Как известно, после Пин-вана вся хронология важнейших событий в чжоуском Китае на протяжении двух с половиной веков стала вестись не по годам правления чжоуского вана (по ним счет велся лишь в «Чжушу цзинянь», данные которой второстепенны по сравнению с «Чуньцю» и особенно комментарием к ней, «Цзо-чжуань»), но по годам правления луского гуна. Лy не было ни самым крупным, ни самым влиятельным царством в Чжунго, зато оно выделялось среди прочих тем, что было некогда уделом, пожалованным Чжоу-гуну, и потому имело некоторые официальные привилегии.

Тот факт, что о времени Чуньцю нам известно в основном по материалам одноименной хроники и комментария к ней, может считаться случайностью — были ведь и иные хроники в иных царствах. Однако ни одна из них не только не сохранилась, но не была известна уже Сыма Цяню, что никак нельзя считать случайностью. Стало быть, культ слова, культ документа в Лу был на высоте. Но им не пренебрегали и в Чжоу, где при дворе вана, скорей всего, писали главы второго слоя «Шуцзина». Почему же чэнчжоуские историографы не позаботились о том, чтобы тщательно вести хронику событий и официально сохранять счет лет по годам царствования ванов?

На этот вопрос трудно дать ответ. Можно лишь предположить, что либо хроника все же велась, но по каким-то непонятным причинам исчезла бесследно (это маловероятно хотя бы потому, что главы второго слоя «Шуцзина», составлявшиеся, видимо, при дворе вана, не исчезли — почему хроникальные документы должны были пропасть?), либо ведению погодовой хроники не придавалось большого значения. Ведь и луская хроника «Чуныцо» обрела свое историческое и даже каноническое место в истории китайской культуры только потому, что ее свел воедино и отредактировал, по преданию, сам Конфуций. Это, видимо, сыграло решающую роль и в том, что к «Чуныцо» позже был сделан столь великолепный и насыщенный материалами комментарий. Как бы то ни было, но факт остается фактом: счет в период Чуныцо не велся по годам правления чжоуских ванов. И это было своего рода символом их политического бессилия.  

Несколько слов об уделах чжоуского Китая, точнее, о той истории, которую они прошли за первые века своего существования, и о том, как соответствующие события отражены в источниках. В общих чертах об этом уже шла речь. Теперь обратимся к конкретике.

С самого начала важно напомнить, что генеральной тенденцией было постоянное сокращение числа первоначально созданных чжоуских уделов за счет междоусобиц, поглощения слабых сильными. В надписях на бронзе можно часто встретить названия уделов, которые позже уже не упоминались. В других источниках немало прямо сказано об аннексии ряда уделов. Из специальных таблиц (см., например, [55, с. 166—167]) явствует, что о некоторых раннечжоуских уделах вообще не сохранилось никаких сведений — стало быть, они достаточно быстро исчезли. Правда, вместо них, видимо, появлялись время от времени другие. Но общей тенденцией было тем не менее укрупнение уделов, причем эта тенденция, весьма ощутимая уже в раннечжоуском Китае, стала еще более заметной в период Чуньцю (см. таблицу взаимопоглощений [55, с. 173]).

Удельная система была, такимобразом, весьма динамичной. Постоянно менялось соотношение сил между уделами, даже теми, что длительное время сохраняли свою целостность и автономное существование. Из надписей на бронзе явствует, например, что удел Кэ был достаточно силен и влиятелен в конце Западного Чжоу (сохранилось несколько надписей), но затем его роль уменьшилась и вскоре он перестал существовать. Удел Чжэн в годы правления Сюань-вана был создан на территориальной основе двух других — Го и Куай (см. [232, с. 279]), после чего его правители из поколения в поколение служили министрами при доме Чжоу (один из них был убит цюань-жунами вместе с Ю-ваном).

Едва ли стоит в деталях рассказывать о каждом из раннечжоуских уделов, даже сравнительно больших и долго существовавших. Внимания в первую очередь заслуживают те из них, что сыграли существенную роль в истории чжоуского Китая. Именно о них и как раз по этой причине есть сведения в источниках, прежде всего у Сыма Цяня. Речь пойдет в основном об уделах бассейна Хуанхэ, т.е. о тех будущих царствах периода Чуньцю, которые принято именовать термином Чжунго. Большинство более южных уделов были поглощены царствами Чу, У и Юэ, которые к числу государств Чжунго не относят, хотя они сыграли заметную роль в истории Китая, особенно в периоды Чуньцю и Чжаньго. Рассказ о каждом из уделов, ставших затем царствами, будет в силу необходимости краток. Это своего рода предварительное знакомство с теми, кому еще только предстоит выйти на авансцену политической жизни чжоуского Китая.

Удел Цзинь, как повествует Сыма Цянь, был создан чуть ли не шутя: как-то малолетний Чэн-ван, играя с младшим братом Шу Юем, вырезал из тунгового дерева жезл правителя и дал его брату со словами: «Возьми это как знак земельного пожалования». Официальный историограф, обязанный записывать все указания вана, воспринял пожалование всерьез и, невзирая на возражения малолетнего правителя («Я же только играл с ним!»), настоял на его реализации, ибо слова вана — не пустой звук. «Сын Неба не играет словами». В итоге получившему жезл братцу был выделен удел в Тан — к востоку и северу от Хуанхэ в районе ее излучины, чуть к северо-западу от второй чжоуской столицы Лои-Чэнчжоу. Вначале небольшой (квадрат со сторонами в сто ли, т.е. примерно 50—60 км), этот удел вскоре стал разрастаться и энергично осваиваться владельцем удела и его наследниками.

Во времена Кан-вана столицей стал город Цзинь, ще был отстроен богатый дворец, который посетил и одобрил сам ван (см. [255, т. 3, Prolegomena, с. 148]). О первых полутора веках существования дома Цзинь сохранилось мало данных, как о том свидетельствует посвященная его истории гл. 39 труда Сыма Цяня (см. [86, т. 5, с. 139—140]). Однако со второй половины IX в. ситуация стала постепенно меняться. В «Чжушу цзинянь» со времен Сюань-вана встречаются упоминания о Цзинь, ще в начале VIII в. до н.э. после смерти правителя Му-хоу разгорелась борьба за власть между его наследниками. Убив узурпировавшего престол младшего брата, на трон взошел старший, Чоу, принявший имя Вэнь-хоу. После смерти Вэнь-хоу его сын Чжао-хоу пожаловал в 745 г. своему дяде (который не принимал участия в междоусобной борьбе за власть) земли в Цюйво [86, т. 5, с. 140].

Судя по имеющимся в распоряжении исследователей древнекитайским источникам, это был первый в истории Китая случай, когда большой удел был дан во владение не от имени вана. Разумеется, и до того встречались, особенно в надписях на бронзе, упоминания о пожалованиях со стороны чжухоу их слугам и приближенным. Но то были обычно мелкие пожалования, в лучшем случае кормления, имевшие иной статус и ничем не напоминавшие наследственные уделы. Первый удел в уделе, субудел, причем достаточно большой, был создан именно в Цзинь в 745 г. до н.э., чем был практически ознаменован факт потери Пин-ваном едва ли не основной из политических властных прерогатив вана — исключительного права создания в Поднебесной новых уделов.

Конечно, уже задолго до этого без воли и подчас без ведома вана одни владельцы уделов нападали на других, укрупняя тем самым свои владения за счет слабых соседей. Такие действия считались нормой и вели к укрупнению уже существовавших владений. Создавать же по своей воле новые владения типа уделов (субуделы) внутри укрупненных и укрепившихся за счет аннексий княжеств до 745 г. не было принято. Сделать такое имел право только ван. И вот его прерогатива была нарушена, причем достаточно резко, заметно для всех. Ведь по словам Сыма Цяня, город Цюйво, столица нового субудела, был больше столицы правителя Цзинь [86, т. 5, с. 140].