причаливать по расписанию.

— Погодите-ка минутку, — выпалил Берни Эпплдорф. — Посмотрите-ка сюда, а?

— Слушаю вас, Берни, — Дороти-Энн обернулась к нему.

Это был высокий, плохо сложенный мужчина, измученного вида, состоящий сплошь из острых углов, вместо конечностей — искореженные ветки. Он начинал лысеть и зачесывал длинные тонкие пряди набок, прикрывая плешь. Узкое лицо наполовину пряталось за черной оправой очков с толстыми стеклами, глаза смотрели по-собачьи печально. Но его ум был расчетливым и острым, а знания финансового состояния корпорации и законов о налогах таковы, что он мог заставить целую армию высокопоставленных агентов из налогового управления годами идти по их следам.

— Если вы спросите меня, то я скажу — лучше бы вам начать отменять некоторые из них, — прорычал Эпплдорф.

— Вот слова настоящего финансиста, — заметила Дороти-Энн с тонкой улыбкой. — Вы, Берни, просто грызете цифры и подсчитываете горошины, и допускаю, что вы один из лучших. Но позвольте мне заметить, что когда речь идет о гостиничном бизнесе, я лучше знаю.

Мужчина моргнул, глядя на нее сквозь линзы толщиной с бутылку кока-колы.

— Ну и какое это имеет отношение к нашим проблемам?

— Самое прямое, Берни, — вздохнула миссис Кентвелл, — абсолютно и позитивно прямое. Если мы отменим хотя бы один круиз, нас будут считать ненадежными партнерами по перевозкам, и тогда мы на самом деле утонем.