Нападая и злодействуя человеку во время его земной жизни, злые духи не оставляют его и по кончине его. С особенною силою и они нападают на человека в час смерти, чтобы возмутить спокойствие души его. Когда настал час разлучения моего от тела, сказывала св. Феодора, увидела я много эфиопов, ставших около одра моего; лица и их были как сажа, глаза как огненные угли, все они грозно смотрели на меня, скрежетали зубами, готовили и развивали свитки, в которых записаны были худые дела мои. Я отвращала свои глаза, чтобы не видеть тех страшных лиц, но повсюду видела их, и душа моя была в великом страхе и трепете [262]. Господи Боже мой! молился св. Иосиф песнописец в час смерти своей. Ты хранил меня во все дни живота моего, и ныне до конца соблюди дух мой и помоги мне избегнуть князя тьмы и воздушных страшилищ, да не когда порадуется обо мне враг мой [263].

Так мрачно нравственное состояние злых духов и так пагубны и злы их действия на человека! Некоторые из этих действий и средств для этих действий представляются ничтожными, даже смешными, и как бы не соответствующими природе бесплотных духов. Но здесь важна цель, с которою употребляются эти средства и действия, а не самые средства и действия. Вселукавый, лживый, скверный дух доволен бывает, если его ничтожные, по видимому, и смешные средства и действия достигают своей злой и скверной цели – соблазнить святого подвижника, осмеять его, унизить, посмеяться над его святыми подвигами и вовлечь его во грех. Пакостник плоти может творить все пакости для обольщения благочестивых людей.

Мрачное и пагубное нравственное состояние злых духов становится тем еще безотраднее, что они не могут выйти из него, не могут, т. е., принести покаяния. Однажды бес в образе человека-грешника пришел к св. Антонию Великому и, сравнивая себя со злым духом, спрашивал, может ли Бог принять покаяние от бесов, если бы кто из них покаялся. Святой Антоний стал на молитву и просил у Господа разрешения сего вопроса. Ангел, посланный от Бога, открыл ему, что древнее зло не может быть новым добром, – что бывший начальник зла не может начать добрые дела, – навыкнувший гордости не может смириться в покаяние и обрести милость от Бога. А чтобы Антоний сам убедился в том, ангел повелел ему заставить беса выполнить следующее: чтобы бес в течение трех лет на одном месте день и ночь взывал: Боже, помилуй мя, древнюю злобу! Боже, спаси мя, помраченную прелесть! Боже, помилуй мя, мерзость запустения! На другой день, когда бес пришел, преподобный предложил ему эти условия. – Нет, старче отвечал бес: как мне назвать себя древним злом, когда я теперь так славен и столько народу повинуется мне? Как мне назвать себя мерзостью запустения и помраченною прелестью, когда все грешники любят меня и творят то, что мне угодно? Нет, да не будет того, чтобы чрез покаяние сделаться мне непотребным и смиренным и из великой чести принять себе такое бесчестие [264]. Так, сам злой дух засвидетельствовал, что покаяние для злых духов невозможно, и это зависит не от Бога, но от их свободы, направленной к одному злу, и от чрезмерной гордости, исключающей всякое смирение.

Как ни велико владычество злых духов и как ни сильно их могущество, и как ни многообразны злые их действия на человека, однако сила и власть их так ограничены крестною смертью Господа нашего Иисуса Христа, что святые угодники Христовы, равно как и все благочестивые христиане, не только могут противиться внушениям злых духов, но и побеждать их. Добродетели христианские, особенно соединенные с призыванием имени Иисуса Христа и крестным знамением, суть стрелы, уязвляющие дьявола, посрамляющие и отгоняющие его. Верьте мне, говорит св. Антоний, трепещет сатана бодрствования христиан, молитв и постов их, кротости, произвольной нищеты, смирения, и особенно чистого сердца в Христовой Любви [265]. О, Макарие, – говорил бес Макарию Египетскому, много скорблю я, что не могу одолеть тебя. Все делаю, что и ты: постишься ты – и я ничего не ем; бодрствуешь ты – и я никогда не сплю. Одним ты одолеваешь меня – это смирением; против него я не могу устоять [266]. Привели однажды к преп. Антонию юношу, одержимого нечистым духом из чина начальников, князей тьмы. Антоний послал его к св. Павлу Препростому. Этот сказал бесу: отец Антоний велит тебе, дьяволе, выйти. Дьявол не выходил. Или ты выходи, – говорил святой, или я пойду и скажу Христу, и будет тебе беда. Бес не выходил. Тогда св. Павел встал на камне и взывал: Иисусе Христе, распятый при Понтийском Пилате! Я не сойду с сего камня до тех пор, пока не услышишь Ты меня, не вкушу хлеба и воды до того времени, пока не изгонишь беса из сего юноши. Бес вышел. Итак, замечено в житии св. Павла, малых бесов изгоняют люди, сильные в вере, а начальных бесовских князей побеждают смиренные [267]. О преподобном Феодосии Печерском замечено, что он имел такую власть над злыми духами, что они не смели приступить к тому месту, где он молился [268]. Св. Потит сказал бесу, находившемуся в одной девице: Господь мой Иисус Христос, Сын Бога живого, запрещает тебе, нечистый душе, и повелевает выйти из сего создания и не входить в него более никогда. Бес вышел и исчез [269]. Имя Иисуса Христа, не только произносимое устами св. угодников, но и написанное ими в письме, имело силу изгонять бесов. Св. евангелист Иоанн Богослов послал с учеником своим Прохором письмо одержимому злым духом. В письме было написано: Иоанн, апостол Иисуса Христа Сына Божия, пытливому духу повелеваю: о имени Отца, и Сына, и Святого Духа изыди от создания Божия и не входи в него никогда, но будь вне острова, в местах безводных, а не в людях. Когда Прохор пришел с этим письмом, – бес вышел из человека [270]. Св. угодники, вооруженные именем Господа Иисуса Христа и именем Пресвятые Троицы, имели даже господственную власть над бесами и иногда употребляли для посрамления бесов те же средства, какие бесы употребляли для их обольщения. Преп. Феодор Печерский однажды молол жито, поя в то же время псалмы из псалтири, и, утрудившись, перестал молоть. Тогда загремел гром и осветила молния, и жернова опять стали молоть. Познав бесовское действо, преподобный запрещал бесу именем Божиим делать это. Бес не слушался. Тогда Феодор именем Отца и Сына и Св. Духа повелел бесу не переставать молоть до тех пор, пока он не измелет все жито. Бес повиновался и измолол. В другой раз бесы сбрасывали с горы приносимые братиею от Днепра дерева, нужные для построения келий. Преп. Феодор именем Господа Иисуса Христа заставил самих бесов в одну ночь перенести все дерева с берега реки на гору на то место, на котором надлежало строить кельи [271]. Св. Иоанн Новгородский связал беса, поместившегося в рукомойнике, и не велел ему выходить оттуда на долгое время [272]. Св. Василий Великий принудил дьявола отдать назад расписку отрока, в которой он отрекался от Христа и навсегда предавался дьяволу [273].

В жизнеописаниях святых есть много свидетельств на то, как бесы сами сознавали свою немощь и свое бессилие со времени пришествия Господа на землю и особенно после крестной смерти Его. С тех пор, как распят Иисус, свидетельствовал бес преп. Нифонту, я слаб сделался [274]. Сатана говорил преп. Антонию: вот, я не имею ни одного места, не обладаю ни одним городом, нет у меня оружия; во всех родах и странах прославляется имя Христово; пустыни наполнились иноками [275]. Увы мне! вопиял бес, когда св. Потит крестным знамением изгнал его из одной бесноватой девицы, увы мне, отрок побеждает меня! Где теперь мне успокоиться, на кого устремить свои стрелы? [276]. Св. мученик Трифон изгнал беса из одной царской дочери и, сделал его видимым для всех, спросил: кто вам, бесам, дал власть над созданием Божиим? – Бес отвечал: мы не имеем власти над теми, которые знают Бога и веруют в Единородного Сына Его Христа. От тех мы бежим со страхом. Наносим им искушения тогда, когда нам попущено будет (от Бога). Над теми же, которые не веруют в Бога и Сына Его, и ходят во всех похотях своих, – над теми имеем власть мучить их [277]. Дьявол, явившийся Св. Пахомию, говорил: никто никогда так не унижал меня, как ты: не только низлагаешь меня под ноги старых, но и иных научаешь попирать меня, и такое множество подвижников собрал против нас, оградив их страхом Божиим, что нельзя моим слугам приблизиться к ними. Сия сила и власть надо мною стали быть со времени воплощения Бога Слова, давшего вам власть наступать на всю силу нашу [278].