В большинстве стран мира повышение зарплат сопровождается соответствующим ростом инфляции или производительности труда, но к ЮАР это не относится. Здесь заработная плата растет намного быстрее, чем эти два показателя. В 2009 и 2010 годах средняя зарплата увеличилась более чем на 9 процентов, при этом инфляция выросла примерно на 3 процента, уровень занятости остался прежним, а производительность труда все также отставала почти от всех остальных формирующихся рынков. На сегодня и глобальным, и локальным рынкам известно, что если растет цена на золото, следует ждать повышения стоимости южноафриканской валюты и зарплат. Эта порочная «связь» обходится южноафриканским компаниям очень дорого. За последнее десятилетие золото подорожало более чем на 600 процентов, и фактически на столько же за этот период снизился курс акций ведущих золотодобывающих компаний ЮАР. Этот на редкость нелогичный результат резко контрастирует с весьма впечатляющими фондовыми показателями золотодобывающих предприятий других стран мира: Австралии, Канады и США. В период между 2005 и 2011 годами акции американской горнодобывающей компании Barrick Gold подорожали более чем на 50 процентов, а курс акций южноафриканской Harmony Gold снизился на 10 процентов в долларовом выражении.

Кроме того, в ЮАР продолжается процесс деиндустриализации, причем как раз в тот период развития, когда ее основные отрасли должны продолжать расти. Несмотря на крупнейшие в мире запасы платины и марганца и завидные залежи золота, железной руды и угля, уровень занятости в горнодобывающей промышленности снижается. На добычу сегодня приходится всего 3 процента от ВВП, что значительно меньше 14 процентов 1980-х годов. В обрабатывающей промышленности дела тоже не слишком хороши: ее доля снизилась с пикового значения в 17,4 процента от ВВП в 2000 году до 15,5 процента в настоящее время. Заводы и фабрики простаивают или вообще останавливаются, и ЮАР все больше утрачивает способность к созданию новых рабочих мест. Во время глобального кризиса 2008–2009 годов страна лишилась миллиона рабочих мест – это один из худших показателей среди всех развивающихся стран мира, – и вряд ли у нее есть шансы в ближайшее время исправить эту ситуацию.

Южноафриканское профсоюзное движение никак не может понять, насколько сильно изменились реалии жизни, и по-прежнему сосредоточено на повышении зарплат для своих нынешних членов, а не на создании новых рабочих мест для более широкого рабочего класса страны. Профсоюзы ЮАР в свое время вышли из горнила борьбы с апартеидом, которая в значительной мере базировалась на идеях социальной справедливости и «достойной работы за достойную зарплату», и благодаря давним и тесным связям с АНК накопили огромную мощь в деле защиты своих интересов. Правительство Зумы предпринимает попытки сместить фокус профсоюзов и убедить их бороться просто за «рабочие места», но пока без особого успеха. Сегодня уровень забастовочной активности в стране выше, чем на момент прихода к власти АНК: в прошлом году ЮАР потеряла в забастовках 14,6 миллиона рабочих дней – сравните с 4 миллионами в 1994 году. Бастующие настойчиво требуют повышения зарплаты, даже несмотря на то что их зарплаты в последние годы росли значительно быстрее, чем у работников, не состоящих в профсоюзе.

А чем настойчивее и активнее действуют профсоюзы, тем больше сопротивляются корпорации. Руководители южноафриканских корпораций на редкость много говорят о замене рабочей силы новыми технологиями. Нам часто приходится общаться с лидерами одной крупной компании по выпуску химических и взрывчатых веществ; сегодня в ней уделяется огромное внимание созданию современного завода, оснащенного по последнему слову техники, на котором будет трудиться очень ограниченное количество сотрудников.

В стране постоянно усиливается напряженность между растущими рядами безработных и теми, кто обеспечил себе защищенное профсоюзом рабочее место в рамках альянса АНК, – тут их называют «черными бриллиантами». Adcorp, крупнейшая служба занятости и признанный эксперт по отслеживанию тенденций на рынке труда ЮАР, называет этот раскол «новым апартеидом» и предупреждает, что при наихудшем варианте развития событий это может привести к серьезным народным бунтам и в итоге натравит безработные сельские массы на тех, кто имеет хорошую постоянную работу в городах. Сегодня два миллиона членов крупнейшего в ЮАР профсоюза КОСАТУ – капля в море по сравнению с 6,4 миллиона безработных, 3,7 миллиона работающих внештатно по трудовым контрактам и двумя с лишним миллионами занятых в неформальной экономике.

Однако, надо сказать, пока безработные ЮАР протестуют против своего незавидного положения только способами, ничем не угрожающими функционерам АНК. Несмотря на многочисленные слухи о коррупции в высших эшелонах власти, заметных проявлений данного явления в стране практически нет. Ни один здешний лидер не выстроил огромного дворца, что вызвало бы гнев народных масс и наверняка привело бы к бесславному окончанию его карьеры на государственной службе. При этом все чаще объектами нападок становятся белые фермеры в сельской местности и рабочие из соседней Зимбабве, которые, спасаясь от хаоса режима Мугабе, массово нелегально переходят границу с ЮАР и претендуют на рабочие места в здешней экономике. Кроме того, в стране очень высок уровень алкоголизма и уличной преступности: приезжим не рекомендуется выходить за ворота отелей Йоханнесбурга даже среди бела дня; не стоит также останавливаться на светофоре в ночное время суток. В столице ЮАР просто невозможно встретить человека, который ни разу не становился жертвой уличных преступлений или хотя бы лично не знаком с таким бедолагой.

В некоторой мере недовольство людей по поводу поистине заоблачного уровня официальной безработицы сдерживается огромным черным рынком труда. Каждый четвертый житель страны трудится в неформальном секторе экономики. На каждом светофоре, на каждом перекрестке вы увидите уличных торговцев, готовых либо продать вам все что угодно, от джинсов до солнечных очков, либо наняться к вам на любую поденную работу. В отличие от крайне удивленных такой же ситуацией граждан Греции или Испании, где рост безработицы начался относительно недавно, южноафриканцы никогда не знали лучших с этой точки зрения времен. Руководители центрального банка ЮАР признались мне, что, по всей вероятности, именно долготерпением этой группы населения можно объяснить долгожительство АНК: не имея никаких точек соприкосновения с рассерженной оппозицией, большинство работников неформального сектора «просто научились жить с тем, что имеют, то есть очень и очень скромно».

Еще один несомненный источник политической мощи АНК – известная всем идея государства всеобщего благосостояния. При апартеиде государство тратило на белых в девять раз больше, чем на чернокожих, но теперь ситуация резко изменилась, и чернокожие получают вдвое больше, чем белое население. Сегодня Южная Африка – единственная крупная страна мира, в которой на социальные льготы и дотации живет больше людей, чем на официальную зарплату: 16 миллионов граждан ЮАР получают всевозможные социальные пособия (от пособий по уходу за ребенком или престарелыми родителями до пособий по безработице). Это в шесть раз больше, чем в 1998 году. В итоге выходит по три иждивенца на каждого налогоплательщика, при этом социальные выплаты являются самой быстрорастущей расходной статьей государственного бюджета. Если так пойдет и дальше, ЮАР скоро будет тратить на льготы и пособия больше, чем на образование – иначе говоря, страна будет больше вкладывать в подачки безработным гражданам, чем в их реальную подготовку к труду.

Кроме того, хотя АНК и удалось несколько повысить уровень вертикальной мобильности некоторой части чернокожих южноафриканцев, надо признать, этот бум среднего класса был отчасти иллюзией и, по сути, уже закончился. В большинстве стран с растущим средним классом расширение данного сегмента населения становится естественным следствием увеличения экономического пирога, но в ЮАР это явление в основном стимулировалось программой поддержки определенных групп граждан, которая реализуется здесь везде, где только можно и даже нельзя. Программа содействия экономическому развитию чернокожего населения (Black Economic Empowerment, BEE) обязывает все компании, кроме самых маленьких, увеличивать долю соответствующего сегмента в собственности, управлении и общей занятости. Программа вступила в силу в 2003 году, тогда же, когда на формирующиеся рынки хлынул поток дешевых денег из США, приведший к экономическому буму.