Однако в том, чтобы говорить об Африке как об одном целом, не больше смысла, нежели в том, чтобы ссылаться как на одно целое на БРИКС (популярная ныне аббревиатура экономического альянса пяти крупных формирующихся рынков: Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР). Проблема тут очевидна, ведь экономика Бразилии имеет очень мало общего с Китаем, экономика Индии совсем не похожа на экономику Южной Африки, а все пятьдесят четыре страны африканского континента существенно отличаются друг от друга.
Повальное увлечение всевозможными аббревиатурами, альянсами и объединениями – отличный способ безвозвратно потерять деньги. И африканские страны, возможно, даже больше, чем крупные формирующиеся рынки, следует рассматривать как отдельные, самостоятельные единицы или, в крайнем случае, как кластеры. Начнем хотя бы с того, что на четыре крупнейшие страны континента (ЮАР, Нигерию, Египет и Алжир) приходится более 1 триллиона из 1,7 триллиона долларов общего африканского рынка. Большинство же остальных государств очень малы (на экономику тридцати восьми из них приходится в сумме менее 20 миллиардов долларов) и совершенно разобщены. По сути, их объединяет только одна общая характеристика: они почти все полностью зависят от экспорта сырья, что, с учетом грядущего замедления темпов экономического роста их основного потребителя Китая, делает их крайне уязвимыми. И все же этот континент действительно полон сюрпризов.
В 2010 году индийский телекоммуникационный магнат Сунил Бхарти Миттал заплатил 9 миллиардов долларов за сеть мобильной связи, охватывающую шестнадцать африканских стран. Когда Миттал еще только планировал выходить на рынок Африки, все предупреждали его о страшной коррупции в этом регионе. Но теперь, два года спустя, магнат утверждает, что пока не дал здесь ни одной взятки, а только делал пожертвования для местных школ, клиник и футбольных команд. «Никто ни разу не просил у меня никаких денег, – говорит Миттал. – Это потрясающе».
Магнат вспоминает, как однажды ехал мимо роящихся толп и бедных магазинчиков Киншасы на встречу с президентом Демократической Республики Конго Лораном Кабилой. Дорога заняла у него много часов: сначала пришлось помотаться по городу, так как Кабила, опасаясь убийства политическими противниками, постоянно переезжает с места на место. Когда же они наконец встретились, оказалось, что Кабила простой и искренний человек, одержимый одной идеей – привлечь в свою грязную, бедную страну с населением в 80 миллионов человек, одну из самых густонаселенных, но при этом самых отдаленных стран африканского континента, как можно больше бизнесменов из Индии. Несмотря на огромные природные богатства Конго – бриллианты, золото, «земля, настолько плодородная, что достаточно просто швырнуть в нее семена, и они дадут урожай», – иностранцы едут сюда крайне неохотно. «Привезите к нам индийских бизнесменов, – сказал Кабила Митталу. – Мы отдадим вам все земли, которые вы выберете». Миттала глубоко потряс огромный потенциал, скрытый в Конго, но, чтобы раскрыть его, президенту Кабиле надо решить одну очень трудную задачу: никто не придет на этот рынок, пока в стране не построят дороги, но дороги построить невозможно, пока никто не пришел на рынок.
В 1980-х и 1990-х годах будущее Африки казалось таким беспросветным, что никто не мог разглядеть в нем хоть каплю позитивного. В период между 1960-ми и 1990-ми политические выборы считались тут большой редкостью, и в них почти никогда не участвовали новые лица: за все это время только один африканский лидер потерпел на выборах поражение. В 1990 году во всех, за исключением пяти, африканских странах правили диктаторы, но уже в следующем году с победы оппозиционного кандидата на выборах президента в Бенине впервые с 1970 года поднялась волна перемен. К 2009 году неправительственная организация Freedom House включила в рейтинг свободных или частично свободных стран тридцать три африканских государства, хотя в предыдущем десятилетии в этот список входило всего девятнадцать стран из Африки. Верховенство закона возобладало над властью диктаторов. Традиционные африканские правители-силовики вроде кенийского Даниэля арапа Мои и нигерийского Олусегуна Обасанджо фактически были отстранены от власти в результате введения новых правил, ограничивающих сроки президентских полномочий. И хотя, согласно описанному выше правилу «50/50», между правильной политикой и экономическим ростом страны прямой связи нет, судя по всему, в данном случае Африке удалось вырваться из порочного круга коррупции и государственных переворотов именно благодаря демократическим выборам.
Кстати, как мы уже обсуждали, иногда даже самые скромные реформы или появление нового динамичного лидера способны инициировать бурный экономический рост, особенно если речь идет о пограничных рынках. Такие лидеры, как Мбеки в ЮАР, Поль Кагаме в Руанде и Жоаким Чиссано в Мозамбике, значительно лучше своих предшественников разбираются в основах экономического роста, хотя, надо признать, в некоторых аспектах улучшения в Африке начались еще до прихода к власти новых прогрессивных руководителей. Например, на континенте быстро рос процент учащихся начальных классов – с 61 процента в 1975 году до 96 процентов в 2005-м. И в средней школе этот показатель увеличился с 3 процентов в 1960 году до 39 процентов в 2005-м. Все это явные признаки движения в верном направлении, хотя, конечно, и недостаточно быстрого по стандартам развитых стран.
По словам Миттала, для современной бизнес-культуры Африки к югу от Сахары характерна удивительная «евроцентристская» направленность. Он говорит, что тут создалась «невероятно развитая» нормативно-правовая среда: «Если говорить о моей области деятельности, нормы и правила больше похожи на европейские: люди хотят получать услугу, но чтобы цены на нее оставались на низком уровне; они не «доят» отрасль, а хотят ей помочь; хотят, чтобы она развивалась и создавала новые рабочие места. Я просто потрясен качеством здешнего человеческого капитала: это образованные, эрудированные люди, изучившие американскую и британскую системы».
Кроме того, очевидно, что новые африканские лидеры внимательно проанализировали успехи Азии и пришли к пониманию, что успешная экономика, как правило, означает успешную политику. Или, по крайней мере, что растущая экономика обеспечивает руководителя страны большим количеством рычагов для контроля над политической ситуацией. Хотя некоторые из новых лидеров со временем начали действовать, как силовики, большинство из них стараются достигать своих целей исключительно благодаря экономическому прогрессу. Согласно последней оценке Всемирного банка полутора сотен стран мира по такому критерию, как простота ведения бизнеса, самые заметные улучшения наблюдаются именно в Африке, прежде всего в Мозамбике, Конго, Анголе и Сенегале. В наступившем десятилетии экономические проблемы Африки начинают выглядеть как благоприятные возможности, но так было не всегда. Раньше критики считали огромные богатства, разбросанные запасливыми африканскими магнатами по иностранным банкам, симптомом проблем континента, а теперь консультанты по вопросам инвестиций ссылаются на эти огромные денежные резервы – они оцениваются в 420 миллиардов долларов – как на потенциальный инвестиционный капитал, способный стимулировать мощный рост африканской экономики. Да и тот факт, что африканские страны почти не торгуют друг с другом (в Африке к югу от Сахары на внутрирегиональный экспорт приходится всего 4 процента прироста ВВП) прежде считался симптомом плохих дорог, некачественной телефонной связи и перебоев с электроснабжением, блокирующими торговлю на континенте.
Африку чрезвычайно любопытно изучать по иллюстрациям на обложках популярных журналов. Там вообще часто можно найти весьма ценную и полезную информацию, хоть и не всегда ту, которую хотели донести до аудитории редакторы. К тому времени, когда та или иная тенденция рынка становится сенсационным заголовком в прессе, она, как правило, полностью «вызревает» и уже в полной мере учтена в ценах. Иными словами, уже подготовлена почва для разворота тренда в обратную сторону. Например, в 1999 году, когда пропасть в доходах развитых и африканских стран стала самой огромной за всю современную историю, журнал The Economist на обложке одного из своих номеров провозгласил Африку «безнадежным континентом». Тогда доходы на душу населения здесь не дотягивали и до десятой части доходов в развитых странах. Будучи самым успешным еженедельником планеты, The Economist вообще считается выразителем всеобщего мнения, а идея, вынесенная на его обложку, практически по определению воспринимается читателями как истина в первой инстанции. В ноябре 2009 года журнал посвятил обложку Бразилии. На иллюстрации красовалась гигантская статуя Иисуса Христа, возвышающаяся над Рио подобно космической ракете на взлете, а за следующие два года бразильский рынок «упал» примерно на 30 процентов в долларовом выражении – на 15 процентных пунктов ниже среднего показателя по развивающимся странам. Впрочем, в последнее время The Economist с большим энтузиазмом пишет о возрождении африканского континента. Будем надеяться, на этот раз его предсказание сбудется.
