Совершенно очевидно, что эта важная прерогатива в новых условиях феодальной раздробленности постепенно уходила в прошлое. Это явствует, во-первых, из того, что в материалах источников о событиях после середины VII в. до н. э. сведений о праве вана вмешиваться таким образом во внутренние дела его вассалов уже нет. А во-вторых, из того еще более очевидного факта, что начиная с 745 г. до н. э., когда в царстве Цзинь без ведома и санкции вана был создан субудел (удел в уделе, ставшем царством), практика формирования такого рода субуделов, владельцами которых, как правило, становились именно сановники-г/ш*ы, превратилась в обычную норму. Возник хорошо известный классическим феодальным структурам принцип «вассал моего вассала — не мой вассал».
Это ограничение в прерогативах было осмыслено ваном далеко не сразу. На протяжении едва ли не всей второй половины VIII в. до н. э. Пин-ван и Хуань-ван, как о том уже шла речь, активно вмешивались во внутренние дела раздиравшегося усобицами царства Цзинь с целью наведения там порядка. И лишь когда в 679 г. до н. э. мятежный Чэн добился своего, чжоуский ван более не вмешивался в дела Цзинь и признал его правителем царства, о чем сказано в гл. 14 труда Сыма Цяня [71, т. III, с. 108–110]. Как видим, с прошлыми прерогативами вана на рубеже VIII–VII вв. до н. э. еще считались, особенно в сомнительных случаях. Однако позже ситуация в этом плане резко изменилась. Собственно, она начала меняться именно во второй половине VIII и начале VII в. до н. э. Стоит напомнить в этой связи, что вслед за Цзинь, в 743 г. до н. э., чжэнский Чжуан-гун по настоятельной просьбе матери выделил без санкции вана субудел своему брату Дуаню. И хотя возникший после этого конфликт был улажен Чжуан-гуном быстро и без всякого внешнего вмешательства, факт остается фактом: для создания субуделов в царствах и княжествах их правители больше не нуждались в санкции вана. Следовательно, они сами создавали в своих владениях систему наследственных вассальных уделов во главе с цинами.
Возможно, именно этот процесс постепенной утраты чжоускими ванами их важной прерогативы и нашел отражение в формуле Вэй Чжао, суть которой сводится к тому, что некоторые цины утверждаются ванами, тогда как другие — правителями царств. Впрочем, это был не единственный такого рода процесс, знаменовавший упадок власти вана.
Обращает на себя внимание нарастающая степень неуважительных интонаций в текстах, повествующих о событиях в доме вана в VI в. до н. э. Когда в 533 г. до н. э. на уровне комендантов пограничных поселков возник спор о земле между доменом и царством Цзинь и сам ван со ссылкой на глубокую древность начал доказывать права на эту территорию, цзиньский Шу Сян, о чем уже было сказано, извинился за инцидент и отдал землю почти царственным жестом. Зато через несколько лет, когда ван попытался было пожаловаться на то, что цзиньский посланец прибыл на похороны его жены без подношений, тот же Шу Сян по этому поводу сердито заметил, что нечего вымогать подарки, которые в ситуации траура не полагается делать[110]. Явным неуважением к чжоускому вану было также и то, что его представитель не оказался в числе участников совещания чжухоу в Сун в 546 г. до н. э., когда была сделана попытка договориться о всеобщем мире.
Сам ван, как фигура сакральная, на подобных совещаниях, конечно, не присутствовал. Вместо него обычно присутствовали его представители, которые, к слову, часто занимали едва ли не ведущие позиции — хотя это и не означает, что они могли проводить свою политику. В последний раз созвал такого рода совещание (когда царство Цзинь уже утрачивало роль лидера Чжунго) именно представитель вана Лю-гун в 506 г. до н. э. Правда, это отнюдь не означало, что функции лидера перешли к домену. Совсем напротив, домен в это время был в жалком положении, а роль Лю-гуна как инициатора совещания чжухоу как раз с этим и была связана: ван нуждался в помощи чжухоу, ибо претендент на престол, нашедший убежище в Чу, вновь угрожал домену. И собравшиеся чжухоу в очередной раз помогли вану, не более того.
Несколько слов об администрации домена и его внутренней организации. Судя по скупым на этот счет данным источников, то и другое в принципе совпадали с тем, что было в других царствах, и уже по этой причине специального анализа не заслуживают. Однако существовали и некоторые специфические особенности, о которых необходимо сказать. Что касается внутренней организации домена, то в нем были свои субуделы типа вотчин-феодов, которыми наследственно владели вассалы вана. Однако статус этих вассалов был иным, чем у аристократов в рамках других царств. Разница была в том, что вассалы вана по статусу были приравнены к чжухоу, т. е. к правителям царств, и соответственно имели те же титулы. Собственно они и были чжухоу, ибо многие из них, видимо, получили свой удел (разумеется, не сами, а их отдаленные предки) еще в начале Чжоу, когда эти уделы достаточно щедро раздавались. Уделы в то далекое время были разными, причем те, что располагались поблизости от столиц, могли быть более обустроенными, населенными и потому выглядеть тогда предпочтительнее по сравнению с окраинными уделами в необжитых и крайне слабо населенных районах.
Со временем ситуация кардинально изменилась. Те из окраинных уделов, что выжили в ожесточенной междоусобной борьбе, стали сильными царствами или независимыми княжествами, тогда как те, чьи сравнительно небольшие территории, зажатые соседними уделами, располагались поблизости от столиц (особенно второй из них, которая и стала после перемещения доменом Пин-вана), оказались в менее выгодном положении. Формально их статус не изменился, и они продолжали быть такими же вассалами вана, как и чжухоу вне домена. Однако по существу они опустились на более низкую ступень иерархической лестницы, сравнявшись с той знатью, которая владела субуделами-вотчинами в царствах и княжествах. Только сохранили за собой титулы — достаточно высокие, порой исключительные, например, чжоу-гун или шao-гун, напоминавшие им и всем остальным в Поднебесной о прошлом величии.
Именно эти титулованные вассалы, к числу которых с каждым новым поколением прибавлялись и ближайшие родичи очередного вана, в том числе и некоторые из тех его сыновей, кто не был наследником, обычно получали и важнейшие административные должности в домене. В начале периода Чуньцю две должности главных министров домена, как о том уже шла речь, занимали двое из числа чжухоу, чьи владения были по соседству с доменом, т. е. Го и Чжэн. Так повелось еще до Чуньцю, со времен Ю-вана и Пин-вана. Спустя ряд десятилетий, однако, ситуация изменилась. Царство Го было аннексировано цзиньским Сянь-гуном, а правители Чжэн, окончательно рассорившись с ванами, перестали тесно контактировать с доменом и соответственно занимать там высшую должность главного министра. Последний раз оба главных министра активно действовали во время мятежа 675 г. до н. э., когда они помогли Хуэй-вану одолеть свергнувшего его с трона его брата Цзы Туя. Больше о политической активности правителей Го и Чжэн в домене тексты не упоминают. Следует полагать, что их должности перешли к вассалам вана в домене (из числа титулованных персон).
Роль таких министров нового поколения была уже значительно менее заметной. Внешних войн они не вели, да и не могли вести, ибо у них не было для этого сил, так как они в отличие от правителей Го и Чжэн не имели собственных владений вне домена. Кроме того, с 667 г. до н. э. Поднебесной управлял и строго следил за порядком в ней назначенный Хуэй-ваном циский гегемон-ба Хуань-гун, так что надобности в войнах со стороны домена более не было. Главные министры, да и все другие, коль скоро они назначались и существовали в домене, занимались только внутренними делами, текущим управлением. Впрочем, иногда, особенно во второй половине Чуньцю, когда повсюду в царствах роль владетельной знати (сановников-цинов) стала возрастать в ущерб власти чжухоу, одним из которых по его политическим потенциям был и ван, некоторые министры оказывались достаточно могущественными для того, чтобы плести интриги. Стоит напомнить в этой связи об интригах дяди Лин-вана, главного министра домена Чэнь Шэна в середине VI в. до н. э.
