Но если возникал вопрос, что именно приводило эти атомы в движение и соединяло их, то на это отвечали: необходимость или случай. Правда, более глубокий философский дух Греции признавал, что для того, чтобы объяснить господство разума в мире, необходимо принимать высший разум который, хотя и не творческий, все-таки по крайней мере был мирообразовательным. Со времени Анаксагора эту мысль развивали многие великие философы Греции. Но Эпикур возвратился к атомистическому учению. По его учению, мир с его формами возник из случайного сочетания атомов. Отсюда, затем он выводил что правильное и самое надежное орудие познания суть чувства, и цель жизни состоит не в осуществлении нравственной задачи, а в счастье, т. е. в наслаждении, хотя и в более благородном и умеренном наслаждении. В этих положениях уже содержатся все существенные элементы и новейшего материализма.

Бога христианство и его мировоззрение завоевали умственный мир человеческого духа и водворили в нем свое господство, то материалистическое миросозерцание надолго было подавлено, пока оно вновь не проявилось в новейшее время, когда вновь сделало большие успехи. Оппозиция всему, исторически существующему, и особенно всему церковному, как она преобладала в прошлом столетии во Франции, перешла в последовательный материализм Ламетри и пресловутый «системы природы». Нет ничего, кроме материи, нет никакого отличительного от материи духа, – вот основное положение этого материализма. Направление нашего времени, которое односторонне предано заботе о материальных интересах, значительно посодействовало этому воззрению. Так в наше время оно нашло себе многих защитников вполне беззастенчивых в таких лицах как Фейербах, Фохт, Молешотт Бюхнер Геккель и т. п., и более осторожных и серьёзных во многих других естествоведах – натуралистах.

Несмотря на философское обоснование, которое придал ему Фейербах тут мы имеем дело не с научной теорией, а с решительной практической тенденцией. Тут имеется в виду (по крайней мере, этого хотят решительные и сознательные материалисты) устранить духовные и особенно религиозно – нравственные основы, на которых покоится теперешний строй нашего общества. Дело идет о существовании церкви, у которой отрицают самое право на него, посредством материалистических учений стараются отнять почву под ногами, как например это высказывал в свое время Карл Фохт со своей обычной беззастенчивой откровенностью, когда он прямо говорил: должно настать время, когда то, что называют церковью, совсем исчезнет с земли.

Эти материалисты теперь учат: материя есть все, и кроме нее нет ничего; она вечна и непреходяща, «первооснова всякого бытия»; всякая жизнь и всякое созидание есть только вещественная перемена; изменяются и исчезают только формы; атомы входят то в это, то в другое сочетание и, таким образом представляют собою вечное течение и вечную перемену бесконечно различных форм в которых материя и представляется нашим чувствам. «Тот же самый углерод и азот который растения извлекают из угольной и гуминовой кислот и аммониака, постепенно становится травой, клевером и пшеницей, животным и человеком чтобы, наконец, опять превратиться в навоз и аммониак. В этом и заключается все чудо круговорота бытия»: так учит Молешотт в своем «Круговороте жизни».

1) Материализм противоречит здравому мышлению.

По этому учению, следовательно, первооснова всего есть вещество. Но откуда это вещество? На это говорят: оно вечно и непреходяще. Но это значит не отвечать на вопрос а устранять его. Говорят: материя вечна. Откуда известно об этом? На это отвечают указанием на то, что такое предположение необходимо, так как иначе придется допустить Творца, а этого не хотят сделать. Но каким образом свойство вечности может заключаться само по себе в существе материи? С материей связывают силу. Откуда эта последняя? Не может быть ни материи из силы, ни силы из материи, потому что обе они совершенно различной природы. Но на самой себя не может быть также и сила, потому что она существует не сама по себе, а в связи, а в связи с материей. Материализм хочет разрешить загадку бытия и начинает с двух загадочных необъяснимых величин. Материя, будто бы, возникла из бесконечного числа атомов, т. е. неделимых вещественных частиц, Откуда материализм знает об этих атомах? Из опыта? Нет, потому что они не могут быть наблюдаемы. Никогда некто не видел атома и не может видеть его. «С границей чувственного опыта, – говорит Фохт, – совпадает также и граница мышления». А между тем, атомы находятся за пределами опыта! Эти атомы входят в различные сочетания, – продолжают представители материализма. По какому закону? По закону сродства? Но могут ли эти лишенные всяких свойств атомы иметь сродство? Да если даже они имеют его, откуда возникает самое движение в этих атомах? Ведь материя сама по себе есть нечто неподвижное, и всякая перемена в ней требует внешней причины, как учит Кант. По закону притяжения? Но откуда происходит это самое притяжение? И откуда происходит самая порядочность движения, в силу которой возникают вполне правильные и равномерные формы? Очевидно, мы должны требовать высшей силы, которая приводит тела в отношение взаимного притяжения, и разумной воли, которая управляет образованием материи по закону и порядку.

2) Материалистическое воззрение не объясняет появления организма.

Если бы существовали только внешние механические сочетания, то еще, допустим можно бы удовлетвориться признанием простой механической силы. Но откуда происходит организм? Напрасно пытались низвести его на простой физический процесс. Как бы мы ни представляли себе атомы, они, во всяком случае, оказываются недостаточными для объяснения организма. Между кристаллизацией и органической формой есть существенное различие. То, что отличает организм есть живое взаимодействие его внутренних частей, и взаимное отношение, в которое он вступает с окружающими его телами, чрез что в то же время происходит постоянное изменение в его состоянии. Тут открывается пред наблюдением не только мир причин но и мир целей.

Высшим исследованием природы является то, которое стремится познать в ней закон целесообразных отношений. Но это приводит нас уже к высшему разуму. Пантеизм Спинозы и новейшее естествознание начали борьбу против этой идеи «телеологии»: было бы-де «безумством» со стороны «ничтожного человека, этого однодневного насекомого», посягать на рассмотрение бесконечной природы по ее целям.

Но закон цели есть закон нашей духовной природы, и поэтому-то мы ищем и находим его также и, в нас. Он повсюду предъявляется нам как в отдельном бытии, так и в целом. В основе каждого организма лежит особая мысль. Эта мысль существует раньше, чем ее осуществление, и ее идея господствует над всем. Кювье определял построение даже первобытных животных из отдельных костей: настолько идея целого господствует также и над всеми отдельными частями. Эта идея работает для будущего, глаз для света, ухо для звука и т. д. Но глаз образуется во тьме, ухо в тишине. Только уже после того, как они получили свое образование, они вступают в отношение к свету и звуку. Мы видим, что здесь совершается целесообразная деятельность, которая, выводя нас за пределы всех внешних причин, указывает на образующую, целеполагаюшую мысль. И это господство мысли, проявляясь в отдельных частях, не простирается ли равным образом и на целое? В основе всего мира лежит мысль, план и поступательное осуществление его от низших ступеней все к более высшим пока не достигнута будет высшая цель, так что все развитие, очевидно, находится под господством идеи высшей ступени. Последнее раньше первого, целое раньше отдельного именно в идее. Так, следовательно, идеальная сила господствует как над развитием целого, так и всех отдельных частей.

Можно ли объяснить этот факт, когда мы будем признавать только материю и силу, или бессознательно действующую природу, а не творческую силу мирообразующего Разума?