– Пожалуйте в дом, у нас есть около часа, – сообщил он. – Кто чай, кто кофе, кто воду?

Пока домоправительница мадам Жизель готовила напитки, Александр коротко сообщил, обращаясь в основном к Тане, о том, что уже приземлились самолеты из Брюсселя и Вены, а также еще один из Москвы. Ее так и подмывало спросить, что с рейсом из Санкт-Петербурга, но Александр опередил ее:

– Еще два рейса прибудут в течение получаса. Так что вы, Татьяна Борисовна, не последние, как грозились. Но это и к лучшему.

– А кто уже прилетел? – чуть ли не одновременно задали вопрос Уралов и его зять.

– Простите, ей-богу, не знаю. Мой водитель сейчас как челнок мотается между аэропортом и шато господина Мартена.

– Что есть шато? – коверкая слова на манер иностранцев, говорящих по-русски, спросил Борис Николаевич.

– Папа, это большой, обычно старый загородный дом во Франции, – объяснила Таня. – Вот мы сейчас у Александра Павловича в гостях, в его шато. В шато господина Мартена пройдет наша встреча.

– А чем нам плохо здесь? – Борис Николаевич деловито огляделся. – Каково!

Что он этим хотел сказать, так и осталось загадкой. Человек, которому Кремль был обязан своим нынешним великолепием, вряд ли мог бы восхититься чем-то еще.

– Здесь нельзя, – достаточно жестко ответил Духон. – Как мне сообщили, все дороги к моему дому с самого раннего утра находятся под визуальным контролем каких-то машин и людей. Скорее всего, наши «следопыты» уже топчут здешние проселки. Они думают, что встреча состоится здесь. А мой водитель и ваш покорный слуга тем временем везет гостей к режиссеру.

– Все-таки выследили, – разочарованно сказал супруг Татьяны, до этого момента не проронивший ни слова.

– А что ж вы думали? У спецслужб детей нет, – неожиданно сорвалось с языка Духона. – Порой не догоняют, но всегда гонятся.

Духону предстояло запутать незваных туристов на местных дорогах как раз в тот момент, когда его «БМВ» с гостями тронется в шато Мартена. Он был уверен, что проскочит незамеченным. Если, конечно, воспользуется не прямым путем, а сразу свернет на мало кому известную дорогу, что сразу позади дома.

Не очень искушенный в таких делах, он даже не мог предположить, что у московской группы быстрого реагирования, как он обозначил ее для ясности, нанятого транспорта вполне достаточно, чтобы не прозевать ни одну машину, выезжающую из ворот имения.

Гости терпеливо ждали, медленно попивая напитки, принесенные мадам Жизель. Супруга Бориса Николаевича, которую мало интересовали детали, с большим интересом углубилась в осмотр интерьеров шато. Построенный двести лет назад, он сохранил немало любопытных уголков, не тронутых временем и меняющимися хозяевами.

Как ни странно, никто не обсуждал предстоящую встречу. Даже Борис Николаевич смиренно сидел в уютном кресле и не выступал.

«Наверное, готовят свои эмоции и мысли для встречи, – подумал Александр. – Как спортсмены перед стартом».

– Господа, – обратился он к гостям. – Думаю, максимум через полчаса тронемся. Все рейсы прибыли, и гости едут к месту встречи. Как только мой человек позвонит и сообщит, что все гаранты уже у месье Мартена, мы тронемся.

– А не помешают ли боевые соплеменники этому движению? – спросила Таня.

– Не думаю. Скорее, их задача – лишь установить наблюдение, ну там, всякие подзорные трубы, прослушка, иная ерунда.

Тем временем водитель Арсен упорно вел семиместный автобус с прилетевшими гостями заранее проложенным маршрутом. Он с любопытством поглядывал в зеркало заднего обзора, пытаясь узнать пассажиров. Что-то знакомое угадывалось в лице крупного рыжего мужчины. Но кто этот эмигрант с Западной Украины, нашедший благодаря знанию французского приют в доме Духона, никак не признавал.

Первым прилетел самолет из Вены, из которого вышел Дедов. Буквально сразу за ним приземлился борт из Брюсселя, доставивший Хохлова и Корнюшенко.

Арсен краем уха слышал, как оба живо обсуждали полное отсутствие таможенного персонала здесь «на границе» и то, что никто даже не взглянул в их паспорта.

Примерно через полчаса один за другим приземлились еще два рейса из Москвы, о чем Арсену сообщил грузчик аэропорта.

– Они что, прилетели к твоему хозяину в гости? Наверное, на день рождения? – вежливо, но настойчиво допытывался он у водителя, который в течение последних месяцев словно прописался в аэропорту.

– Не знаю, – не менее вежливо отмахивался Арсен, который в этот момент заметил на стоянке черный джип, из которого вышли двое. Они явно не знали, входить в здание или нет. Но в итоге удовлетворились тем, что сквозь стеклянный фасад «внутренности» были видны как на ладони.

Судя по всему, эта парочка увидела все, что нужно, и осталась прогуливаться снаружи, Тем более что обещанного на первую половину дня занудного нормандского дождя, к счастью, не было. Ярко светило солнышко, а на небе не наблюдалось ни одного облачка.

– А может, они, как и твой хозяин, прилетели покупать себе нормандские шато? И что они нашли хорошего у нас? Дожди, сыр да молоко… Ты подсказал бы им поискать имения в Бургундии или Провансе. Там вино, масло, тепло…

– Если меня послушают. Ты же знаешь, Рене, у богатых свои причуды. Что у русских, что у вас, у французов.

На посадку стал заходить еще один рейс – из Санкт-Петербурга, и вслед за ним – последний в этот день – из Москвы. Шоферу было все равно, кто именно прибыл. В данный момент его больше волновало количество гостей и как их всех разместить в микроавтобусе.

Последний рейс прилетел примерно в шестнадцать часов, на нем еще двое пассажиров.

Как было велено, Арсен спешно позвонил своему хозяину:

– Их семеро. Всего семеро! Ровно столько, сколько мест в автобусе.

– Поздравляю, – подбодрил Духон. – Теперь тебя точно жандармерия не остановит за превышение количества пассажиров в автобусе. Старик, ну-ка опиши гостей. Нет ли там, часом, заблудших овечек?

Сквозь стеклянную стену аэровокзала Арсен оглядел компанию:

– Один такой с короткой стрижкой. Как раньше стригли. Рыжий. Очень знакомое лицо.

«Огнев», – предположил Духон.

– С ним кто-то бородатый. Немытый. Еще два пожилых. Один почти лысый и седой, такой рыхленький дедушка. Другой, коренастый, тоже старый, но будет покрепче. Явно не русский. Может, турок? Я таких в Стамбуле много видел. Четки перебирают.

– Ты меньше комментируй, а то увлекся, – оборвал его Александр. Он уже понял, что речь идет о Дедове и главе Приволжской республики Бурнусове. А бородатый скорее всего Дорошин.

– Извините, пожалуйста. Еще один плотный такой мужчина. Тоже очень знакомое лицо. Пиджак застегнут на все пуговицы.

– А остальные?

– Еще один такой высокий, добродушный. Все улыбается. И что-то рассказывает и рассказывает. Вроде бы чем-то недоволен. И еще мужик, похож на Чебурашку, ушастый и лысый.

«Это Хохлов», – понял Александр.

– А ты, Арсен, прямо художник. Точно образы рисуешь.

– Спасибо и пожалуйста, Александр Павлович.

На самом деле кто эти двое, он так и не понял. Похоже, «плотный», «застегнут на все пуговицы», это Илья Суворов. А кто такой улыбчивый рассказчик? Как и большинство гарантов меморандума, Духон наверняка всех не знал. Единственное, что он сразу понял из живописаний Арсена, что Бориса Платоновича среди прилетевших не было. И не мог понять – почему.

Духон не знал, что произошло прошлой весной в Киеве и какую роль во всем этом сыграл один из отцов меморандума.

«Нет уж, об этом я точно порасспрошу Таню, – решил он. – Это принципиально».

Его мысли прервал нетерпеливый голос Бориса Николаевича:

– Не пора ли нам в путь-дорогу?

– Сейчас, Борис Николаевич, мы не можем рисковать. Пока основная группа не прибудет на место, нам трогаться нельзя, – терпеливо объяснил хозяин дома. – Понимаете, та публика, что с раннего утра бороздит наши здешние дороги, все еще уверена, что встреча состоится именно здесь, у меня. Они и за автобусом пока беспечно следят, так сказать, вполглаза. Надо как раз воспользоваться этим и незаметно проскочить.