Это сестра решила проведать своего брата. Её опоздание было подстроено и успеть к началу распаковки вещей она вовсе даже и не собиралась.

— А я тебе поесть принесла…

Пачка чипсов и бутылка газировки, купленные в ларьке неподалёку, оказались в холодильнике. Настойчивое желание сестры обменять невкусные чипсы на бутерброд с колбасой потерпели фиаско по причине отсутствия колбасы в холодильнике. За исключением только что принесённых чипсов и воды в холодильнике не оказалось ничего.

— И так ты приветствуешь свою любимую сестрёнку?

Иван ничего не ответил. Сестра захрустела чипсами.

— Воняет тут… Открой окно.

Брат послушался.

— Значит, твои слова о переезде не были пустым трёпом?

— С чего ты взяла?

— Да так…

— Я не могу и дальше стеснять мать с отцом… Пора и мне начать отдельно жить.

— Правильно.

— А ты что? Скоро замуж?

— Возможно. А ты ревнуешь?

От улыбки сестры пробежали мурашки по коже Ивана. Она красивая. Высокая и стройная. У неё светлые волосы. Любит улыбаться. Давно живёт отдельно и неплохо зарабатывает в отличие от Ивана, занятого на подработках и учёбе.

— Тебе пора уже.

— Я ещё не старая!

— Уж постарше меня!..

С криком «грубиян» подушка смачно врезалась прямо в лицо Ивана. После этого сестра обиделась и замолчала. Только продолжала хрустеть чипсами. Потом схватила ручку с листком бумаги и что-то усиленно стала там выводить.

Ушла не прощаясь. Листок отставила. Там было написано:

Иван старательно несколько раз перечитал сообщение. Почесал в задумчивости голову и спросил у пустоты:

— И что это должно значить?!

Впрочем, он прекрасно знал характер сестры. Она всегда стремилась показать обширность своих знаний, даже когда этого и не требуется. Вопреки тому, что это не требовалось.

На Триане, став почти рабом Алого Ордена, Иван по-настоящему захотел стать свободным. Он не помнил всех тех высказываний, что ссыпала на его неподготовленную голову сестра, но запомнил всё так, как понял: свобода даётся тому, кто готов её получить. А Иван очень хочет обрести свободу…

Начавшее входить в привычку, пробуждение после потери сознания, застало Ивана уже внутри какой-то тёмной комнаты. Спиной, даже через толстый слой одежд Чернотопца, кадет ощутил острые грани камней. Кто бы ни перетащил рыцаря на новое место, об удобстве его размещения он не обеспокоился.

Стараясь не подать вида, что очнулся, Иван сквозь полуприкрытые веки осмотрелся, но в неосвещённой комнате, что-либо заметить не удалось. Стал прислушиваться, но кроме тихого жужжания, свойственного местам с превышением концентрации Черни, не услышал. Если кто и был рядом, приглядывая за пленником, то он не подавал никаких признаков жизни.

Иван решил рискнуть. Резко вскочил на ноги и приготовился к битве. Но никто не атаковал. Состояние здоровья было не самым лучшим, так что рыцаря немного повело в сторону, от излишнего усердия. Он сделал лишний шаг, чтобы выровнять равновесие и споткнулся о что-то прозвучавшее по каменному полу металлическим звоном.

— Мой меч! — воскликнул он и, ориентируясь только на звук, резко наклонился за оружием.

— Ой, — из его глаз брызнули искры. С чем-то во тьме встретилась его голова.

Запустив во всю мощь тактильные рецепторы, Иван ощупал нежданный предмет, оказавшийся столом. Под столом нашёлся меч и вещи рыцаря. Вытащенный из мешка кристалл с заклинанием, осветил ту коморку, в которой оказался заперт рыцарь.

Каменные стены. Высокий потолок, но комната ужасно узкая. Древний стул и неприветливо встретивший стол. Покрытая ржавчиной металлическая дверь.

— Кажись я попал…

Находясь в камере, Иван стал перебирать варианты, как выпутаться из сложившегося положения. Незавидного положения. Если его кто-то и мог посадить в заточение, в месте с подобной концентрацией Черни…

— Ого! — сверившись с прибором, кадет констатировал, что в данном месте его заточения, концентрация Черни соответствует 15 Уровню.

…так вот если кто и пожелал бы заполучить живого человека в таком месте, так это только Адепты Черни. А уж, что им понадобиться от землянина… лучше не знать.

Осмотр двери в тусклом мерцании осветительного кристалла, придал уверенности: дверь хоть и металлическая, но уже порядком пострадавшая от времени. Иван решил действовать решительно, намереваясь вырваться из темницы, а затем сбежать, пока ошарашенные Адепты будут ещё… ошарашены.

Взмах пламенеющего клинка и дверь с оглушительным грохотом вылетает в коридор. Рыцарь выскакивает следом. Меч мерцает во тьме искрами оранжевых всполохов пламени Игниса — чудо, что призвал в клинок рыцарь. Он не побоялся пользоваться силой Асов, так как его тут нахождение всё равно не является для врага секретом.

Но в коридоре пусто.

Иван побежал дальше, надеясь, что выбрал верное направление. Но нет. Путь закончился тупиком. Побежал обратно. По обеим сторонам тянулись идентичные двери, сходные той, которую выбил Иван. Он решил проверять их все, легко прорубая клинком путь. Все комнаты внутри соответствовали за небольшими изменениями той камере в которой очнулся сам Иван.

Но вот одна из них несколько отличалась от прочих. Она была не пуста.

Какая-то тёмная, грязная, да рваная куча тряпья занимала место на полу. Иван осторожно приблизился, выставив перед собой меч. Из под тряпья доносились приглушенные стоны.

— Ты монстр или нет? — дрожащим от напряжения голосом рыцарь потребовал ответа у кучи тряпья. — Отвечай!

Тряпье сохраняло молчание. Тогда рыцарь осторожно ткнул кучу клинком. Сразу кто-то зашевелился. Из под вороха грязных вещей показались, сверкнув во тьме, чьи-то глаза. Иван ещё раз ткнул мечом неизвестное существо. Оно начало подниматься. С него посыпались разные тряпки: куртки, штаны, шарфы и прочее; всё в поганом виде. Когда неизвестный поднялся на нём остался лишь рваный балахон. Из под капюшона смотрели тусклые глаза, обведённые огромными кругами. Несколько шрамов украшало бледное лицо. Тёмные волосы ближе к корням принимающие золотистый оттенок растрепались. Прежде, чем неизвестный запрятался поглубже в капюшон, Иван успел заметить эльфийские уши.

— Я не монстр, — с трудом прохрипел эльф, его голубые глаза, вначале тусклые, постепенно наливались цветом, сверкая из тьмы капюшона.

Иван опустил меч. В тюрьме Адептов Черни он умудрился встретить ещё одного пленника.

— Тогда нам нужно убираться… — поспешно скомандовал рыцарь, но тут некоторые детали привлекли его внимание.

В углу комнаты стоит, прислоненная к стене, алебарда. Её начищенное до зеркального блеска лезвие отражает мерцающий свет магического кристалла. Под столом аккуратно сложено несколько сумок. Тряпки, которые ссыпались с эльфа — не представляют интереса, но вот тот рваный балахон, что на нём остался…

— Адепт Черни! — в испуге прокричал рыцарь, и нанёс неожиданный даже для самого себя смертельный удар по эльфу, облачённому в мантию служителя Черни.

После всё потонуло в темноте…

— У-у-у, голова! — простонал Иван, приходя в сознание. Первым действием, что он совершил, стало ощупывание затылка в поисках сквозных повреждений. О том, что его голова сохранила относительный порядок, он сомневался.

Рядом раздавался странный дробный звук. Слышался треск костра. Иван обеспокоено подумал, что его теперь приготовят в пищу, после неудавшегося побега. Ведь никто не любит бунтарей.

Как и чем вырубили самого подготовленного рыцаря из землян ордена Пламенеющего Меча, для Ивана осталось загадкой. Но вероятнее всего магией. Проклятой магией Черни. Последствия ощущаются и поныне.