— Ты фальшивомонетчик? — в обычной манере протянул Мэтт, разглядывая увесистую стяжку банкнот. — Тебя еще не разыскивает Интерпол?

— Заткнись, — беззлобно кинул он американцу, — За Бонни следи внимательно. Если что случиться, тут же звоните мне. Я приеду.

— Ты такой заботливый, Клычок! — истерически вскрикнул парень, изображая яростное желание кинуться ему на шею.

— Елена, подойди ко мне, пожалуйста, — тихо попросил Дамон.

Девушка тут же оказалась рядом с ним. Юноша притянул ее к себе, посадив на колени, и облегченно вдохнул запах ее волос, прошептав:

— Только так я в состоянии оставить его в живых.

— Фу-у, — Мэтт картинно прикрыл лицо руками, — Опять розовые сопли пузырями надуваете. Противненькое зрелище, — констатировал он, вставая с дивана. — Я все понял, Дамон, до скорого.

Последнее предложение он произнес очень серьезно и тут же расхохотался над несвойственным себе поведением. Парень подошел к рыжеволосой девушке, чуть приобнял за плечи и потянул к выходу, объясняя:

— Надо быстрее смываться, а то опять наслушаемся всякого! — он содрогнулся от воспоминаний вчерашних криков вампира, да и всех тех звуков, от которых стыла не только кровь в жилах, но и в конвульсиях погибало воображение.

— Я люблю вас, — крикнула им вслед Елена и помахала Бонни рукой.

Огромная тревога с силой сжала сердце, заставляя глаза наполниться непрошеными слезами. Елена не знала, куда им придется поехать и что их ждет впереди, но она была с Дамоном, поэтому приходилось переживать лишь за друзей.

— Не волнуйся, вы уже послезавтра увидитесь, — попытался успокоить ее вампир. — Все пройдет отлично, мне почему-то так кажется.

— А я ничуть и не переживаю, — возразила ему девушка. — Я однажды слышала, что с мужчиной, которого так горячо и безумно любит женщина — ничто и никогда не может случиться. Думаю, к вампирам это тоже относится. Да и за Бонни я спокойна, она в хороших руках. Может, Мэтту не достает серьезности, но в трусости его обвинить никак нельзя. Он очень хороший друг и всегда сможет постоять за них обоих.

— Тогда нам тоже пора ехать, — нехотя вытянул из себя Дамон и с сожалением окинул комнату взглядом.

— Разве ты не хочешь уезжать? — Елена не поняла столь внезапной перемены в его голосе.

— Да, и я не скажу почему, — довольно грубо бросил он и разжал объятия. — Ты позволишь?

Он вопросительно посмотрел на нее, пытаясь подняться на ноги. Но Елена не спешила дать ему такую возможность.

— Что с тобой? — поинтересовалась она, пытаясь понять, что послужило причиной столь резкой потери присутствия хорошего настроения, — Ты расстроен? Почему?

— Если ты не в состоянии догадаться — я не стану тебе в этом помогать, — звучало это зло, но гнева в его голосе было гораздо больше, чем в выражении лица.

— Ты не хочешь отсюда уезжать, — она уже поняла все.

Он расстроен. Причина одна — у них осталось всего пара дней до приезда в Ши но Ши, а там Стефан… Удивительно, но это имя не приносило теперь такой боли, как было всего несколько дней назад. Беспокойство, отчаянное желание увидеть, посмотреть в зеленые глаза, убедиться, что с ним все в порядке, что он цел и невредим, но не более. Не было в душе того, что она так рьяно прятала от Дамона раньше — боль, страдание, осознание скоро выбора, которое рвало душу в клочья, желание умереть от одной мысли о том, что она допустила себе в отношении брата Стефана. Сейчас в сердце поселилось лишь огромное сожаление, что она продолжает делать Дамона несчастным.

— Любимый, — осторожно начала она. — Моя душа, мое сердце, мое тело — все это принадлежит тебе. Тебе известно это с того самого дня, как ты спас меня тогда — в лесу. Сейчас в моей жизни нет никого важнее и дороже тебя! Может, ты придумал то, что чувствуешь мои настроения и эмоции? Или же тебе не хватает практики?

Девушка лукаво улыбнулась, пытаясь настроить мысли вампира на другой лад. Но он продолжал сидеть молча, даже не прикасаясь к ней.

— По видимому говорить буду я одна, — подвела она итог молчанию. — Стефан… Да, я переживаю за него. Мне страшно, я беспокоюсь, огорчаюсь, потому как не могу с уверенностью сказать, что с ним все в порядке. Но ты зря расстраиваешься, я думаю только о тебе, в моей душе только ты, в моих мыслях нет никого кроме тебя, слышишь? Я люблю тебя, мой глупый Дамон! И это не просто слова! Сколько можно терзать себя сомнениями?

— Тогда скажи мне, что готова остаться со мной, — грубо бросил он. — Скажи прямо сейчас и я охотно поверю тебе.

Елена буквально задохнулась от гнева:

— Почему я должна это говорить? Ты дал мне время, я согласилась на твои условия. Что я опять сделала не так? В чем виновата на сей раз? Почему должна выслушивать это снова и снова? Ты требуешь от меня доверия, а сам и не стараешься мне доверять, сомневаешься над моими словами, чувствами, эмоциями… Когда ты, наконец, поймешь, что любовь… Ее невозможно понять разумом! Только сердце может подсказать! Ты копаешься во мне, старательно отыскивая причины, по которым я не должна тебя любить. Но ни разу ты не дал мне возможности доказать, какую безграничную любовь я к тебе испытываю.

— Тебе жаль меня, вот и все, — уже спокойнее ответил Дамон. — Еще ты испытываешь ко мне страсть, влечение, взаимное притяжение, которые тоже путаешь с любовью. Ты запуталась в себе, поэтому и утверждаешь, будто любишь меня. Но это не так. И я всего лишь хочу, чтобы ты это признала. Появись Стефан сейчас — ты тут же отбросила бы все свои сомнения. Разве я не прав?

Елена вскочила на ноги и в бешенстве закричала:

— НЕ ПРАВ! При чем тут страсть? Откуда тебе знать, кого бы я выбрала, если я сама этого не знаю?! Я никогда не жалела тебя — лишь люто ненавидела, но при этом всегда чувствовала, что именно ты подходишь мне больше. Веди ты себя иначе с самого начала, я давно была бы твоей. Ты не смог понять эту мысль тогда и не в состоянии осознать ее сейчас. Чего ты хочешь от меня? Слов о том, что я выбираю тебя? Ну так наслаждайся ими — Я ХОЧУ ОСТАТЬСЯ С ТОБОЙ, ДАМОН САЛЬВАТОРЕ, — яростно выкрикнула она, выбегая из комнаты.

Елена прислонилась к стене и почувствовала невероятное облегчение. Только что сказанные слова эхом отдавались в голове, наполняя сердце неописуемым счастьем. Видимо, это было правильным, но сама девушка так не считала. Она не должна была этого говорить, не здесь и не сейчас. "Я ведь обещала себе! Сначала мне нужно увидеть обоих, разобраться в чувствах к каждому из них, а потом уже…" — тяжело вздохнув, она заставила себя прекратить думать о случившемся. У Дамона много отрицательных качеств, и любовь к подслушиванию чужих мыслей всегда будет на первом месте в списке его недостатков. Глупая ссора, только что произошедшая между ними, привела к тому, что теперь девушка окончательно и бесповоротно запуталась. И сделала то, чего бы в здравом уме не совершил ни один человек — она выбрала. Но теперь не представляла, что делать дальше. Самая трудная часть преодолена, но это ни на секунду не уменьшило ее страданий.

— Ты зря переживаешь, — донесся до нее тихий голос вампира. — Я заставил тебя произнести эти слова и думаю, будет правильнее, если ты откажешься от них.

Он говорил через дверь комнаты, полагая, что так будет лучше. Но Елена была в корне с ним не согласна.

— С чего ты решил, что я собираюсь отказываться от чего бы то ни было? — спросила она, возвращаясь в комнату.

Дамон никак не прореагировал на ее вопрос, старательно отводя взгляд.

— Ты ждал от меня этих слов, а теперь хочешь пойти на попятную? — угрожающе прошипела она, придвигаясь ближе. — Ну что ж, я хочу тебя огорчить. Ты слишком плохо меня знаешь. Я ведь просила не давить на меня, и ты не сдержал свое обещание. Но я не намерена вести и дальше эти дурацкие разговоры о том, кто как кого любит. Если ты сомневаешься в моих чувствах то, что мне мешает также скептически относиться к твоим? Недоверие порождает страшные вещи, и я не хотела бы отставать от тебя.