И только через полтора года после исчезновения брата Анора узнала правду. И она была настолько ужасна, что Воительнице поначалу захотелось совершить самоубийство. Но она сражалась всю свою жизнь и отказаться от мести было не в её принципах. Хоть противником Аноры и стал собственный отец, она всё равно достигнет цели, тем или иным способом.

Наконец Воительница дошла до импровизированных казарм. У входа в небоскрёб, занятый солдатами Аноры, собралась небольшая толпа женщин. Жёны и любовницы пришли попрощаться со своими мужчинами. Поначалу никто из бойцов не думал, что застрянет на Пятом Уровне на три года, поэтому Анора предупредила, что одиночкам стоит задуматься о семьях или подругах. В дальнейшем шансов может больше и не представиться.

Корбен крепко обнимал свою девушку и шептал ей на ухо успокаивающие слова. В Старом Городе у него осталась подруга, которой уже наверняка сообщили, что её возлюбленный погиб от рук Стрелков. Но жизнь продолжается, подумала Анора и вспомнила о Говарде. Человек должен постоянно любить кого-то, иначе он может просто сойти с ума.

- Все готовы? - спросила она, как только Корбен попрощался с подругой. Помощник кивнул Воительнице и закинул за плечо винтовку. Одежда солдата порядочно растрепалась, покрылась заплатками, но он продолжал отказываться носить что-то другое. Многие успели переодеться в униформы Стрелков, но только Корбен хранил форму Синдиката. Как он сказал Аноре, напасть на Старый Город они должны именно в этой одежде. Остальные бойцы, хоть и неохотно, но согласились. Враг должен знать, с кем он имеет дело. Пусть страх перед бойцами Аноры станет им вечным спутником.

Воительница с некоторым скепсисом осматривала своё воинство. Три года её люди не воевали. Конечно, Анора не давала им спуску и постоянно заставляла тренироваться, тратя боеприпасы впустую, но ничто не заменит опыт настоящей войны. Многие из её бойцов уже наверняка успели потерять сноровку. Жизнь на Пятом Уровне среди гражданских расслабила их. Анора не сомневалась в их преданности, но инстинкты убийц должны были уже притупиться. Как бы там ни было, Воительница верила – руки мужчины никогда не забывают винтовку. Даже если он вернётся к женщине, заведёт семью, начнёт добывать деньги, не проливая крови, всё равно он остаётся солдатом.

- Леди Анора, - сказал Корбен, подойдя к Воительнице вплотную, - мне кое-что хочется вам сказать.

- Я вся внимание.

- Бросьте эту затею, - неожиданно произнёс помощник. Анора недоверчиво уставилась на Корбена.

- О чём ты говоришь?

- Ради Уильяма и ради себя, остановитесь, - взмолился Корбен. – Мы пошли за вами в первый раз, когда узнали о произошедшей несправедливости и о предательстве Карла. Но мы ведь чуть не уничтожили Старый Город! Наши друзья и наши семьи могли погибнуть! А теперь мы собираемся вторгнуться ещё раз, собрав больше половины сил Стрелков. Они ведь всё разнесут!

- Ты сомневаешься в моих решениях? – спросила Воительница. Корбен побледнел.

- Мы всегда были верны вам, миледи, - покорно произнёс Корбен, рухнув перед командиршей на колени. Анора заметила, как остальные солдаты стараются не смотреть на них, полностью посвятив себя прощаниям. – Если нужно, мы пойдём за вами в ад. Но мы навлечём на себя проклятие. Даже если Карла нужно уничтожить, никто не хочет проливать кровь других верных Синдикату людей. Они ведь ни в чём не виноваты!

- Пока они часть этой системы и поддерживают её, они – наши враги, - жёстко возразила Анора. Корбен понурил голову. – Видимо ты не совсем понял, чего я хочу. Мои солдаты! – крикнула она, и бойцы тут же повернули головы в сторону своего лидера. – Прежде чем мы выступим, я хочу спросить: есть ли здесь те, кто хочет остаться?

Ни один боец не сдвинулся с места. Анора кивнула.

- Я понимаю, - сказала она. – Никто из вас не хочет сражаться со своими бывшими братьями. Армия и пограничники не виноваты в преступлениях Карла. Но они поддерживают Синдикат, а эта система – преступна! И чтобы избавить людей от этого порождения, придётся пролить кровь. Много крови, своей и вражеской. В конце сражения вы, возможно, возненавидите себя, но всегда помните – этим мы спасаем весь Первый Город и человечество. Диктатуре Семей должен настать конец! Пусть государством управляет человек, выбранный народом и представляющий его интересы, а не какой-нибудь высокородный ублюдок, решивший, что он имеет право распоряжаться всем и всеми!

Солдаты вскинули сжатые кулаки и проорали: «УРА!»

- Стрелки с нами. Междоусобицы остались в прошлом. Божий Порядок гласит, что каждый человек имеет право на жизнь, работу и еду. Так пусть же это станет правдой!

Анора раскинула руки, наслаждаясь криками восхищения и ликования. Солдаты любили её, любили больше своей жизни. Всё потому, что когда-то она ставила их интересы выше задач Синдиката. Анора не требовала, чтобы ей вернули должок. Солдаты сами захотели это сделать. Она была их фурией, ангелом, Воительницей. С ней у них всё и всегда получалось. Даже здесь, на Пятом Уровне, Анора дала им новый дом и цель в жизни.

Теперь пришло время достигнуть её.

4 июля, 544 год после Освобождения

Корбен шёл перед Сабриной и Мариэлем с каким-то странным спокойствием, будто знал, что на него не нападут. Или ему уже просто было наплевать. Руки наёмникам не сковали, но оружие отобрали. Помощник капитана тихо матерился себе под нос, пока их вели. Сабрина слишком погрузилась в свои думы, чтобы раздражаться на Мариэля.

Она раз за разом убеждала себя, что у неё не было выбора. Она должна была поднять бунт в Приюте. Она должна была найти вигилантов. Она должна была присоединиться к наёмникам. И убить противника она тоже была должна, иначе бы её убили уже сами наёмники. Но легче не становилось. Что же скажет мать? Может попробовать ей соврать, сказать, что всё это время она не принимала участия в боевых действиях? Что её взяли просто как куратора для солдат Георгия? Да, неплохая легенда. Должно сработать – мать ведь практически ничего не знает о делах Старого Города. Откуда она могла услышать, что Сабрину и Елизавету изгнали? Про бунт в Приюте? Про то, что именно она организовала этот бунт? Слишком много деталей, о таком Анора просто не может знать, даже если у неё есть информаторы. Сабрина вздохнула с облегчением. Похоже, всё может пройти проще, чем казалось изначально. Нужно только держать себя в руках.

Анора стояла на огромном пустыре в окружении лучших телохранителей. С первого взгляда Сабрина узнала Тони, Марка, Мануэля, Гаса и Йорена. Остальные прятали свои лица за балаклавами. Появление Сабрины явно их смутило. Но почему?

Сама Воительница была одета в свою старую форму, успевшую порядком износиться. Красный мундир королевского гвардейца всегда сидел на Аноре идеально. Никто и никогда не носит цвета короля с такой честью. Как забавно всё-таки всё обернулось, думала Сабрина. Как забавно всё ещё может обернуться. Удары прикладами поставили Мариэля и Сабрину на колени перед Воительницей. Девушка вдруг поняла, что не может поднять на мать глаза. Это было выше её сил. Чувство вины снедало экс-принцессу, подтачивало её рассудок и уверенность в себе. Мариэль продолжал шептать проклятия. Сабрина увидела, как мать обернулась. Её сапоги были начищены до блеска. Девушка готова была поклясться, что видит своё отражение. Мать медленно приблизилась к Сабрине. Шаг, другой. И вот чёрные блестящие сапоги уже прямо перед носом экс-принцессы. Сабрину затрясло.

- Встаньте, - прошелестела Анора. Наёмники повиновались. Мариэль бросил дерзкий взгляд на Анору, но та даже не удостоила помощника капитана вниманием. Воительница пристально вглядывалась в лицо своей дочери, будто видела её в первый раз. Сабрина представила, как выглядит со стороны – лицо в ссадинах, измазано сажей, волосы грязные и слиплись от пота. Хороша принцесса, нечего сказать.

- Зачем ты это сделала? – буркнула Анора. Сабрина попыталась выдержать испытующий взгляд матери. И не смогла. Опустив глаза, она пробормотала: