Бросать все и мчаться в деревню с предупреждением? Отправить гонца и попросить Силантия прислать людей в помощь?

Первый вариант отверг, даже не озвучивая — не для этого мы пришли сюда.

А вот второй вполне живой. По времени это займет, туда и обратно, часов шесть, тридцать с лишним верст по лесным дорогам, это не по трассе на авто ехать. Если сотник пришлет, хотя бы десяток, нам его хватит за глаза.

— Илья, дай пару человек, каковые могут в седле держаться, — Окликнул десятника, смывающего кровь с лица.

— На кой они тебе?

— Хочу послать к Силантию, пусть подмогу пришлет. Сам видишь, нас слишком мало, на все возы народу не хватает, а бросать ничего не хочу.

Он помолчал немного и замедленно кивнул, — Илейку отправлю, да Гришку Маркова, они дорогу хорошо ведают, быстро обернуться.

— Пусть возьмут с собой еще по две сменных лошади.

— Иван, — позвал стрельца, с невозмутимым видом тащившего убитого поляка за ноги подальше в лес:- седлайте коней и ведите сюда.

Вскоре, после краткого инструктажа, гонцы отправились в путь, а мы заниматься тяжелым физическим трудом. Нам требовалось поднять на колеса и привести в божеский вид телегу. Сдвинуть возы в круг, собрать разбежавшихся лошадей и трофеи, во множестве разбросанные вокруг.

Сижу у маленького костра, обжариваю над углями кусок сала, рядом в маленьком котелке, закипает вода.

Если выберусь живым, а я выберусь обязательно (цыганка в детстве нагадала) поставлю две жирные свечки и четыре своему святому покровителю. Дважды меня за сегодняшний день сбивали конем. Располосовали на груди кафтан и только слегка поцарапали кожу, еще нашел три(!) дырки от пуль, на рукаве, плече и порты на бедре прострелили гады. И последнее на сегодня было, когда поднимали телегу…

Это не лошадь, этот терминатор с копытами умудрился перевернуть повозку, сломать ось, дышло, порвать кожаные постромки, запутаться в обрывках и чуть не удавилась на перевернувшемся хомуте. Я таких экземпляров здесь еще не встречал. На что мой Бабай, здоровая сволочь, но этот — просто монстр. Копыто размером с мою голову, я макушкой едва достаю до холки. Таких описывают как рыцарских коней, но все нынешние, коих видел и ездил, потомки степных, низкорослые, сухие, рассчитаны на скорость, а не таскать тяжести. Меня животные любят, с любой скотиной нахожу взаимопонимание через пару слов или пинков, ежели зверь тупой и злобный.

Подхожу, глазки волоокие, мокренькие, слезка стекает по рыжей шкурке, выражение на мордочке невинной испуганной овечки. И я повелся. Эта зараза клыкастая, с бивнями размером с мой указательный палец, держит губки бантиком…

Провожу рукой по морде рукой, ощущаю дрожь, мне кажется бедная животина испуганна.

Шепчу на ухо всяческие глупости и пытаюсь перевернуть хомут. О, это произведения искусства, размером с колесо от Белаза, хрен так провернешь на шее диаметром в обхват моих рук. И все это попытался сделать стоя перед тварью, а не сбоку.

Слышу чавкающий влажный звук, это открывается пасть монстра, обнажая желто-белые клыки (показалось с перепугу) И предельно нежно, словно легкий поцелуй, весь этот смертельный набор опускается мне на шею и ласково прикусывает, наступив при этом копытом на ногу, думаю, чтоб не сбежал. Я забыл, как надо дышать. Все что смог сделать скосить взгляд в сторону и прошептать — просипеть полузадушено:- Я же тебе помочь хочу, зараза…

И тут слышу гомерический гогот видевших все это стрельцов, разного рода реплики и советы.

Потихоньку высвобождаюсь, на загривке шерсть стоит дыбом, мочевой плещется под горлом, отступаю на шаг назад. И тут до меня доходит, что говорили советчики.

Я обнимался и миловался с кобылой. Им весело, а меня мама родила, я чуть в штаны не напрудил с перепугу…

Застолбил лошадку за собой, мне такой тяжеловоз сгодиться, надо будет подобрать жеребца ей под стать…

Бросаю в кипящую воду щепотку заварки, малиновых листьев, брусничный лист, сдвигаю с жара в сторону, накрываю куском коры и оставляю настаиваться. Кладу жареное сало на хлеб, подсолил и откусываю и жмурюсь от удовольствия.

Для полного счастья разогнать бы к чертовой матери все эти лошадиные жопы и морды стоящие в паре метров и жующие овес с ячменем. Не знаю что им там в торбы по насыпали, а кому не хватило мешков, прям перед мордами, на землю, щедро ссыпали из ведра.

Общая численность конского населения в нашем таборе достигла шести десятков голов и это без учета отправленных с нарочными к Силантию.

Я не крупный специалист и мало что понимаю в шаманских плясках, особенно когда знатоки начинают водить хороводы вокруг лошади, заглядывая в глаза, щупая бабки, оттягивают губы и смотрят зубы.

Особо продвинутые твердят — сап прямой, едва вздернут, седло прямое, пахало куцее — обходят округ лошадки, мелким, семенящим шагом приседая и вставая на цыпочки.

Ей, богу, тушинский авто рынок.

— Дарагой, слюшай, — и начинает перечислять — литые диски, молдинги, магнитола цифровая…

— Сколько машина прошла?

А он как заученную мантру твердит — литые молдинги, диски цифровые, магнитола…

Так на мой не искушенный взгляд, лошадок двенадцать, стоят приличных денег, в общей массе они смотрятся как феррари среди жигулей, оставшиеся — добротная тягловая скотинка с одинаковым успехом способная ходить под плугом или тащить нагруженный воз. Отберу самых здоровых животных и сдам в аренду своим деревенским с рядом условий. Как-то, приплод мой, на время что нужно работать по моим заданиям, будут получать плату или минус от аренды, цену положу минимальную.

Вытер жирные руки о ляжки, по моим расчетам ждать подмоги еще час — полтора, а учет он и в Африке учет, достал блокнот и изучаю записи, расшифровывая скоропись сделанную наспех. Вношу исправление и дополнения.

Пупырчатая подруга заезженной патефонной пластинкой, со всеми шорохами и скрипами иглы по винилу, повторяет за мной, иногда снисходя до восторженных воплей или кривила морду — фи, гадость: — мушкеты, добротные, немецкой работы — тридцать восемь штук.

Мушкеты аглицкие — сорок штук.

Пищаль московская…

— и нечего кривить рожу, нет в тебе духа патриотизма, дурра зеленая.

— Да посмотри, верста коломенская, ствол в раковинах, разгар внутри, замки разболтаны,

курок плоский, непрочный, винт слишком слабый, а шлиц слишком узкий для отвертки.

— Никшни, не мешай, не то пойду мешки с овсом считать.

— Молчу, молчу… А все равно свейские лучше аглицких… Ай…

Отвесил ей мысленный щелчок по любопытному носу и продолжил:

— Восемнадцать штук.

Четыре мушкета неопознанные, но есть подозрение — шведская работа.

Найден подсумок, один всего, а в нем три патрона бумажных и это точно свеи навертели.

Пулелейки, разные, подбирать под оружие надо — сто пятьдесят семь штук.

Есть подозрение, что часть от пистолетов будет, стрельцы все в одну кучу свалили.

Пистоли, весь ассортимент, каковой есть на данный момент — кремневые, колесцовые, несколько фитильных. От простых, крашеных краской, до пары богато разукрашенных инкрустацией и накладками из серебра. Всего в наличии — семьдесят четыре штуки.

Доспехами, целыми и не очень забито два воза, ежели считать по тушкам, с кои они сняты, получилось восемьдесят семь комплектов.

Седла, уздечки, чепраки, попоны и прочая конская сбруя занимает три воза под самую крышу

Нашли и оприходовали шесть походных кузниц, переносной горн, мехи, молотки, кувалды, клещи.

Все забрали с собой, в хозяйстве пригодиться, в крайнем случае, продадим.

Еще три повозки набили одеждой, мягкой рухлядью, сапогами, ремнями, отрезами тканей. Котелки, котлы, миски, кружки, поварешки, все летело без счета. Оставленные на месте разгрома обоза, тарантасы, были ободраны по самое некуда, с двух даже сняли колеса и со всех содрали тенты, в пути всяко может случиться.