До этого момента оба полковника слушали молча, не перебивая. Но на последнем сообщении Смирнягин словно споткнулся.

– Не притягивай за уши. В «Динамо» многие сейчас крутятся. Там теперь спорт на коммерческой основе.

– И тем не менее. Это факты, – настаивающим на важности сообщения голосом произнес Дмитрий.

– Но больше, судя по всему, ничего, – уныло прокомментировал Мацкевич. – Неужели не за что зацепиться?

Мальцев опустил голову. Несмотря на свой уже приближающийся к 30 годам возраст, моментами он становился робок, как девушка.

Маленький Мацкевич энергично забегал по кабинету. Три шага к двери – три обратно.

– Не мне тебе говорить, Дима. Если этот человек – тот, кого мы ищем, он непременно «проколется». Только надо с ним, сам понимаешь, плотнее, плотнее. Пусть кто-то познакомится с ним, девушка какая-нибудь, ну, сам понимаешь. Как ни странно, такие люди, как наш супермен-майор, при всей своей видимой крутизне легко сдаются сильным женщинам. Учти это. Мы не можем долго ходить впотьмах. И прежде всего выясните, кому он служит?

– Вам легко говорить, – словно обиженный ребенок, поджал губы Мальцев. – А мы его нормально даже вести не можем. Попадет в поле зрения и тут же ускользнет. Не можем же мы всех топтунов ФСБ бросить на его сопровождение.

– Не можем, – вставил веское слово хозяин кабинета.

– Слушай, Дима, а вам удалось его сфотографировать? – вдруг, вспомнив о чем-то своем, спросил Смирнягин.

– А как вы полагали?! Вы даже в документы не заглянули. Здесь, между прочим, сто восемь страниц материалов, в том числе и фотографий. Может, еще что-то вас натолкнет на размышления? Может, у меня уже глаз замылился? А вы все – давай докладывай.

Выслушивая эту тираду, Смирнягин уже раскрыл папку, которую сразу же по приходе Мальцев положил ему на стол. Сверху лежал диск с компьютерной версией содержимого папки.

«Гляди, какой предусмотрительный, – благодарно он подумал о сотруднике. – Учитывает индивидуальные привычки каждого в работе с документами».

Сам Смирнягин, хотя и весьма ловко обращался с компьютером, предпочитал бумажные носители. Он осторожно извлек пачку фотографий и стал их внимательно рассматривать. Но и первого взгляда было достаточно, чтобы признать на них того самого молодого человека в белом плаще, который минувшей осенью встречал его в аэропорту Домодедово.

– Я точно его видел ранее, – сказал Смирнягин, откладывая одну из фотографий в сторону от других. – Да, Дима, его надо пасти. Глаз не спускать.

Вспомнив о том, что дополнительные ресурсы надо просить у Попова, с совещания у которого «сдернули» Мацкевича, он решил переменить тему и спросил друга и коллегу:

– А что нового у вас, так сказать, топ-менеджеров следствия и высоких наших кураторов?

– Не язви, если тебя не пригласили, то это не означает что-то сверхсекретное. Само совещание было у Кушакова, а туда заявился сам Умнов. Из президентской администрации, если не знаете.

Красочно в лицах Мацкевич пересказал совещание, где в основном солировал Умнов.

Не раскрывая своих источников – имеет право, Михаил Юрьевич сообщил, что круг подписантов меморандума расширился и из сослагательнопредположительного превратился в реальный перечень фамилий: к покойнику добавился другой покойник, красноярский генерал-губернатор, а к здравствующему экс-президенту Уралову присоединились губернаторы Дедов, Корнюшенко, Германов. В их компании оказался и вечный изгнанник Эленский.

Координатором со стопроцентной уверенностью можно было считать Дорошина. Следовательно, именно он знает всех, кто поставил свою подпись под документом. Но никогда не проболтается, нечего даже соваться.

– А ты учись, – неожиданно прервал свой рассказ Мацкевич, обращаясь к открывшему рот Мальцеву, – вот как надо работать. А он, между прочим, оперативной работе не обучен.

Полковник имел в виду источника всей этой информации – Михаила Умнова.

– Это еще бабушка надвое сказала, – усмехнулось молодое светило аналитики ФСБ. – Поройтесь в наших анналах и вдруг увидите знакомую фамилию. Если вас, конечно, туда допустят.

– Я имею доступ к самой секретной информации, – как всегда с полуоборота, когда задевали его самолюбие, завелся Мацкевич.

– Но не к сверхсекретной, – не унимался Дмитрий Мальцев. – Иначе вы были бы уже директором ФСБ или, на худой конец, одним из его заместителей.

В молодом аналитике явно бушевала некая обида на то, что важнейшая его работа последних месяцев встречена начальниками без восторга и признания его гения.

«Старички» хитро переглянулись.

– А что, может, ты действительно прав, малыш, – якобы сдался Мацкевич. – Может, Умнов и вправду глубоко законспирированный наш агент в президентской Администрации?! Но согласись, это не умаляет ценности его информации.

Оппонент нехотя кивнул.

– Спасибо, что согласился, Димуля. Но сейчас, друзья-коллеги, крепче сидите на своих стульях. Над фамилиями подписантов или «гарантов», как их впервые, по крайней мере при мне, назвал Умнов, оставьте право поразмышлять старшей группе нашего детсада. Хотя в качестве короткой ремарки могу заметить, что сам несколько потрясен формулировкой «гарант». А сейчас о задачке для вашего брата.

Мацкевич, все это время продолжавший мерить шагами кабинет Смирнягина, наконец приземлился на еще один свободный стул и повернулся лицом персонально к Александру Васильевичу:

– Представляете, Умнов упомянул о каких-то контейнерах, в которых якобы глава тогдашней президентской администрации передавал подписантам, или, если угодно, гарантам, их экземпляры для индивидуального хранения. Таким образом, нам известны фамилии семи человек, у которых предположительно хранятся эти загадочные контейнеры. Поставлена задача добыть хотя бы один из них.

– У Уралова, что ли? – скептически поморщился Смирнягин. – Как ты это представляешь?

– Зачем же у Уралова? Мы уважаем и других. Разве что кроме Эленского. Но задача, тем не менее, поставлена. Официально тебе, Саша, ее сформулирует Попов. Думаю, он сделает это уже сегодня-завтра. А я просто по дружбе могу поделиться мыслями.

– Интересно, – практически одновременно воскликнули оба слушателя.

– То-то же! – Непоседа-полковник снова вскочил. Таким образом он, видимо, пытался дать больше свободы полету своих мыслей.

– Итак, где и у кого изъять контейнер с документом? У вас будет несколько возможностей. Первая… – Полковник на американский манер отогнул один палец.

«Как же сейчас я его под…бну, – расплылся в улыбке Мальцев. – Уж не являетесь ли, судя по некоторым своим манерам, уважаемый Леонид Сергеевич, сверхсекретным агентом ЦРУ?»

– Чему лыбишься? – довольно грубо спросил Мацкевич, не упустив из поля зрения лицо своего подчиненного и любимого ученика.

– Да так, предвкушаю удовольствие от ваших советов.

– Итак, первая. Убедить кого-нибудь из владельцев контейнеров, например того же Германова, Дедова или Корнюшенко, официально или конфиденциально, так сказать, взаимообразно поделиться содержимым контейнера. Сразу скажу, что тут надо посоветоваться – может быть, Умнов возьмет эту миссию на себя. Не удивлюсь, если с каким-то из обладателей названных фамилий ему удастся договориться. Второе – изъять документ тайно у кого-то из тех же персон. Это ясно, и обсуждать, думаю, нет надобности. А вот третье – самое важное.

Мацкевич резко повернулся к Диме и столь же резко ткнул в него пальцем:

– Можно было бы позаимствовать его у выслеженного тобою лжемайора!

– Не понял. А при чем тут этот тип?

– Сдается мне, что ваш супермен стащил в квартире убитого губернатора не фамильную вазу и не драгоценности супруги, а контейнер с меморандумом, некогда выданный ему Дорошиным. – Мацкевич победно откинул голову назад. Ежик седых волос на ней еще сильнее наежился. Он увидел удивленнообожающий взгляд Мальцева и недоверчиво-восхищенный – Смирнягина.

– А почему все-таки ваза? – несколько глуповато спросил друг, который некогда безуспешно пытался разгадать тайну странного похищения. Естественно, Смирнягин почувствовал, как красиво и непринужденно ему только что утерли нос.