— Выясните. И немедленно сообщите мне.

— Да, мэм. Не сомневаюсь, что мистер Каттани оцени…

Дороти-Энн прервала ее, откашлявшись.

— Мы потеряли достаточно времени. — Она положила руки ладонями на стол и огляделась. — Давайте приступим к делу.

Дождь барабанил по крыше машины. Шериф Отис Мосби вглядывался в темноту сквозь исчерченные полосами полукружья, расчищенные дворниками. Красные мигалки многочисленных автомобилей аварийных служб отражались на мокрой мостовой обычно спокойного участка 18-го шоссе приблизительно в тридцати пяти милях от Атланты, недалеко от Зебулона, штат Джорджия. Уже темнело, и ночь окрасилась багровым мерцающим цветом преисподней, как будто включили светомузыку в каком-нибудь дьявольском танцклубе.

Перебранка доносящихся неизвестно откуда голосов и потрескивание статического электричества от множества приемников лишь усугубляли нереальность происходящего.

Если не считать его собственного автомобиля, шериф Мосби видел патрульную машину своего помощника, «скорую помощь», пожарную машину, тягач и две машины, принадлежащие водолазам. Они сгрудились на этой стороне моста, перекинутого через речку Флинт-Ривер, после того, как какие-то ребятишки сообщили, что они заметили утонувшую машину, когда удили рыбу.

За исключением тягача, все остальные автомобили стояли носом к реке, направив свои высоко расположенные фары словно импровизированные прожекторы на потемневшую, вздувшуюся от дождя воду.

Шериф Мосби выжидал, медики и пожарные беспорядочно кружили вокруг — всем надо было убить время, — пока водолазы не подали знак водителю тягача начинать вытаскивать утонувшую машину на крутой берег. Мальчишки, сообщившие о ней, упорно пытались тайком пробраться поближе, но их все время прогоняли прочь, а помощник шерифа Скрагс стоял посреди дороги и при помощи фонаря подавал знак проезжающим машинам не останавливаться.

Но слухи успели просочиться, и небольшая толпа местных жителей уже начала собираться, паркуя машины по обеим сторонам шоссе.

«Надеются увидеть что-нибудь ужасное», — мрачно подумал шериф. Он не переставал удивляться тому, как трагедии и несчастные случаи притягивают толпу.

Отис Мосби пребывал далеко не в лучшем настроении. Он замерз, проголодался, вымок, устал, и его все раздражало. «Стар становлюсь для таких мерзких дел», — размышлял Мосби, жуя табак.

Учитывая погоду, он предпочел бы провести такой вечер под крышей. В каком-нибудь уютном, сухом и теплом месте. Лучше всего в фургоне Лерлин. Смотреть по видео порнофильм, с банкой холодного пива в руке, и обмениваться профессиональными любезностями с Лерлин, экзотической танцовщицей из «Крейзи Китти». Они с Лерлин друг друга отлично понимают. Копы не станут беспокоить клуб, пока она регулярно обслуживает шерифа.

Неожиданный всплеск активности увлек медиков и пожарных на берег.

— Дерьмо, — пробормотал Мосби. — Начинается.

Он резко распахнул дверцу, вывалил свое пузатое тело из машины, схватил стетсон и нахлобучил на голову.

— Дайте пройти, — прорычал Мосби, прокладывая себе дорогу на самую удобную позицию.

Внизу, в воде, водолазы, словно тюлени в своих блестящих костюмах из неопрена, сигналили водителю тягача. Заработала лебедка, трос натянулся, и водолазы, наученные собственным опытом, убрались с дороги.

Очень медленно на поверхности появился темный кузов «чеви люмины» 1996-го года, илистая вода стекала с ее округлых поверхностей.

— Что вы об этом думаете, шериф? — растягивая слова, поинтересовался один из пожарных.

— Слишком рано говорить, — проворчал Мосби, от души желая, чтобы Лерлин именно сейчас не отправилась на работу. Черт. После этого потопа, он бы воспользовался НЛЛ — Немного Любовной Ласки, что в случае с Лерлин немедленно превратилось бы в МЛЛ — Много Любовной Ласки.

Ему и так уже не повезло, что машину нашли на его участке.

«Люмина» почти наполовину появилась на поверхности, из раскрытых окон потоком хлынула вода.

— Шериф! — окликнул его один из пожарных. — Похоже на то, что мы обнаружили труп.

— Сукин сын. — Мосби выплюнул табачную жвачку, поправил портупею и лениво направился вокруг тягача к тому месту, где должен был сидеть водитель «люмины».

Можно пока расслабиться, торопиться ни к чему.

Он стоял там, огромные мясистые красные руки уперлись в широкие бедра, и безмятежно смотрел в открытое окно.

Почти верное дело. Бледное, раздутое тело навалилось на рулевую колонку. Шериф заметил, что воздушный мешок надулся, но его проткнули.

«Специально? — задумался Мосби. — Чтобы быть уверенным, что „люмина” быстро уйдет под воду?» Это объясняет то, что все остальные стекла были опущены.

Следствие покажет.

Но шериф нутром чувствовал несчастные случаи, потому что навидался их даже больше, чем ему бы хотелось. А сейчас Мосби понимал — что-то не так. Он не мог объяснить, почему. Но у него возникло такое подозрение.

— Чтобы никто не дотрагивался до этой машины, — приказал он.

Отстегнув с пояса фонарик, шериф прошел немного вперед и осветил задние номера «люмины», вернулся к своей машине и протиснулся за руль.

Мосби взял с консоли микрофон и включил передатчик.

— Сэлли, милочка, — вызвал он диспетчера, — прогони-ка эти номера штата Джорджия через компьютер, а я подожду, ладно?

Мосби продиктовал буквы и цифры номерного знака.

Прошла минута. Сквозь полосатое ветровое стекло и шмыгающие туда-сюда дворники шериф видел освещенную светом прожектора «люмину», медленно выбирающуюся из воды, ее металлическое тело отливало красными всполохами от мигалок спасательных машин.

— Шериф! — голос Сэлли прорвался сквозь тявканье и треск эфира. — Эти номера принадлежат доктору Во Шену.

Отис Мосби нахмурился.

— Это должно мне о чем-нибудь говорить?

— Ага. Помните того доктора-китайца из Центра контроля над заболеваниями? Это его жена гнала волну, потому что полиция ждала семьдесят два часа, прежде чем объявить его пропавшим без вести.

— Смутно. — И в ту же секунду у него появилось неопределенное ощущение, становившееся все отчетливее, что дело оказывается куда более сложным.

— Знаете, что бы я сделала на вашем месте, шериф? — не умолкала Сэлли. — Я бы постаралась выглядеть чуть-чуть поэлегантнее. Понимаете?

— Чего? А это еще зачем?

— Да у меня такое чувство, что из-за него здесь появятся люди из газет и с телевидения.

Шериф Мосби заметил приближающиеся фары. Знакомый фургончик с тарелкой спутниковой антенны на крыше переезжал через мост. Ему не потребовалось разглядывать логотип на боку, чтобы его узнать.

— Сэлли, милочка! — утомленно выговорил он.

— Да, шериф?

— Ты ошибаешься, — голос Мосби звучал сварливо.

— Что такое, шериф?

— Стервятники уже здесь, — прорычал он, мобилизуясь. — Они уже у меня над головой.

— Я не собираюсь выбирать выражения. Я собрала всех вас здесь потому, что компания переживает кризис. Возможно, самый тяжелый из всех, с которыми нам приходилось сталкиваться.

Дороти-Энн оглядела воздушный конференц-зал. Ее слова, словно взрывная волна, оглушили людей, возглавляющих различные отделы корпорации. Это было ясно по тем быстрым взглядам, которыми они обменялись, по глубоким морщинам, моментально прорезавшим повлажневшие, обычно такие гладкие, сухие лбы, по беспокойству, затуманившему глаза. Они не привыкли предвкушать ничего другого, кроме самого солнечного, самого благополучного будущего.

И теперь осознание того, что им, Избранным корпорации, придется, вероятно, столкнуться с неуверенностью в завтрашнем дне, пугавшей их коллег в других компаниях, наполнило собравшихся страхом.

«А ведь правда, — сообразила Дороти-Энн, — существует запах страха».

— Мне нет нужды напоминать, что все, обсуждаемое в этом зале, строго конфиденциально, — продолжала она. — И тем не менее, чтобы мы хорошо поняли друг друга, повторю. Вы не обсуждаете — подчеркиваю, не обсуждаете — этого ни с кем. Это относится и к вашим супругам. Я не допущу никакой утечки информации, вольной или невольной.